Текст: сайт "Окно"
Семья сироты Евгения Шишанова из Барнаула осталась без обещанного государством жилья. До войны он выиграл суд против алтайских чиновников, которые не обеспечили его квартирой, но решение суда осталось на бумаге. В региональном жилищном управлении ему заявили, что "СВО – это сейчас единственный путь" получить положенное по закону жилье. После этого Евгений подписал контракт, обманув жену, беременную вторым сыном, – она была против.
Чтобы не пропускать главные материалы Сибирь.Реалии, подпишитесь на наш YouTube, инстаграм и телеграм
Меньше чем через 5 месяцев 26-летний Евгений Шишанов погиб. В день похорон его вдове Татьяне принесли документ, подтверждающий право солдата на "ускоренное получение матпомощи", предназначенной для приобретения жилья. Однако через три месяца вдову и детей Евгения вычеркнули из очереди на получение квартиры, и ей пришлось вернуться в родное село к матери.
"Обманул, что на Камчатку вахтой едет"
Татьяне Шишановой в этом году исполнилось 25. Она осталась одна с двумя сыновьями, младшему на днях исполнится 7 месяцев. В октябре 2023 года ее муж Евгений ушел на войну, так как чиновник из Алтайского регионального жилуправления заявил ему, что это единственный способ получить жилье.
– Ну, как "вне очереди"? Жене по очереди было уже положено. В 2019 году он судился с властями, суд признал (постановление есть в распоряжении редакции), что чиновники нарушают закон, что ему как сироте положена квартира. Назначили даже компенсацию – два раза, но квартиру так и не выдали, – говорит Татьяна.
Компенсация в 40 и 20 тысяч рублей не покрыла даже четырех месяцев аренды. А снимали Шишановы жилье больше 4 лет.
– Мы снимали за 16 тысяч рублей квартиру в Барнауле. В 2019 году закончили агротехникум в городе Камень-на-Оби, я как техник-технолог, Женя – сначала как электрик, потом на тракториста поступил, чтобы со мной вместе на три года позже выпуститься. Работали – я на рыбзаводе, он на мясокомбинате, за 4 года карьеру сделал, выбился в бригадиры. Зарплата невеликая, но нам хватало. Конечно, я не просила, чтобы он воевать шел. Я была категорически против! Но я не думала, что он решится на это, он ведь не сказал мне, куда едет, – говорит Татьяна.
В 2020 году У Шишановых родился первый сын, в начале лета 2023 года они узнали о второй беременности Татьяны.
– Сейчас вспоминаю и думаю, что это повлияло [на решение Евгения], на горизонте – второй ребенок, я опять в декрете. Своего жилья нет. Нам этот начальник из 11 кабинета (Андрей Третьяков, начальник регионального жилищного управления Алтайского края, находится под контролем Минстроя Алтайского края) сказал, что "иди воевать, тогда получишь", потом и вовсе закон вышел об ускоренном получении матпомощи всем участникам этой СВО. Конечно, эти слова и обещания повлияли, так бы он зачем туда [на войну] пошел? Что там ему делать? Я ни тогда не понимала, что наши забыли на чужой территории, ни сейчас. За что воюем? Тем более потерять мужа на этой войне, – говорит Шишанова.
7 октября 2023 года Евгений сказал жене, что уезжает работать на Камчатку.
– Мол, на севере больше платят, заработаю побольше перед твоим декретом. Мне еще тогда это не понравилось. А потом я и вовсе самое страшное заподозрила, когда он начал звонить и разговаривать, как в последний раз. Мы с его сестрой позвонили в местный военкомат, и нам подтвердили – да, подписал контракт 7 октября. Ох, как я его ругала! Поссорились даже сильно. Потом, конечно, помирились, уже ничего не исправить было, – вздыхает Татьяна.
Однако, когда в декабре-январе Евгений приехал в отпуск, куда его отпустили по рождению сына, Татьяна все же пыталась его остановить.
– Уговаривала, плакала. Мы с сыном старшим хотели его к батарее привязать. Не шучу. Сколько таких же отказников? Тьма, пусть и наш останется. Неважно, посадят – не посадят, 5 лет или 10. Главное, живой. Но бесполезно было, да и у меня сил-то не особо – 18 декабря только родила, у сына пупочная грыжа, тут старшему всего три годика. В январе Женя обратно уехал, не послушал ни меня, ни сестру, ни сына. Все разговоры о войне пресекал, зачем мы там, за что воюем-то – отказывался отвечать. Не то чтобы ему мозги там промыли, но он постоянно говорил, что там ребята в грязи и без ничего остались, сослуживцы. Мол, что бросить их в таком состоянии – предательство. Как-то его заклинило в эту сторону: потери большие, дефицит всего, не могу бросить их там одних. Два месяца прошло, а от их взвода всего человек пять осталось, – вспоминает Татьяна.
