80 лет назад, в 1926 году вышел в свет роман Франца Кафки «Замок». Инициатором издания был ближайший друг и душеприказчик Кафки Макс Брод.

Франц Кафка умер от туберкулеза в 1924 году. При жизни вышли в свет лишь несколько его коротких рассказов и новелл. По воспоминанию его ближайшего друга Макса Брода, Кафка всегда с большой неохотой соглашался на публикацию.

Сто лет назад, в 1906 году, он получает степень доктора права и затем поступает на службу чиновником в страховое ведомство. Понимая, что литература — его главное призвание, Кафка должен проводить дни на работе и писать может только по ночам.

Все три его крупные романа не были окончены и были опубликованы уже после смерти Кафки. Макс Брод распоряжался его рукописями и готовил их к публикации. До сих пор существуют разные мнения по поводу нарушенного завещания. Очевидно одно: если бы Брод последовал воле Кафки и сжег оставленные ему рукописи, как это сделала, кстати, последняя возлюбленная писателя Дора Диамант, которой досталась другая часть его бумаг, то мир никогда не увидел бы «Процесса», «Замка» и «Америки».

«Макс Брод был столь же популярен, как, например, Томас Манн»

При жизни Кафку едва ли можно было назвать популярным литератором. Совсем иначе обстояло дело с Максом Бродом. Его критические статьи задавали тон в литературной и театральной Праге двадцатых годов, романы и эссе были известны каждому, кто читал на немецком, и не только в Чехословакии, но и в Германии и Австрии. Рассказывает германист, преподаватель Сорбонны Гаэлль Вассонь: «Макс Брод имел множество связей и, надо отдать ему должное, он обладал огромной энергией. Он всегда был занят, работал по 20 часов в сутки. Когда он ставил себе целью сделать кого-нибудь знаменитым, он не жалел для этого усилий. Например: писатель Оскар Баум, один из близких друзей Брода, слепой, и нерешительный человек. Брод по сути заставил своего издателя в Вене опубликовать Оскара Баума. В те годы Брод был очень известен не только как журналист и критик, но и как писатель. Во время Первой мировой войны его слава среди читающих на немецком была огромна. Он был столь же популярен, как, например, Томас Манн. Однако, книги его — не особенно хороши. Он был тогда популярен, поскольку писал о вещах, занимающих умы людей того времени. В особенности, о вещах, волновавших тогда евреев. Он писал, например, о самоопределении нации. Сюжетом его книг мог быть и роман между немецким мужчиной и чешской женщиной — подобные сюжеты развивали тогда многие, от Рильке до Киша».

Эта тема действительно встречается едва ли не у всех пражских немецкоязычных писателей того времени. Подробнее об этом рассказывает богемист Александр Бобраков: «Типичные черты в пражской немецкоязычной литературе — это такая социальная история, возникает архетип чешской женщины. Ему было интересно соприкосновение этих двух миров, совершенно разных и противоположных. Образ человека, который, с одной стороны, занимает гораздо более низкую социальную ступеньку, чем тот немец, о котором идет речь, но, с другой стороны, содержит в себе какую-то тайну, загадку, какую-то внутреннюю силу, которая, в конце концов, оказывается, возможно, сильнее, чем этот немец. И он, возможно, начинает отношения с ней, вроде как поиграть, в виде экзотического развлечения, а заканчивается это глубоким романом, чувством, и оказывается, что эти отношения ломает чаще всего чешка».

Первая книга Брода вышла, когда тому было всего 24 года. Берлинская критика приняла этот роман как «превосходный образец экспрессионизма». Современники писали, как после премьеры в театре весь зал замирал в ожидании того, какой будет реакция Макса Брода. Германист Гаэлль Вассонь говорит, что Брод был популярной личностью в то время: «Кроме того, он был исключительно умным человеком. Его стратегией было — быть везде и повсюду. В Праге он публиковался во всех немецкоязычных газетах и журналах. Он писал для изданий в Германии и в Австрии. Он знал всех сколько-нибудь известных людей. Он был знаком с Томасом Манном и с Артуром Шнитцлером. Брод умел выстроить и поддерживать нужные контакты. Он хорошо понимал, что́ нужно писать, чтобы быть популярным.

