"Я понял, что больше ничего не существует". Соучредитель "Тайги.инфо" покинул Россию

Один из учредителей известного новосибирского издания "Тайга.инфо" Александр Баянов 12 июля объявил в своем фейсбуке о том, что ушел из всех проектов медиа и уехал с семьей из России. "Тайга.инфо" стало одним из первых региональных СМИ, кто столкнулся с репрессиями после начала войны России в Украине.

1 марта Роскомнадзор по требованию Генпрокуратуры заблокировал сайт "Тайги.инфо", новосибирского издания, которое 18 лет освещает общественно-политическую жизнь в Сибири.

Поводом для блокировки оказалось слово "война" в одном из материалов редакции. После принятия закона о военных "фейках" 4 марта издание заявило, что не будет освещать военные действия, чтобы не подвергать журналистов опасности уголовного преследования. Позже "Тайгу.инфо" покинули главный редактор Василий Волнухин и редакционный директор Евгений Мездриков.

В апреле издание подало иск к Роскомнадзору и Генпрокуратуре в Тверской суд Москвы. На первом заседании в июне власти не смогли пояснить причины блокировки сайта. Рассмотрение дела было перенесено на июль.

"Проект разрушен и уничтожен, все юридические действия с 1 марта можно расценить только как "вынужденная сделка", – написал один из учредителей "Тайги" Александр Баянов в закрытой для общего доступа публикации, в которой уведомил о своем уходе из издания и отъезде из страны.

Редакция Сибирь.Реалии поговорила с Александром Баяновым о будущем издания и российских независимых СМИ после начала войны в Украине.

– Как вы готовились к отъезду?

– Я принял с семьей решение еще в марте, просто мы ждали, когда дети закончат учебный год, чтобы это было без большого стресса. Все-таки это разрыв связей, разрез по живому.

С 1 марта наш проект фактически не существует. Если сравнить его с заводом, то фактически государство пришло, заварило двери и сказало, что он закрыт. Осознание этого события – что у тебя отобрали то, чем ты занимался, – происходит значительно сложнее, оно растянуто по времени.

Машины ездят, люди сидят в кафе – реальность в России, особенно в Новосибирске, практически не напоминает о той катастрофической ситуации, которая сложилась. Для меня окончательное осознание ситуации произошло несколько недель назад: я понял, что больше ничего не существует.

Если говорить о тех людях, которые остались сейчас в России, команде "Тайги.инфо", включая директора Виктора Чистякова, им трудно принять решение [об отъезде] в силу семейных или личных обстоятельств. Во-вторых, они находятся в странном сне, думая о том, что когда-то что-то разблокируют, выиграют суд или произойдут действия, которые улучшат ситуацию. Я в это не верю.

В Москве 1 июля не состоялся суд [по иску "Тайги.инфо"]: прокурор и судья просто не явились на заседание. Государство не просто игнорирует, оно находится вне правового поля касательно того, что происходит со СМИ.

Поэтому мной было принято решение покинуть Россию и попробовать перезапустить "Тайгу" за границей. Это получается у "Новой газеты", "Дождя", "Эха Москвы" в той или иной степени. У меня есть представление, как и где это должно быть, просто пока я не хочу об этом говорить.

– То есть вы решили уехать не просто из-за невозможности нормальной работы?

– Да, это была совокупность событий. Понятно, что угроза лишения свободы или физической расправы есть и в мой адрес, и в адрес Чистякова, их нужно воспринимать серьезно, поскольку ситуация вне правового поля. В любой момент может случиться все что угодно.

– Вам кто-то угрожал расправой или уголовным делом?

– Со стороны ФСБ, намекали на уголовное дело.

– Вы пока не раскрываете место будущего проекта?

– Место нового проекта будет в одной из близлежащих стран с Россией. Но, наверно, не в Вильнюсе и не в Риге, где уже обосновалось большинство коллег. Вот так намекну.

– Многие обратили внимание на ваши слова о том, что "проект разрушен и уничтожен". А почему уничтожен, если он продолжает работу даже в условиях ограничений?

