В прошлые века за публичное оскорбление и клевету, как известно, вызывали на дуэль. Те далёкие времена часто именуют галантными. Галантность тогда действительно была, зато демократией даже и не пахло. Вместо публичных оскорблений иногда подбрасывались так называемые "подмётные" письма (по-нашему, анонимки), с той же клеветой и оскорблениями. В девятнадцатом веке жертвой подобной анонимки стал Александр Сергеевич Пушкин.
У нас анонимка прочно ассоциируется со страшными годами большевистских репрессий. Её - по ситуации - то возводили в ранг неопровержимой улики, то выбрасывали в мусорные корзины присутственных мест. Очень часто она была причиной ареста и заключения в тюрьму или концлагерь, а одним из стандартных обвинений служило обвинение в разжигании межнациональной ненависти и вражды. В качестве примера сгодился бы анонимный текст такого характера: "Как надоела эта бездельница Грузия! Одна вонь от них... Всю жизнь за счет России живут, и одни аферисты сплошь и рядом. Да еще Россию и ненавидят! Выселить всех грузин из России надо! Тогда по-другому заговорят. Память у всех грузин плохая..."
Сейчас, в эпоху свободы слова, найдутся такие, которые скажут: "Стоит ли возмущаться - ну, высказался некий аноним, подписавшийся псевдонимом, что с того? От некоторых нынешних политиков и не такое слышим". Между тем, в галантные века из-за этого могла бы начаться какая-нибудь десятилетняя война, а в большевистской империи можно было загреметь на десять лет без права переписки (в том числе, и анонимной). В наше демократическое время это, конечно же, не может иметь никаких последствий.
Стоп! Настало время выскочить чёрту из табакерки! Фокус в том, что приведенная выше цитата относится именно к нашим дням. На сайте одной популярной радиостанции в комментариях читателей и слушателей её прочли сотни, если не миллионы пользователей интернета. Под письмом стоит подпись "Мыслитель". Попробовал бы написать подобный грузинофобский текст кто-нибудь из уважаемых авторов колонок, блогов, репортажей! Редакторы подняли бы такую бучу, что автору навсегда был бы заказан вход на сайт. А здесь у редакторов готов стандартный ответ: "Мы - демократы, мы за свободу слова, мы не отфильтровываем сообщения".
Ещё пример. Опять же в комментариях некто "Пофигунчик" обращается к автору одного из помещённых на сайте материалов: "Ваша внешность и потные подмышки (однажды лицезрел их по ТВ) не добавляют уверенности в вашей правоте. Хотя такие отмороженные, как вы, тоже нужны, чтобы люди знали, как выглядит ложь, подстраивающаяся под правду".
Между прочим, слова эти обращены к журналистке, к женщине! И опять на помощь приходит палочка–выручалочка, именуемая свободой слова. Так как же быть не только грузинскому, но и другим народам, как быть женщинам-журналистам, как быть просто-напросто приличным людям, оскорблённым подлецами и клевретами в масках? Ведь вызвать хотя бы на словесную дуэль маску невозможно. Наверное, самое простое и, как обычно, самое неверное решение – это на государственном уровне жёстко контролировать Интернет, то бишь, попросту ввести цензуру. Неверное хотя бы потому, что любой подобный закон войдёт в явное противоречие с девятнадцатой статьёй Всеобщей Декларации прав человека и гражданина.
На такой роковой шаг в своё время решился стремившийся к неограниченной власти консул Наполеон Бонапарт, который рассматривал печать как инструмент власти. Избавиться от неотъемлемого атрибута авторитаризма французам удалось лишь после создания Третьей республики - именно тогда был выработан инструмент не только осуществления свободы печати, но также и пресечения злоупотреблений этой свободой. Речь шла о том, что подобные злоупотребления должны наказываться и санкции должны накладываться судом присяжных. В дальнейшем почти всегда и везде демократические законы, провозглашавшие свободу печати, оставляли место для борьбы против клеветы, вмешательства в личную жизнь, расизма, национальной розни, призывов к свержению конституционного строя, порнографии. Скажем, по американским законам, судить журналиста за точку зрения, за мнение нельзя. За клевету, вмешательство в личную жизнь, другие проступки, выходящие за рамки законной журналистской деятельности, - можно.
Ну, а как же быть нам, пользователям Интернета на постсоветском пространстве? Нельзя же, на самом деле, позволить властям свернуть на путь бонапартизма - галантность не вернется, зато окончательно исчезнет демократия. Видимо, прежде всего, "масочники" должны снять свой карнавальный атрибут и вести полемику с открытым лицом – в противном случае их не следует пускать на страницы интернет-сайтов. В случае же нанесения кем-нибудь из них личных оскорблений или распространения клеветы в чей-либо адрес, надо дать редакторам право блокировать по своему усмотрению их появление на своих сайтах. И на достаточно долгое время.
