13 августа 2007 года другой "Невский экспресс" потерпел крушение – также в Новгородской области, вблизи Малой Вишеры. Тогда с насыпи упали 12 вагонов и электровоз, но по счастливой случайности никто не погиб - возможно, потому, что благодаря высокой скорости поезд проскочил мост и не упал в реку.
Дело того "Невского экспресса" до сих пор рассматривается в новгородском суде. За два дня до нового взрыва один из двух обвиняемых Макшарип Хидриев начал давать признательные показания - сказал, что это он привез взрывчатку, а также признался, что под давлением следователей оговорил второго подсудимого Саламбека Дзахкиева.
Заместитель директора Агентства журналистских расследований Евгений Вышенков в интервью Радио Свобода сказал, что вряд ли стоит ломать голову над связью двух катастроф "Невского экспресса":
- Вокруг этого следствия есть диаметрально противоположные мнения, в том числе и в рядах правоохранительных органов. Одни утверждают, что все было абсолютно корректно и есть убежденность, что это сделали обвиняемые. Другие говорят: мы знаем, как вы получали показания. Я говорю не о журналистах, это известно от правоохранительных органов. Даже внутри системы есть некие разногласия, которые, конечно, не выносятся на публику. Но это все некие отголоски, источники и оперативная информация.
Я не помню громкого уголовного или связанного с какими-то экстремистскими проявлениями процесса, где есть несколько обвиняемых и где какой-либо обвиняемый не меняет показания, не говорит о том, что его полгода назад били и он кого-то оговорил, и так далее. Это очень типичная вещь. Как только в деле есть несколько человек и есть перспектива уехать навсегда или надолго, начинаются трения, кто-то меняет показания.
Но сейчас в таких делах, к которым приковано внимание общества, есть действенный инструмент – сделка со следствием. Я бы ее применял как раз тогда, когда опасность грозит не гангстерам, которые 20 лет пили кровь в Москве или в Санкт-Петербурге, а использовал этот механизм именно в делах, подобных делу "Невского экспресса" 2007 года.
- Вы имеете в виду предполагаемого организатора того теракта Павла Косолапова, который до сих пор находится в розыске?
- Конечно, именно в этом деле должны оттачиваться сделки со следствием, защита свидетелей. Если действительно есть группа, которая хотела убить сотню людей, надо использовать такие способы.
И все же Евгений Вышенков предлагает быть осторожным в сравнениях:
- Да, вроде бы наши коллеги очень корректно "женят" два факта – катастрофу "Экспресса" и некоего человека в суде, который даёт признательные показания. По-моему, это некорректно.
Есть некая группировка, которая называется Combat-18 и которая имеет свой сайт, она взяла на себя ответственность как за крушение этого поезда, так и за муляж взрывного устройства, который недавно был найден в питерском метро. При этом я абсолютно не хочу, разумеется, сказать, что Combat-18 это сделал или может сделать. Я говорю о факте того, что некие люди, нормальные или ненормальные, выкладывают в интернет некое заявление. И вот это более интересно и достойно изучения, нежели огромная история расследования.
Практика лже-заявлений огромна, она есть во всем мире. Мы знаем, от Персидского залива до Аргентины, везде есть всякие в интернете, которые играют в некие игры. Но там процентов 10-15, как правило, соответствует действительности. Мы помним, когда Владимира Ильича Ленина взорвали на Финляндском, тоже на себя брали ответственность нацистские группировки. Но этот факт, по крайней мере, можно изучать. Хотя Combat-18 – то же самое, что "Хайль, Гитлер!", некая такая виртуальная неонацистская формула приветствия.
А потом, раз в интернете кто-то что-то выложил, на то и существует Лубянка со своей мощной технической службой, чтобы в выходные сделать сверхтехнические мероприятия и выяснить, с какого компьютера и кто куда выложил. Это их зона ответственности и они должны этим заниматься - и потом докладывать.
Евгений Вышенков согласен с экспертами, называющими главной версию теракта, но в тоже время он считает, что здесь еще слишком много неясного:
- Здесь есть огромное количество информации, скрыть которую невозможно. Но даже когда начинаешь писать какие-то версии на уровне здравого смысла и жизненного опыта, на уровне той информации, которая просачивается в открытый доступ, складывается такое впечатление, что мы чего-то не знаем. Представим себе, что есть некие шутники, дураки или экстремисты, которые берут на себя ответственность за катастрофу, и что они не имеют к ней отношения. Я бы на месте государства прилагал огромные усилия для того, чтобы их находить и показывать по центральному телевидению и, разумеется, наказывать. Потому что это не то же самое, как детские игры, когда мы были маленькие, звонили соседу, хохотали и убегали, это другая история, это совершенно другие игры. Это желание вселенского горя! Есть в уголовном кодексе статьи для того, чтобы прервать этот хохот.
