Александр Генис: С тех пор, как английский окончательно завоевал мир, у американцев окончательно пропало желание учить иностранные языки, которые они и раньше-то не слишком любили. В Нью-Йорке, однако, пороки моноязычия особенно заметны, потому что в мире нет более космополитического города. Здесь, утверждают лингвисты, можно услышать 800 языков. Что и не удивительно, потому что треть горожан родились за пределами Соединенных Штатов. Недавно нью-йоркцы сделали из этого важный вывод. В городе стали брать иностранных нянек, бэби-ситтеров, обязуя их говорить с детьми на своем родном языке. Эта практика стала настолько модной, что у иностранок, обычно это эмигрантки из Латинской Америки, Китая или России появилась преимущества при найме на такую работу. Об этом недавно на своей первой полосе писала ''Нью-Йорк Таймс'', которая выразила надежду на то, что следующее поколение американцев, хотя бы – нью-йоркцев вырастет двуязычным.
Насколько реальны такие планы? Можно ли таким образом вырастить билингву? Эти вопросы мы задали эксперту из Канады, где двуязычие закреплено в Конституции.
Наш корреспондент Ирина Савинова беседует с профессором психологии из Торонто Эллен Бялысток (Ellen Bialystok).

Ирина Савинова: Чтобы определить, какую пользу приносит обучение второму языку, вы провели серьезную исследовательскую работу. Расскажите об этом.

Эллен Бялысток: Мы обследовали группы людей, - и детей, и взрослых, - в разные периоды их жизни, говорящих и только на одном, и на двух языках. И мы заметили, что от того, сколько языков знает человек, зависит его способность контролировать выполнение стоящих перед ним заданий. Объясню на простом примере: вы едете в машине по хайвею, нужно следить за скоростью, чтобы ее не превысить, за дорожными знаками, чтобы не пропустить свой съезд с дороги; идет дождь, плохо видно – вы должны быть в курсе всего происходящего. И в голове у вас выстраивается ряд заданий, выполнять которые вы будете, определив степень их важности. Наше исследование показало, что у людей, говорящих более чем на одном языке, мозг способен выстраивать очередность заданиям и выполнять их с большей продуктивностью. И это наблюдается у всех возрастных групп.
Принято считать, что билингвизм делает человека умнее. Не думаю. Он улучшает их способность к ответственному контролю – это нами доказано. А вот насчет ''умнее'' - нет никаких указаний на это. Да и что значит ''умнее''?

Ирина Савинова: Несколько лет назад упоминалось интересное исследование: родившихся в Корее детей, усыновленных родителями-французами, проверили во взрослом возрасте, узнают ли они корейский язык. Никто из обследуемых не смог этого сделать. О чем это говорит?

Эллен Бялысток: Это исследование, кстати, вызвавшее определенную долю критики, продемонстрировало, что если не пользоваться выученным языком, он начисто забывается. Эти корейские дети жили во французской среде и говорили только по-французски, поэтому, когда им дали прослушать записи корейского языка, они его не узнали. Но есть и другие исследования, доказывающие обратное.
Учтите, что в мозгу не одна область ''занимается'' языками. Развитие лингвистических способностей связано с развитием других его частей. Но вывод остается тем же: если языком не пользоваться, он забывается.

Ирина Савинова: Напрашивается грустный вывод: обучение языкам в школе бессмысленно.

Эллен Бялысток: Это не такая уж бредовая идея. Действительно, мы учим языки, но удержать в голове выученное все труднее, в особенности с годами. Так получилось у меня с изучением латыни – сегодня я даже сосчитать до пяти не могу.
Я думаю, что нанимать няню, говорящую на другом языке можно, но не следует наедяться на то, что, научившись болтать на другом языке, ваш ребенок приобретет какое-то преимущество над другими детьми, будет умнее, а также, что он будет общаться на этом языке в будущем. Я считаю, что учиться и узнавать новое нужно всегда, но не следует возлагать большие надежды на то, что ваш ребенок будет умнее других.

Ирина Савинова: Вообще-то, как Вы и говорили, довольно трудно определить, что такое ''умный'' ребенок.

Эллен Бялысток: Совершенно верно, мы не знаем, что это значит, но мы знаем, что стимулировать работу мозга ребенка необходимо, и этот процесс приносит плоды. Все, что заставляет ребенка думать, все, что стимулирует его разум, нужно практиковать. И я точно знаю, что знакомство ребенка с другими языками помогает этому процессу. Но меня тревожит тот факт, что люди делают это по неправильным мотивам: ожидая, что ребенок вырастет полностью двуязычным.

Ирина Савинова: Наверняка можно найти обоснование и тому факту, что американцы не очень-то склонны учить какой-то другой язык.

Эллен Бялысток: Не давайте мне повода начинать критиковать Америку. Наверное, исторически и географически у американцев не было необходимости знать другой язык. В отличие от Европы, где страны тесно соприкасаются, люди поневоле узнают другие языки, у Америки такой необходимости никогда не было. И возможно, это стало частью их облика как нации: Америка – большая не зависящая ни от кого страна, и ее народ не торопится начать говорить на другом языке.

Ирина Савинова: Двуязычие приносит не только пользу: оно, как показали результаты вашего исследования, замедляет доступ к нужным словам.

Эллен Бялысток: У нас есть следующие лабораторные доказательства: мы давали набор картинок с простыми имиджами людям разных возрастов, в том числе - детям, говорившим на двух или одном языке, и просили назвать изображенные предметы. Знавшие два языка делали это чуть-чуть медленнее, чем знавшие один язык. На малую долю секунды, но медленнее. Знающие два языка каждый раз, когда им нужно что-то сказать, делают выбор. Мозг решает, какое из слов ''правильное'' в тот или иной момент. Сказать ''чашка'' или ''cup'', например. Каждый раз, прежде чем выбрать нужное слово, мозг двуязычных выполняет это упражнение и, в результате, становится более способным к решению заданий, требующих переключения внимания и произведения выбора. Да, мы платим цену в виде скорости, но приобретаем преимущество – умение более эффективно переключать внимание и делать выбор во всех сферах жизнедеятельности.

Ирина Савинова: Какова роль няни в обучении ребенка второму языку?

Эллен Бялысток: Мы подошли к другому важному вопросу: насколько двуязычными мы хотим быть. Я точно знаю, что опыт с двуязычными нянями, говорящими по-испански, по-португальски, по-русски, неважно, на каком языке, показывает, что тот уровень, на котором няни общаются с детьми, не может быть фундаментом, на котором строится прочное знание языка со всеми вытекающими преимуществами.

Ирина Савинова: Родители с неадекватной серьезностью относятся к изучению детьми второго языка. Няня, щебечущая по-китайски, так же естественна в американском доме, как и яблочный пирог.

Эллен Бялысток: Я получаю много электронной почты на тему билингвизма. Недавно получила мессидж от русскоговорящей мамы, которая стесняется своего русского акцента и считает, что ее двухлетняя дочь должна слышать в доме только английский, для чего нанимает няню, а сама боится говорить с дочерью и по-русски, и по-английски. И опасения у нее нешуточные.
Но ведь поколение-два назад в среде иммигрантов никто и не заикался о подобном. Дети вырастали, зная оба языка: и тот, на котором говорили дома, и тот, который они слышали на улице. Родители создают искусственную проблему из естественного явления. Если вы говорите с ребенком на двух языках, он будет говорить на двух, вы говорите с ним на трех – он будет говорить на трех. Не нужно философствовать.