В архивах Красноярского краеведческого музея нашли фото Михаила Войнича, мужа писательницы Этель Лилиан Войнич – автора популярнейшего в свое время в России романа "Овод". Этот кадр был сделан тюремным фотографом. Музейщики выявили много общего в судьбах главного героя романа "Овод" Артура Бертон и Михаила Войнича. Сама же писательница всегда утверждала, что ее герой – это собирательный образ.
"Когда в России будет конституция, я разбогатею…"
В 1865 году в Красноярск приехал прусский подданный из Ганновера, почетный член Немецкого фотографического общества Генрих Христиан Кеппель. И буквально вскоре открыл в городе первый фотосалон. В 1872 году по заказу Енисейского губернского правления, жандармского управления и с разрешения департамента полиции он заключил договор с тюремным ведомством о "снятии карточек" с "государственных преступников". С тех пор с каждого арестанта, который проходил через Енисейскую губернию, фотограф делал по 6 снимков. За каждую партию фото Кеппель получал 3 рубля 15 копеек. От одного до трех экземпляров оставалось в делах Енисейского губернского правления, остальные отправлялись в канцелярию иркутского генерал-губернатора, в места каторги или поселений осужденных.
В 1900 году Кеппель умер, но успел сохранить несколько сот фотографий политических и уголовных ссыльных. Он считал, что эти фото представляют собой ценнейшую коллекцию. Как вспоминал ссыльный народник, этнограф и мемуарист Самуил Чудновский в 1881 году: "Войдя в эту комнату, [Кеппель] сказал мне на ломаном русском языке: "Вот здесь у меня громадное состояние! Когда в России будет конституция, я разбогатею … и за эти карточки получу большие деньги". Негативы же фотографий были уничтожены по требованию властей.
– Долгие годы считалось, что уникальная коллекция фотографий Кеппеля не сохранилась, – говорит старший научный сотрудник отдела истории Красноярского краеведческого музея Тамара Комарова. – Я случайно обратила внимание на два небольших старинных сундука в хранилищах музея, там мало места, поэтому они стояли друг на друге. Решила посмотреть, что внутри. Один сундук был заполнен фотографиями политических ссыльных, другой – фотографиями уголовных. Кроме фото, были копии в нескольких экземплярах: прекрасно выполненные, на твердом паспарту, формата визитных карточек, с указанием фамилии, имени и отчества человека и времени съемки. На нескольких стоял штамп фотографа Кеппеля. Все педантично, по-немецки. Политических ссыльных там было 620 человек.
Тамара Семеновна описала значительную часть этой коллекции. В их число вошли деятели всех социалистических партий Российской империи, прошедшие через Енисейскую губернию. У нее хранятся черновики с десятками биографий наиболее известных деятелей революционного движения. Фото одного из ссыльных заинтересовало сотрудника музея больше всего – им был Михаил Войнич, супруг писательницы Этель Лилиан Войнич.
"Он спал и видел, как бы бежать из ссылки в Англию…"
Дворянин Михаил Войнич родился в 1865 году в городе Тельшяй Ковенской губернии (с 1843 года одна из северо-западных губерний Российской империи). Окончил гимназию, затем училище и после сдачи экзамена при Московском университете был удостоен звания аптекарского помощника (провизора). В 1885 году Войнич был арестован за хранение типографских шрифтов для подпольной типографии и фальшивых паспортов, по которым нелегально переходили границу революционеры. 18 месяцев Войнича продержали в знаменитом 10-м павильоне Варшавской цитадели и 30 апреля 1887 года выслали под надзор полиции в Восточную Сибирь сроком на 5 лет. Войнич пережил тяжелейший полугодовой пеший этап и в том же 1887 году прибыл в Красноярск в пересыльную тюрьму. Затем, в 1888 году его отправили на поселение в село Тунка Иркутского округа.
– Самолюбивый, гордый поляк, не желавший мириться со сложившимися обстоятельствами, понял, что устроить побег из этого места, окруженного со всех сторон тайгой, невозможно, – рассказывает Тамара Семеновна. – И 24 января 1889 года Войнич, по роду основного своего занятия знавший анатомию, прострелил себе "мягкую" часть груди, после чего получил разрешение на отправку в иркутскую больницу, а после выздоровления устроился на работу в одну из аптек города. Здесь за ним был установлен строжайший политический надзор с ежедневной отметкой "о наличии". Помимо разрешения на занятие провизорством в Иркутске, ссыльный получил возможность лечиться в течение летних месяцев вне города, так как после ранения страдал бронхитом.