– Ты можешь делать все что хочешь – изображать деятельность, совершать важные для тебя юридические действия, но надо принять факт, что двери завода опечатаны и заварены. И мне его очень трудно было принять.

Но давайте посмотрим на перспективу: а какой выход из ситуации? Собрать достаточное количество пожертвований [для дальнейшей работы]? Если примут законопроект о запрете пожертвований заблокированным изданиям, то это будет невозможно.

Поэтому я писал [пост] не только для себя, но и для коллег, которые остались, и для друзей из других изданий, что те шаги, которые были приняты уважаемыми мной медиаменеджерами, как [Дмитрий] Муратов, [Наталья] Синдеева или [Аксана] Панова (о закрытии или приостановке работы. – Прим. С.Р.), были правильными. Они поняли сразу, что [медиа] с точки зрения бизнеса уничтожены. Я – значительно позже, к сожалению.

Все, что мы пытаемся сейчас делать, – это просто общественная деятельность за свои деньги или пожертвования. Как бизнес проект фактически [был уничтожен] 1 марта, вот что я имел в виду этой фразой.

– На что сейчас существует "Тайга.инфо"? Как отреагировали рекламодатели?

– Они все ушли, у нас не было ни одного рекламодателя с 1 марта. Они не могут размещать рекламу на заблокированном сайте, это юридически несостоятельное действие.

Есть реклама в телеграм-канале, мы собирали небольшие деньги, но это все равно очень немного, чтобы содержать команду. С марта по июнь мы жили за счет средств, которые накопили в прошлом году.

– Когда вы запускали "Тайгу.инфо" в 2004 году, чего хотели добиться и чего добились?

– Хороший и очень сложный вопрос. С точки зрения развития проект получился довольно прибыльным, вышел на пик. Оставалось развивать его с помощью смежных или партнерских проектов. Была задача выйти на федеральный уровень, увеличить значимость бренда. Мы вышли на этот уровень, но в стране случилась катастрофа.

Я считаю, что не все так безнадежно. Если будут созданы определенные условия – прежде всего инвестиции, всё возможно перезапустить, возможно вернуть аудиторию. Другой вопрос в том, что, даже перезапустившись, ты будешь снова заблокирован на территории России, но [сотрудники] будут находиться в физической безопасности, и это немаловажно. Это определенная степень свободы, отсутствие самоцензуры и попытка делать журналистику в нормальных условиях.

Самоцензура в российских СМИ была всегда, мы понимали, что если напишем вот так, то будут такие последствия. Другой вопрос, что никто не ожидал, что все это так катастрофично закончится.

– А раньше у вас не было ощущения, что в России уже начались проблемы со свободой слова? НТВ разогнали в 2002-м, и вектор как будто бы уже был понятен. В 2015-м закрыли ТВ-2. Чуть раньше "Дождь" изгнали из кабельного ТВ.

– И да, и нет. Для меня ключевым событием стало дело Ходорковского, но все же я думал, что это частный случай. Окончательно мне стало ясно, чем все закончится, в 2014 году. Государство стало действовать вне правового поля, в одностороннем порядке, ни с кем не советуясь.

Когда "Дождь" отключили от кабельных каналов, это было мощное предупреждение, я крепко задумался. По крайней мере, тогда ты мог как-то успокаивать себя надеждой, что это было спутниковое вещание, которое находится под контролем властей, а интернета это не коснется.

Когда (в марте 2014-го, во время крымских событий. – Прим. С.Р.) были заблокированы "Ежедневный журнал" и оппозиционные сайты ("Грани.ру", "Каспаров.ру", блог Алексея Навального. – Прим. С.Р.), это был звоночек о том, что государство может поступать так, как оно хочет.

– После этого вы стали задумываться о "красных линиях" и "двойных сплошных", как-то перестраивать работу?

– Самоцензуры стало больше. В этот момент я уже серьезно задумался о безопасности журналистов, поскольку государство нарушило внутренний баланс. Вопрос безопасности – я имею в виду, насколько агрессивно власть может отреагировать на ту или иную тему.

