Экс-министр топлива и энергетики России Юрий Шафраник опасается катастрофы на Каспийской море. Об этом он рассказал в интервью обозревателю Радио Свобода в кулуарах Международного экономического форума в Петербурге.
- Какие уроки надо, на ваш взгляд, извлечь, из того, что случилось в Мексиканском заливе?
- Мы еще не знаем наверняка, чем это обернется. Да, это драматично, да, это опасно, да, это неприятно, но это не трагично. Нефть все-таки органическое соединение… Судить по одной аварии невозможно. Технологии сейчас чрезвычайно надежные. Как и в любой аварии, здесь наверняка совпадение - не вполне так строили, не вполне так проектировали, не вполне так эксплуатировали. Совпадение факторов. Значит, на шельфе надо навести еще больший жестокий контроль и больший жестокий - именно жестокий! - порядок. Считать же, что от этого нефтяная промышленность увянет - это смешно. Просто нужно еще более жестко подходить к технологической безопасности. Уверен, сегодня технологические нормы, технологическое оборудование, технологии вполне приемлемы.
Меня гораздо серьезнее беспокоит другая опасность. Вот представьте на минуту, если даже одна десятая доля такой проблемы возникнет на Каспии?! Каспий - уникальное море. Единственное в мире. И там максимальные запасы осетровых, 80% мировых. И в отличие от Мексиканского залива оно замкнуто. Там иловое пространство, нерестилище осетровых. Вот о чем надо думать России и миру - это после Мексиканского залива. А все пока еще молчат. Значит, чьи-то интересы превалируют. Интересы ряда компаний, интересы стран. А ведь мы, профессионалы, всегда считали, что нельзя трубы класть по Каспию! И ели уж бурить скважины и эксплуатировать их – то только под жестким международным контролем.
- Только что на парламентских слушаниях в США были сурово раскритикованы несколько ведущих нефтяных компаний. Говорилось, что они к вопросам экологической безопасности подошли очень формально. Есть ли у России над чем задуматься после этого?
- Я считаю, что мы-то как раз самые отстающие. Потому что мы все еще не ушли от советских регламентов и не сделали новые регламенты. Здесь дело даже не в шельфе, а в общей технической дисциплине в целом по отраслям промышленности.
- Какие уроки надо, на ваш взгляд, извлечь, из того, что случилось в Мексиканском заливе?
- Мы еще не знаем наверняка, чем это обернется. Да, это драматично, да, это опасно, да, это неприятно, но это не трагично. Нефть все-таки органическое соединение… Судить по одной аварии невозможно. Технологии сейчас чрезвычайно надежные. Как и в любой аварии, здесь наверняка совпадение - не вполне так строили, не вполне так проектировали, не вполне так эксплуатировали. Совпадение факторов. Значит, на шельфе надо навести еще больший жестокий контроль и больший жестокий - именно жестокий! - порядок. Считать же, что от этого нефтяная промышленность увянет - это смешно. Просто нужно еще более жестко подходить к технологической безопасности. Уверен, сегодня технологические нормы, технологическое оборудование, технологии вполне приемлемы.
Меня гораздо серьезнее беспокоит другая опасность. Вот представьте на минуту, если даже одна десятая доля такой проблемы возникнет на Каспии?! Каспий - уникальное море. Единственное в мире. И там максимальные запасы осетровых, 80% мировых. И в отличие от Мексиканского залива оно замкнуто. Там иловое пространство, нерестилище осетровых. Вот о чем надо думать России и миру - это после Мексиканского залива. А все пока еще молчат. Значит, чьи-то интересы превалируют. Интересы ряда компаний, интересы стран. А ведь мы, профессионалы, всегда считали, что нельзя трубы класть по Каспию! И ели уж бурить скважины и эксплуатировать их – то только под жестким международным контролем.
- Только что на парламентских слушаниях в США были сурово раскритикованы несколько ведущих нефтяных компаний. Говорилось, что они к вопросам экологической безопасности подошли очень формально. Есть ли у России над чем задуматься после этого?
- Я считаю, что мы-то как раз самые отстающие. Потому что мы все еще не ушли от советских регламентов и не сделали новые регламенты. Здесь дело даже не в шельфе, а в общей технической дисциплине в целом по отраслям промышленности.