По воспоминаниям бывшего ссыльного, а позднее издателя газеты "Восточное обозрение" Ивана Попова, который проезжал через Иркутск в это же время, Войнич мечтал о побеге. В своей книге "Минувшее и пережитое" Попов писал: "…Я познакомился с провизором Войничем, служившим в аптеке. Он спал и видел, как бы бежать из ссылки в Англию…"
В Иркутске Войнич установил связь с другими политическими ссыльными. Известные народовольцы и польские революционеры Марк Натансон, Станислав и Феликсия Лянды и другие связали его с подпольным бюро, занимавшимся организацией побегов. И 22 июня 1890 года Войнич по проходному свидетельству выбыл из Иркутска на временное поселение в Балаганск Иркутской губернии, после чего исчез. Хватились его не сразу, так как балаганский исправник получил сообщение об отправке Войнича спустя почти две недели. Только 27 июля иркутскому губернатору Александру Горемыкину принесли донесение о побеге политического ссыльного. К донесению прилагались приметы беглеца: "25 лет, роста 2 аршина 6 вершков (за 170 см.), волосы на голове, бровях, усах и бороде темные, глаза серые, нос обыкновенный, лицо продолговатое, лоб высокий, носит очки. Особых примет нет".
– 23 августа 1890 года енисейский губернатор Леонид Теляковский отправил секретное предписание в Енисейское губернское правление, – продолжает Комарова. – В нем было следующее: "Препровождая при сем полученную от господина иркутского губернатора фотографическую карточку скрывшегося из Иркутской губернии государственного административно-ссыльного Михаила Войнича, имею честь предложить Губернскому правлению распорядиться снятием с нее "потребного количества" экземпляров копий и разослать таковые окружным исправникам Енисейской губернии, красноярскому полицмейстеру и начальнику Енисейского жандармского управления в дополнение к распоряжению моему от 28 июля о розыске бежавшего".
"Потребное количество копий" с фотографий бежавших ссыльных составляло 12 штук, и выполнял их также Кеппель. Так фотография Войнича и ее копии сохранились в его коллекции. Также в фондах музея была обнаружена вторая фотография Войнича, которая датирована 6 июля 1891 года, хотя в это время он уже находился в Лондоне. Значит, как предполагают исследователи, какая-то фотография ссыльного была в Иркутске еще до его исчезновения. Затем ее, за неимением другой, скопировали для рассылки по инстанциям. А на обороте Кеппель поставил число, когда изготовил копию.
"Овод" – это все же судьба ее мужа"
Но розыск не дал результата. Войнич через Монголию добрался до Гамбурга, боясь, что Германия может выдать его России, скрывался в немецких доках между штабелями досок. Затем, продав все, что было можно, в том числе и очки, купил билет 3-го класса, немного хлеба и сел на отходящее в Лондон судно. Корабль с фруктами, где он оказался, чуть не погиб в штормах и был отнесен к скандинавскому берегу, а фрукты составляли основное "меню" Войнича в пути. 5 октября 1890 года он прибыл в английскую столицу.
– В Лондоне ему быстро нашел работу Сергей Степняк-Кравчинский (революционер-народник, террорист, застреливший в 1878 году главу Третьего отделения, жандармского генерала Мезенцева. – С.Р.), – продолжает Комарова. – Войнич стал хранителем фонда помощи проживающим за границей русским эмигрантам, налаживал транспортировку в Россию нелегальной литературы и стал прототипом героя романа "Овод" для своей жены Этель, которая вывела его в образе итальянского революционера Артура Бертона, оклеветанного и преданного близкими и друзьями. В романе Бертон через 13 лет возвращается на родину в качестве журналиста, взявшего себе псевдоним Овод – в честь Сократа, который сравнивал с себя с оводом, кусающим обленившееся греческое общество. Однако в Италию вернулся другой человек, много переживший, озлобленный, для которого мщение стало целью жизни. Главный герой романа "Овод" – все же судьба ее мужа, который готовился к побегу из Варшавской цитадели, а до этого был предан. В романе также идет речь о предательстве. Затем его уникальный побег, где он через Монголию добрался до Маньчжурии, потом до Гамбурга и далее. И то, что он был болезненным человеком, легкие у него так и не проходили, также роднит его с Артуром. Хотя писательница утверждала, что образ ее героя собирательный и многое заимствовано из судеб и знакомств с политическими эмигрантами из России. Это тоже верно, она знала многих эмигрантов. Швейцария, Лондон были населены нашими изгнанниками.
