Верховный суд России удовлетворил протест прокуратуры на оправдательный приговор по делу об убийстве журналистки Анны Политковской.
Напомним, в феврале этого года Московский окружной военный суд на основании вердикта присяжных вынес оправдательный приговор троим обвиняемым по этому делу. Прокуратуре не удалось убедить присяжных в том, что братья Джабраил и Ибрагим Махмудовы, а также бывший сотрудник Управления по борьбе с организованной преступностью Сергей Хаджикурбанов виновны в убийстве. Присяжные оправдали и четвертого подсудимого - подполковника ФСБ Павла Рягузова, который проходил по эпизоду, не связанному с убийством.
Адвокат семьи Политковской Анна Ставицкая была уверена в том, что Верховный суд отменит этот приговор:
- С точки зрения того, что у нас происходит вообще с правосудием, практически любой приговор можно отменить, особенно когда он оправдательный. Дело в том, что у нас, к сожалению, сложилась такая практика: если присяжные выносят оправдательный вердикт и на его основе затем выносится оправдательный приговор, практически процентов 80 или даже больше этих оправдательных приговоров отменяются. Поэтому, с точки зрения сложившейся практики, можно было ожидать, что этот приговор будет отменен. А с точки зрения того, есть ли в этом смысл, мне кажется, что смысла отменять этот приговор совершенно никакого не было, потому что при наличии тех доказательств, которые были представлены в суде, невозможно было доказать вину тех лиц, которые находились на скамье подсудимых.
Что касается оснований, которые изложили прокуроры в своем кассационном представлении, они, конечно же, сводились преимущественно к тому, что защита так или иначе оказывала в ходе судебного заседания давление на присяжных заседателей. Но в принципе, насколько я понимаю, это как раз и является задачей защиты - в рамках процесса законным порядком оказывать давление на присяжных заседателей, чтобы присяжные заседатели вынесли то решение, которое нужно той или иной стороне. Стороны, представляя доказательства законными способами, так или иначе оказывают давление на присяжных. И кому присяжные верят, такой приговор они и выносят.
- Какими будут ваши дальнейшие действия теперь, когда Верховный суд отменил оправдательный приговор?
- На стадии предварительного слушания мы будем заявлять ходатайство о направлении этого дела прокурору, что мы постоянно делали и на стадии следствия. В таком виде дело нельзя передавать в суд, и мы об этом заявляли на первоначальной стадии судебного разбирательства, когда оно только началось. Но к нам никто не прислушивался, и был вынесен такой вердикт, который был вынесен.
Сын Анны Политковской Илья Политковский уверен, что дело должно вернуться на доследование:
- Мы до сих пор уверены, что люди, которые находятся на скамье подсудимых, причастны к этому делу. Я не говорю "виновны", я говорю "причастны к преступлению". И дело должно вернуться на доследование. Но сегодня на рассмотрении его в Верховном суде это никакого значения не имело: суд не возвращает на доследование дело, он только либо удовлетворяет кассацию, либо не удовлетворяет.
Адвокат братьев Махмудовых Мурад Мусаев считает, что прокуратура пребывает "в состоянии культурного шока" после вынесения оправдательного приговора по этому делу, несмотря на то, что такое решение присяжных не было неожиданностью:
- Ни одного законного основания, с формальной точки зрения, для отмены приговора они не привели. Дело в том, что оправдательный приговор, вынесенный на основании вердикта присяжных заседателей, может быть отменен только в том случае, если суд не позволил стороне обвинения или потерпевших представить какое-либо доказательство. Такого, конечно же, не было в суде по делу Политковской. Напротив, суд, как мог, ограничивал сторону защиты в представлении доказательств. Те, кто знает процесс, помнят, например, как нам не позволили представить заключения экспертизы или фотографии одного из фигурантов дела. Поэтому кассационное представление – это, как в народе говорится, "из пустого в порожнее" на 30-35 листах. Такое ощущение, что оно написано для проформы, "чтобы было".
Я нисколько не сомневался в том, что, если на то будет политическая воля, приговор будет отменен, и мы пойдем по новому кругу. Единственная надежда моя на то, что все-таки они не захотят с тем же уголовным делом, с теми же доказательствами, с той же правовой, с позволения сказать, позицией возвращаться в Московский окружной военный суд. Я надеюсь, что они достаточно насмотрелись на себя в этом процессе, чтобы понимать, что это безнадежно. С другой стороны, есть опасения, что дело может вернуться в тот же суд, однако на этот раз лица, заинтересованные в обвинительном исходе дела (не будем указывать пальцем), могут тщательно поработать с жюри присяжных. Этого нам, конечно, очень не хотелось бы.