Во время январского отпуска Шишанов вместе с женой сходили к алтайским чиновникам, написали заявление на предоставление жилья вне очереди (после принятия Госдумой закона, по которому сиротам-участникам "СВО" дается приоритетное право на получение жилья). Еще до отъезда на войну Шишанов оформил доверенность на жену, чтобы она, действуя от его имени, выбивала обещанные на жилье деньги. Татьяна пыталась, но безуспешно.
"Кидали на штурмы, как мясо"
– 12 февраля 2024 года эта бумага (проект приказа на предоставление выплаты на покупку жилья) уже была готова. Но вручили они мне ее на похоронах мужа 13 марта! – Татьяна не сдерживается и рыдает. – Женя как чувствовал, что скоро умрет: за пару недель до этого прощаться со всеми начал, когда созванивался. Я думаю, он понимал всю безнадежность (Шишанов воевал под Бахмутом; битвы за Бахмут (Артемовск) стали одни из самых кровавых в войне против Украины), там же мясорубка страшная была, без артподдержки кидали, как пушечное мясо. Он военных деталей старался не говорить, но нет-нет да и прорвется. Посудите сами, он без опыта службы в армии, с проблемами с сердцем – как его вообще взяли-то? Потом без подготовки кинули гранатометчиком. Там как: идут-идут – гранатометчика убили, ткнули пальцем: "Теперь ты будешь вместо него!". Убили Женю – ткнули в другого автоматчика.
На штурме Бахмута 22 февраля 2024 года Шишанова убило осколком снаряда прямо в лицо – долгое время его не могли опознать.
– Против танков их выпустили, пехоту. Без шансов, если так. Ему осколок танкового снаряда прямо в лицо попал. Но мне сразу не сказали. Он где-то в документах еще указал, мол, если опознавать – не звоните жене, звоните сестре. Потом я узнала, что ее просили прислать фото с улыбкой: опознали по брови, уху и зубам. Они у Жени такие, особенные. Мне первым сказал его друг, я не знакома с ним была, но сразу поняла, кто это – Женя часто говорил про сослуживца. Сказал, что убило снарядом, но я не поверила, – Татьяна рыдает, уже не пытаясь сдержаться. – Потом командир звонил, официально сообщил. Нет, никаких ДНК-тестов не делали, прислали его личные вещи. А я все равно не верю до конца. Все надеюсь, а вдруг ошиблись, вдруг это не его тело.
Чиновники, напротив, поспешили признать Шишанова погибшим – в мае они вычеркнули Евгения и его семью и из общей очереди сирот на жилье, и из очереди "нуждающихся участников СВО".
После похорон вдова обратилась в Региональное жилищное управление с вопросом о том, может ли она наследовать право супруга на положенное ему от государства жилье. Чиновники заявили, что по закону гибель сироты прекращает его право на жилье, и оно не наследуется. Документ подписал Андрей Третьяков, начальник РЖУ, который ранее обещал выделить "участникам СВО" житель в ускоренном режиме.
– Представляете, какое двуличие: вручили мне эту бумажку из РЖУ в день похорон, мол, вот ваше право семьи на жилье, одна не останетесь – и тут же параллельно давай вычеркивать из очереди! – говорит Татьяна. – Я в себя после смерти мужа еще не успела прийти, а уже готов ответ: не имеете права на государственное жилье. Доверенность аннулирована "в связи со смертью".
Вдова написала заявление на чиновников в Следственный комитет Алтайского края. Ответа так и не получила.
Татьяне пришлось вместе с детьми вернуться в родное село Волчно-Бурлинское в Крутихинском районе в небольшой дом своей матери.
– Вшестером ютимся сейчас на площади в 41 квадратный метр. Снимать квартиру в Барнауле мне уже не по средствам. Вот все говорят, они там [на войне] зарабатывают, деньги лопатой гребут. А я вам скажу: почти все ему приходилось на эту войну и тратить, продукты сам купи, лекарства купи, из амуниции – тоже, даже на топливо скидывались, – говорит вдова. – Так что никаких денег эта война в семьи не приносит. Только смерть.
Российские власти регулярно отказывают родным погибших на войне сирот в получении обещанного жилья. В августе 2023 года редакция Сибирь.Реалии писала, как родным Алексея Тужилкина из Иркутской области позвонили из военкомата и официально подтвердили его гибель на войне в Украине. Его вдова Светлана получила известие о том, что "их всех разбомбили" еще за неделю до этого. После чиновники сообщили, что вычеркнули Алексея из очереди на получение жилья, где он так и остался 1047-м. На войну Тужилкин пошел как раз из-за того, что чиновники пообещали ему "продвижение по очереди без очереди", если он завербуется на войну.
В этом месяце Контрольно-счетная палата Иркутской области признала, что очередь на жилье практически "не двигается", так как денег на квартиры сиротам нет. В Иркутской области числится 14 тысяч сирот, из них 12 тысяч – совершеннолетние, которых государство обязано обеспечить жильем. Аналогичная ситуация складывается и в других регионах России: чиновников регулярно ловят на воровстве денег, выделенных из бюджета на жилье для сирот или на сдаче некачественного жилья без вентиляции и со сгнившим полом