Прославился манускриптом
Долгое время супруги Войнич жили в Англии. В 1897 году Михаил Войнич открыл в Лондоне букинистический магазин, где продавал редкие книги и рукописи. В начале ХХ века они эмигрировали в Америку, и в 1915 году в Нью-Йорке также появился букинистический и антикварный магазин Войнича.
На весь мир Михаил прославился не своим дерзким побегом и даже не романом "Овод", а старинной рукописью XV века, которую приобрел в одном итальянском монастыре в 1912 году. Загадочный манускрипт, который впоследствии так и назвали "Манускрипт Войнича", представлял собой 240 страниц тонкого пергамента с уникальным алфавитом, без знаков препинания и заглавных букв, написанный пером цветными чернилами, с многочисленными рисунками растений, людей, животных, символов и знаков.
Текст рукописи до сих пор не расшифрован, несмотря на множество гипотез, никому ещё не удалось прочесть странный алфавит. Манускрипт принадлежал римскому императору Рудольфу Богемскому, был приобретен после его смерти пражским алхимиком Георгом Барешом, а затем объявился в библиотеке Римской коллегии, высшего учебного заведения Ватикана, которое готовит национальное духовенство для разных стран. В начале XX века Римская коллегия выставила часть своих архивов на продажу, и загадочный манускрипт приобрел антиквар Войнич.
Михаил Войнич умер 19 марта 1930 года в возрасте 64 лет в Нью-Йорке. В 1961 году манускрипт был выкуплен у престарелой Этель Лилиан Войнич букинистом Хансом Краусом, который в 1969 году подарил его библиотеке редких книг Бейнеке Йельского университета (США), где рукопись хранится и сейчас.
Британскому лингвисту Джерарду Чеширу, по его мнению, удалось расшифровать часть "Манускрипта Войнича". Он уверяет, что рукопись написана протороманским языком, ныне исчезнувшим, с заимствованиями из "вульгарной латыни", который использовался в Средиземноморье (Франция, Португалия, Испания) в XV веке. И большей частью составлен из описаний женских болезней. Также лингвист высказывает еще одно предположение, что манускрипт был составлен монахинями для королевы Арагона (королевства Франции и Испании) Марии Кастильской в середине XV века.
Однако позднее версия Чешира был опровергнута. Пробовали разгадать "Манускрипт Войнича" и наши соотечественники Кривенко и Нагорная, биолог и программист. Они пришли к выводу, что книга состоит из описания многих лечебных растений на упрощенной смеси латинского и греческого языков. Впрочем, многие ученые-скептики до сих пор считают манускрипт талантливой подделкой. Фотокопии страниц рукописи выложены Йельским университетом в интернете, и желающие могут попытаться его расшифровать.
По словам Тамары Комаровой, она не нашла никакой информации о том, как сундуки со снимками ссыльных попали в музей. Скорее всего, их передало городское управление, а позже про них забыли.
Кроме Михаила Войнича, на фото довольно много интересных личностей, например, отец режиссера Сергея Герасимова Аполлинарий Герасимов. В 1888 году он был арестован за организацию социал-демократических кружков на Путиловском заводе и сослан в Енисейскую губернию на 4 года под гласный надзор полиции.
Так как снимать нужно было всех ссыльных, постепенно фотосалон Кеппеля стал местом встречи революционеров и неблагонадежных личностей. Ленин, находясь в Красноярске в марте-апреле 1897 года, заходил в него в надежде встретить своих товарищей. В мае 1898 года туда заходила Крупская и там встретила членов "Союза борьбы" Михаила Сильвина, Фридриха Ленгника, Александра Шаповалова. Они в то время находились в красноярской пересыльной тюрьме, откуда их и привели к Кеппелю. Там они все посмотрели фотоальбом, в котором были портреты многих участников громких политических процессов. В альбоме находился даже фотоснимок Чернышевского. После многочисленных рапортов надзирателей, которые сообщали, что помещение салона превратилось в настоящий клуб политзаключенных, фотографировать заключенных стали непосредственно в помещении тюрьмы.