Дело того "Невского экспресса" до сих пор рассматривается в новгородском суде. За два дня до нового взрыва один из двух обвиняемых Макшарип Хидриев начал давать признательные показания - сказал, что это он привез взрывчатку, а также признался, что под давлением следователей оговорил второго подсудимого Саламбека Дзахкиева.
Заместитель директора Агентства журналистских расследований Евгений Вышенков в интервью Радио Свобода сказал, что вряд ли стоит ломать голову над связью двух катастроф "Невского экспресса":
- Вокруг этого следствия есть диаметрально противоположные мнения, в том числе и в рядах правоохранительных органов. Одни утверждают, что все было абсолютно корректно и есть убежденность, что это сделали обвиняемые. Другие говорят: мы знаем, как вы получали показания. Я говорю не о журналистах, это известно от правоохранительных органов. Даже внутри системы есть некие разногласия, которые, конечно, не выносятся на публику. Но это все некие отголоски, источники и оперативная информация.
Я не помню громкого уголовного или связанного с какими-то экстремистскими проявлениями процесса, где есть несколько обвиняемых и где какой-либо обвиняемый не меняет показания, не говорит о том, что его полгода назад били и он кого-то оговорил, и так далее. Это очень типичная вещь. Как только в деле есть несколько человек и есть перспектива уехать навсегда или надолго, начинаются трения, кто-то меняет показания.
Но сейчас в таких делах, к которым приковано внимание общества, есть действенный инструмент – сделка со следствием. Я бы ее применял как раз тогда, когда опасность грозит не гангстерам, которые 20 лет пили кровь в Москве или в Санкт-Петербурге, а использовал этот механизм именно в делах, подобных делу "Невского экспресса" 2007 года.
Раз в интернете кто-то что-то выложил, на то и существует Лубянка со своей мощной технической службой, чтобы в выходные сделать сверхтехнические мероприятия и выяснить, с какого компьютера и кто куда выложил
- Вы имеете в виду предполагаемого организатора того теракта Павла Косолапова, который до сих пор находится в розыске?
- Конечно, именно в этом деле должны оттачиваться сделки со следствием, защита свидетелей. Если действительно есть группа, которая хотела убить сотню людей, надо использовать такие способы.
И все же Евгений Вышенков предлагает быть осторожным в сравнениях:
- Да, вроде бы наши коллеги очень корректно "женят" два факта – катастрофу "Экспресса" и некоего человека в суде, который даёт признательные показания. По-моему, это некорректно.
Есть некая группировка, которая называется Combat-18 и которая имеет свой сайт, она взяла на себя ответственность как за крушение этого поезда, так и за муляж взрывного устройства, который недавно был найден в питерском метро. При этом я абсолютно не хочу, разумеется, сказать, что Combat-18 это сделал или может сделать. Я говорю о факте того, что некие люди, нормальные или ненормальные, выкладывают в интернет некое заявление. И вот это более интересно и достойно изучения, нежели огромная история расследования.
Практика лже-заявлений огромна, она есть во всем мире. Мы знаем, от Персидского залива до Аргентины, везде есть всякие в интернете, которые играют в некие игры. Но там процентов 10-15, как правило, соответствует действительности. Мы помним, когда Владимира Ильича Ленина взорвали на Финляндском, тоже на себя брали ответственность нацистские группировки. Но этот факт, по крайней мере, можно изучать. Хотя Combat-18 – то же самое, что "Хайль, Гитлер!", некая такая виртуальная неонацистская формула приветствия.
А потом, раз в интернете кто-то что-то выложил, на то и существует Лубянка со своей мощной технической службой, чтобы в выходные сделать сверхтехнические мероприятия и выяснить, с какого компьютера и кто куда выложил. Это их зона ответственности и они должны этим заниматься - и потом докладывать.
Евгений Вышенков согласен с экспертами, называющими главной версию теракта, но в тоже время он считает, что здесь еще слишком много неясного:
- Здесь есть огромное количество информации, скрыть которую невозможно. Но даже когда начинаешь писать какие-то версии на уровне здравого смысла и жизненного опыта, на уровне той информации, которая просачивается в открытый доступ, складывается такое впечатление, что мы чего-то не знаем. Представим себе, что есть некие шутники, дураки или экстремисты, которые берут на себя ответственность за катастрофу, и что они не имеют к ней отношения. Я бы на месте государства прилагал огромные усилия для того, чтобы их находить и показывать по центральному телевидению и, разумеется, наказывать. Потому что это не то же самое, как детские игры, когда мы были маленькие, звонили соседу, хохотали и убегали, это другая история, это совершенно другие игры. Это желание вселенского горя! Есть в уголовном кодексе статьи для того, чтобы прервать этот хохот.