У нас анонимка прочно ассоциируется со страшными годами большевистских репрессий. Её - по ситуации - то возводили в ранг неопровержимой улики, то выбрасывали в мусорные корзины присутственных мест. Очень часто она была причиной ареста и заключения в тюрьму или концлагерь, а одним из стандартных обвинений служило обвинение в разжигании межнациональной ненависти и вражды. В качестве примера сгодился бы анонимный текст такого характера: "Как надоела эта бездельница Грузия! Одна вонь от них... Всю жизнь за счет России живут, и одни аферисты сплошь и рядом. Да еще Россию и ненавидят! Выселить всех грузин из России надо! Тогда по-другому заговорят. Память у всех грузин плохая..."
Сейчас, в эпоху свободы слова, найдутся такие, которые скажут: "Стоит ли возмущаться - ну, высказался некий аноним, подписавшийся псевдонимом, что с того? От некоторых нынешних политиков и не такое слышим". Между тем, в галантные века из-за этого могла бы начаться какая-нибудь десятилетняя война, а в большевистской империи можно было загреметь на десять лет без права переписки (в том числе, и анонимной). В наше демократическое время это, конечно же, не может иметь никаких последствий.
Стоп! Настало время выскочить чёрту из табакерки! Фокус в том, что приведенная выше цитата относится именно к нашим дням. На сайте одной популярной радиостанции в комментариях читателей и слушателей её прочли сотни, если не миллионы пользователей интернета. Под письмом стоит подпись "Мыслитель". Попробовал бы написать подобный грузинофобский текст кто-нибудь из уважаемых авторов колонок, блогов, репортажей! Редакторы подняли бы такую бучу, что автору навсегда был бы заказан вход на сайт. А здесь у редакторов готов стандартный ответ: "Мы - демократы, мы за свободу слова, мы не отфильтровываем сообщения".
Ещё пример. Опять же в комментариях некто "Пофигунчик" обращается к автору одного из помещённых на сайте материалов: "Ваша внешность и потные подмышки (однажды лицезрел их по ТВ) не добавляют уверенности в вашей правоте. Хотя такие отмороженные, как вы, тоже нужны, чтобы люди знали, как выглядит ложь, подстраивающаяся под правду".
Между прочим, слова эти обращены к журналистке, к женщине! И опять на помощь приходит палочка–выручалочка, именуемая свободой слова. Так как же быть не только грузинскому, но и другим народам, как быть женщинам-журналистам, как быть просто-напросто приличным людям, оскорблённым подлецами и клевретами в масках? Ведь вызвать хотя бы на словесную дуэль маску невозможно. Наверное, самое простое и, как обычно, самое неверное решение – это на государственном уровне жёстко контролировать Интернет, то бишь, попросту ввести цензуру. Неверное хотя бы потому, что любой подобный закон войдёт в явное противоречие с девятнадцатой статьёй Всеобщей Декларации прав человека и гражданина.
На такой роковой шаг в своё время решился стремившийся к неограниченной власти консул Наполеон Бонапарт, который рассматривал печать как инструмент власти. Избавиться от неотъемлемого атрибута авторитаризма французам удалось лишь после создания Третьей республики - именно тогда был выработан инструмент не только осуществления свободы печати, но также и пресечения злоупотреблений этой свободой. Речь шла о том, что подобные злоупотребления должны наказываться и санкции должны накладываться судом присяжных. В дальнейшем почти всегда и везде демократические законы, провозглашавшие свободу печати, оставляли место для борьбы против клеветы, вмешательства в личную жизнь, расизма, национальной розни, призывов к свержению конституционного строя, порнографии. Скажем, по американским законам, судить журналиста за точку зрения, за мнение нельзя. За клевету, вмешательство в личную жизнь, другие проступки, выходящие за рамки законной журналистской деятельности, - можно.
Ну, а как же быть нам, пользователям Интернета на постсоветском пространстве? Нельзя же, на самом деле, позволить властям свернуть на путь бонапартизма - галантность не вернется, зато окончательно исчезнет демократия. Видимо, прежде всего, "масочники" должны снять свой карнавальный атрибут и вести полемику с открытым лицом – в противном случае их не следует пускать на страницы интернет-сайтов. В случае же нанесения кем-нибудь из них личных оскорблений или распространения клеветы в чей-либо адрес, надо дать редакторам право блокировать по своему усмотрению их появление на своих сайтах. И на достаточно долгое время.