– Сейчас государство агрессивнее всего реагирует на тему войны. А до нее это какие были темы?

– Наверное, резкая критика Путина. Нужно было думать, как можно писать про этого человека. Грубо говоря, не стоило уходить в эмоциональные выплески, маркируя его какими-то [оскорбительными] высказываниями.

– А кто-то еще, кроме Путина?

– Нет, это был тот баланс, который все независимые СМИ понимали. Скажем так, это "священная корова", про которую лучше вообще ничего не писать.

– Я вспомнил забавную заметку "Тайги" про визит в Новосибирск Мишустина и закупку женских тапочек к нему, березовых веников, а также всего остального на миллион рублей.

– Это был прекрасный сюжет, но это было допустимо, поскольку Мишустин не самая важная фигура.

– Понятно, что новое зарубежное издание будет отличаться от того, что есть сейчас. Но чем? Это будет тот же фокус на Сибири? И как его держать, находясь не в стране?

– Фокус на Сибири сейчас может быть с точки зрения глобальных вызовов, которые породила новая геополитическая ситуация, война. Это может быть Азия в целом.

Для всех нас, [журналистов], находящихся за границей, общим вызовом может стать медиация, восстановление разрушенных отношений между Россией и остальным миром. Такой вопрос рано или поздно встанет. И медиа, кроме функции дипломатии, которая сейчас отсутствует в России, играют здесь ведущую роль. В сравнении с иностранными коллегами мы лучше понимаем контекст происходящего, менталитет людей, территории в целом.

– "Тайга.инфо" за восемнадцать лет стала заметным региональным изданием. За это время было нападение на главного редактора, протокол РКН за "звездочки" и другие "красные флажки" от властей. Почему раньше изданию удавалось балансировать, а в 2022 году это стало невозможно?

– [Раньше] власть в лице определенных людей, скажем, придерживалась баланса и определенных условий, не переходя границы в отношении независимых СМИ. Сейчас власть все "флажки" отменила и сказала, что независимые СМИ находятся вне закона.

Был баланс интересов: ты заинтересован – и в тебе заинтересованы, все находились в каком-то мирном сосуществовании. Но сейчас объявлена война, границ больше не существует. Мы пытались соблюдать баланс: ты понимал на невербальном уровне, где [твои действия] будут восприняты как угроза, а где как информирование.

Приходилось держать оборону, как будто каждый день "передоговариваться" с властью. Ты должен был четко понимать, от чего могут исходить угрозы. Это не то чтобы была цензура, а просто представление, какая новостная повестка интересна аудитории из власти, и какой фидбэк ты можешь от этого получить.

Порой определенные чиновники не стеснялись в выражениях, высказывая свое возмущение. Иногда возникали ситуации, что "надо снять материал", но "Тайга.инфо" за все время существования никогда их не снимала. Мы давали возможность второй стороне высказаться более развернуто, но не сняли ни одного материала – за это я уважаю себя и всю команду.

Региональные СМИ – это социологическая выборка для Москвы, обзор ситуации в ежедневном режиме. А сейчас, я так понимаю, что государство в этом больше не нуждается – ни в нормальной социологии, ни в нормальных медиа. Им просто уже все равно, что происходит в России, они заняты другой чудовищной ерундой, которая уносит большое количество жизней.

– После начала войны вы оставались в проекте и видели, как блокируют независимые СМИ, как закрылся сайт "ТВ2", другого крупного сибирского издания. Как редакция пережила эти четыре месяца?

– Не только редакция, но и, думаю, все здравомыслящие люди в России находятся в состоянии очень большого, глубинного стресса. Такое психологическое состояние, когда ты не можешь выдохнуть до конца, как будто живешь на коротком дыхании.

Я испытывал это сам и видел, что в редакции происходит то же самое. Находясь второй день за границей, я почувствовал, что могу нормально дышать, какая-то боль потихоньку проходит.

Ребята находятся в состоянии большого стресса, но какой выбор? В этой ситуации, наверное, стоит продолжать. Прожили еще один день – хорошо, потом следующий, и так далее.