Напомним, в феврале этого года Московский окружной военный суд на основании вердикта присяжных вынес оправдательный приговор троим обвиняемым по этому делу. Прокуратуре не удалось убедить присяжных в том, что братья Джабраил и Ибрагим Махмудовы, а также бывший сотрудник Управления по борьбе с организованной преступностью Сергей Хаджикурбанов виновны в убийстве. Присяжные оправдали и четвертого подсудимого - подполковника ФСБ Павла Рягузова, который проходил по эпизоду, не связанному с убийством.
Адвокат семьи Политковской Анна Ставицкая была уверена в том, что Верховный суд отменит этот приговор:
При наличии тех доказательств, которые были представлены в суде, невозможно было доказать вину тех лиц, которые находились на скамье подсудимых
- С точки зрения того, что у нас происходит вообще с правосудием, практически любой приговор можно отменить, особенно когда он оправдательный. Дело в том, что у нас, к сожалению, сложилась такая практика: если присяжные выносят оправдательный вердикт и на его основе затем выносится оправдательный приговор, практически процентов 80 или даже больше этих оправдательных приговоров отменяются. Поэтому, с точки зрения сложившейся практики, можно было ожидать, что этот приговор будет отменен. А с точки зрения того, есть ли в этом смысл, мне кажется, что смысла отменять этот приговор совершенно никакого не было, потому что при наличии тех доказательств, которые были представлены в суде, невозможно было доказать вину тех лиц, которые находились на скамье подсудимых.
Что касается оснований, которые изложили прокуроры в своем кассационном представлении, они, конечно же, сводились преимущественно к тому, что защита так или иначе оказывала в ходе судебного заседания давление на присяжных заседателей. Но в принципе, насколько я понимаю, это как раз и является задачей защиты - в рамках процесса законным порядком оказывать давление на присяжных заседателей, чтобы присяжные заседатели вынесли то решение, которое нужно той или иной стороне. Стороны, представляя доказательства законными способами, так или иначе оказывают давление на присяжных. И кому присяжные верят, такой приговор они и выносят.
- Какими будут ваши дальнейшие действия теперь, когда Верховный суд отменил оправдательный приговор?
- На стадии предварительного слушания мы будем заявлять ходатайство о направлении этого дела прокурору, что мы постоянно делали и на стадии следствия. В таком виде дело нельзя передавать в суд, и мы об этом заявляли на первоначальной стадии судебного разбирательства, когда оно только началось. Но к нам никто не прислушивался, и был вынесен такой вердикт, который был вынесен.
Сын Анны Политковской Илья Политковский уверен, что дело должно вернуться на доследование:
- Мы до сих пор уверены, что люди, которые находятся на скамье подсудимых, причастны к этому делу. Я не говорю "виновны", я говорю "причастны к преступлению". И дело должно вернуться на доследование. Но сегодня на рассмотрении его в Верховном суде это никакого значения не имело: суд не возвращает на доследование дело, он только либо удовлетворяет кассацию, либо не удовлетворяет.
Адвокат братьев Махмудовых Мурад Мусаев считает, что прокуратура пребывает "в состоянии культурного шока" после вынесения оправдательного приговора по этому делу, несмотря на то, что такое решение присяжных не было неожиданностью:
- Ни одного законного основания, с формальной точки зрения, для отмены приговора они не привели. Дело в том, что оправдательный приговор, вынесенный на основании вердикта присяжных заседателей, может быть отменен только в том случае, если суд не позволил стороне обвинения или потерпевших представить какое-либо доказательство. Такого, конечно же, не было в суде по делу Политковской. Напротив, суд, как мог, ограничивал сторону защиты в представлении доказательств. Те, кто знает процесс, помнят, например, как нам не позволили представить заключения экспертизы или фотографии одного из фигурантов дела. Поэтому кассационное представление – это, как в народе говорится, "из пустого в порожнее" на 30-35 листах. Такое ощущение, что оно написано для проформы, "чтобы было".
Я нисколько не сомневался в том, что, если на то будет политическая воля, приговор будет отменен, и мы пойдем по новому кругу. Единственная надежда моя на то, что все-таки они не захотят с тем же уголовным делом, с теми же доказательствами, с той же правовой, с позволения сказать, позицией возвращаться в Московский окружной военный суд. Я надеюсь, что они достаточно насмотрелись на себя в этом процессе, чтобы понимать, что это безнадежно. С другой стороны, есть опасения, что дело может вернуться в тот же суд, однако на этот раз лица, заинтересованные в обвинительном исходе дела (не будем указывать пальцем), могут тщательно поработать с жюри присяжных. Этого нам, конечно, очень не хотелось бы.