Но Макс Брод также был известен благодаря своей политической деятельности. Он вел переговоры с Масариком о признании еврейской нации вновь созданной конституцией Чешской республики. И успех в этом деле — частично заслуга Брода. Масарик даже посылал его в Словакию с тем, чтобы выяснить, какого мнения придерживаются жившие там евреи относительно новой Чешской Республики и можно ли использовать их поддержку при решении вопроса о признании Республики Словакии».

Макс Брод не был хорошим писателем, но сумел распознать гения

Брод умел распознать чужой талант и, когда хотел сделать чье-то творчество известным, он не жалел усилий. Среди тех, кому Брод помогал, используя свое влияние и связи — писатели Оскар Баум и Ярослав Гашек, композитор Леош Яначек и мнгие другие. Александр Бобраков рассуждает о том, какие цели мог преследовать Макс Брод: «Те же самые цели, что любой человек, который занимается уже не столько самой культурой, хотя известен он как автор романов и других произведений, но и как культуртрегер. Когда о Кафке говоришь, так или иначе уже в третьем предложении возникает фамилия Брод. Может быть, в сторону вечности какие-то мысли были у него, когда он этим занимался. А если говорить о художественных достоинствах, то, наверное, тоже уровня Кафки не достигают писания Брода».

С этим соглашается и Гаэлль Вассонь, германист и один из самых крупных исследователей деятельности Брода во Франции:«Брод не был хорошим писателем, но что он действительно умел — это распознать чужой талант, оценить чужой гений. Даже если он не понимал полностью всего творчества — по-моему, он имел совсем неверное представление о Кафке, Брод пытался изобразить его как оптимистического, радостного писателя, но таким Кафка на самом деле не был.

В своей автобиографии Брод изобразил себя великим незаинтересованным благодетелем, желающим добра для других литераторов. Но это — не настолько соответствует правде, как он хочет нас убедить.

Безусловно, сейчас Брод известен нам в первую очередь из-за дружбы с Кафкой. Он помогал ему с публикациями, всегда подбадривал и воодушевлял его, писал под его диктовку, когда Кафка не мог писать. Однако, после смерти Кафки Брод по-своему использовал эту дружбу. Поскольку он был душеприказчиком писателя, у него на руках оказались рукописи Кафки. И в 1939 году, когда Брод хотел уехать из Чехии, спасаясь от нацистов, он написал множество писем в американские университеты. Брод обещал этим университетам, что будет работать у них с рукописями Кафки, при условии, что ему обеспечат работу, помогут с формальностями, оформят приглашение и так далее. В то время действовали строгие ограничения на иммиграцию в Америку. Так что в этом плане можно сказать, что Брод использовал эту дружбу с Кафкой для своей пользы».

Как известно, Броду удалось покинуть страну буквально с последним поездом. После этого границы были закрыты, и тех, кто не успел спастись, ожидала печальная участь.

По словам Макса Брода, Кафка обсуждал с ним концовку романа «Замок» — главный герой там должен был, умирая, все же получить разрешение остаться жить в деревне. Изданный впервые на немецком в 1926 году, роман был опубликован на русском лишь спустя 62 года — в 88 году «Замок» в переводе Г.Ноткина напечатал журнал «Иностранная литература». В Праге теперь произведения Кафки продаются не только в книжных магазинах, но и в сувенирных киосках. Франц Кафка стал символом города, его портрет на футболках колышется на телах туристов со всего мира, его именем называют отели, кафе и дизайнерские фирмы. Однако среди имен литературных завсегдатаев, которыми гордятся, например, кафе «Славия» или «Империал», Кафка, как и другие нечешские авторы, отсутствует. Нельзя сказать, что и большая часть населения страны, где жил Кафка, хорошо знает или хотя бы интересуется его творчеством.