Мне больно за всех друзей и коллег, которые остаются в России, потому что им очень и очень сложно, в том числе из-за психологического стресса, в котором они находятся в ежедневном режиме.

– Под вашим постом был комментарий, что, мол, вы, Тимур Ханов, Сергей Бойко, – трусы, потому что "сбежали из страны". Что вы можете ответить на эти слова?

– Эта дискуссия принимает совершенно уродливые формы: "уехал – предатель, остался – молодец". А потом бывает ситуация обратная, когда те, кто уехал, обвиняют оставшихся. Я считаю, что если обстоятельства позволяют, то лучше уехать. Если нет, то стоит оставаться до какой-то определенной границы личной безопасности и своих родных.

Я не считаю, что я в "белом пальто" и могу давать советы тем, кто остался, – это безнравственно и глупо. Но и не считаю также важным слушаться агрессивных или ироничных суждений от тех, кто остался.

Еще раз подчеркну, люди находятся в состоянии большого стресса, сейчас очень трудно признавать чудовищную реальность, которая складывается в России. Очень трудно пробираться сквозь свои личные придумки и то ощущение стабильности мирной жизни, которая была до 24 февраля.

– Чем вы гордитесь больше всего за восемнадцать лет "Тайги"?

– Я в принципе горжусь этим проектом, потому что делал его с людьми, командой в России и в Сибири, несмотря на трудные условия. Самая главная драгоценность – это люди. Очень талантливые, творческие, разумные, умеющие жертвовать чем-то друг ради друга, понимающие местные ценности и реализующие ежедневные задачи. Я горжусь моими людьми, с кем мне приходилось работать за восемнадцать лет.

– При каких условиях вы готовы вернуться в Россию?

– Когда изменится состояние политической власти в России, когда кардинальным образом изменится политика в отношении СМИ. Когда СМИ получат ту свободу, которая была в первой половине девяностых, до 1996 года. Я этот период помню, и это было действительно замечательное время.

Выборы Ельцина, по сути, сломали это. Был понятен такой контрапункт, что СМИ готовы сотрудничать с властью, и власть готова давить на СМИ.

– Долго ли еще ждать новых "свободных 90-х"?

- Я не пророк, но у меня есть ощущение, что не больше года-двух. Все-таки мы имеем представление, что все хотят жить нормально. Сейчас элиты, средний класс, народ находятся в колоссальном психологическом стрессе, и этот стресс каким-то образом разрешится. Общество не может находиться в таком напряжении постоянно, однозначно будет какой-то катарсис.

Мне сложно представить, в какой форме это произойдет. Если с исторической точки зрения сравнивать наш режим с Португалией, Испанией, Грецией, это может быть элита, которая будет отражать интересы народа, либо вообще сам народ, который заявит о своих позициях. Для меня однозначно, что разрешение внутреннего конфликта неизбежно.

В последние годы СМИ, НКО и правозащитные организации были лидерами общественного мнения в плане солидарности, тесного взаимодействия друг с другом, происходили поиски точек соприкосновения. Война разрушила это хрупкое стремление к солидарности, но этот опыт не просто сможет повториться, он рано или поздно возобновится и будет многократно увеличен в плане желания действия. Я в этом убежден.

Мы с семьей приняли решение, что вернемся, как только обстоятельства изменятся. Обязательно.

– Чтобы продолжать то, чем занимались до войны?

– Да. Как уже написали многие коллеги, все бывшие медийщики станут политиками, не желая того. Политическое поле сейчас пусто: нет ни власти, ни оппозиции. Общественная система в России не просто деградировала – она разрушена, всё придется строить заново.

Все акторы, которые действовали в России до февраля 2022 года, будут вынуждены взять на себя ответственность за будущее России, как бы пафосно это ни звучало, – сказал Александр Баянов.

В своем посте в фейсбуке, объявляя об отъезде из страны, Баянов поблагодарил бывших коллег, которые, по его словам, продолжают работу, "фактически действуя из подполья". Директор "Тайги.инфо" Виктор Чистяков подчеркнул, что уход Баянова из проекта не повлияет на работу редакции.