В августе 1941-го были вынесены приговоры обвиняемым по делу подростков из "Союза революционной борьбы". Эту "антисоветскую террористическую организацию", как назовет ее следствие, создали школьники, которым было от 17 до 19 лет. Юный возраст не спас их от суда и заключения – им дали от 7 до 10 лет. Не всем удалось выжить в сталинских лагерях.
"К подследственным относился весь народ"
31 декабря 1940 года. Новогодний бал-маскарад для старшеклассников в Тайшетской средней школе. Девушки перед танцами взволнованы, юноши набираются решимости. Но девять парней думают совсем о другом. Они решают воспользоваться всеобщей суматохой и собраться в библиотеке. Там они обсуждают, как изменить к лучшему жизнь в СССР. Руководит этим собранием Саша Сенников, ученик 9-го класса.
Из воспоминаний Александра Ефименко (были опубликованы в тайшетской газете "Бирюсинская новь")
"Все же не решился Сталин уничтожить русскую классическую литературу. Да и старые книги по истории еще оставались даже в библиотеках. И те, кто душой не принимал разгул диктатуры, старались понять, что происходит. И среди школьников было немало ребят здравомыслящих, не попавших под угар лозунгов и славословия. К таким я отношу нашего товарища Александра Сенникова. Роста небольшого, под губой пушок пробивался, щупленький паренек. Читал много. Но это был не "алкоголь" на чтиво, а страсть к познанию, самовоспитанию. Всесторонне начитанный юноша, хорошо знал древнюю и новую историю, читал Плутарха, Маркса, Энгельса, Ленина. И разбирался, что к чему.
Саша Сенников со своим незаконченным средним образованием знал много, учился блестяще, учителя его любили. Вокруг него всегда толпились люди".
– Отец Александра Сенникова Павел Сенников был членом ВКП(б), председателем Тайшетского поселкового совета. Его арестовали 21 ноября 1937 года. "Тройка" при УНКВД Иркутской области приговорила его к расстрелу по пунктам 2, 7, 10, 11 статьи 58 УК РСФСР. 27 февраля 1938 года приговор был приведен в исполнение, – рассказывает тайшетский историк и краевед Евгений Селезнев.
Мать, заведующую гостиницей, уволили с работы после ареста мужа. В семье – четверо сыновей. Сенниковы продали корову и дом, но деньги кончились быстро, и жить становилось все тяжелее. Саша как самый старший решил бросить учебу и пойти работать, но директор школы нашел способ сохранить талантливого ученика – предложил оформить его школьным библиотекарем. Так можно было бы дотянуть до окончания школы, но в октябре 1940-го ввели плату за обучение в старших классах. Не только Сенников, но и многие его одноклассники оказались в безвыходном положении: оплачивать учебу их родители не могли. Володе Бродникову, например, уже пришлось покинуть школу – отец пристроил его продавцом в книжный магазин.
Из воспоминаний Александра Ефименко
"В 1940 году с финнами воевали, жизнь утяжелела неимоверно. В магазинах пусто, на базаре ничего не купишь, да и дороговизна страшная. Те, кто огороды имели, скот выкармливали, еще как-то дюжили. А рабочие, служащие бедствовали".
Подростки видели, насколько тяжело приходится их семьям. В школьной библиотеке они собрались обсудить, почему так происходит и где выход.
Из материалов следствия по делу СРБ
Следователь: Какие причины послужили основанием для создания антисоветской группы?
Александр Сенников: Я считаю, что мое плохое материальное положение является результатом неправильной политики Советского правительства и коммунистической партии... И у Дунюшкина было недовольство тем, что рабочие и служащие живут материально плохо. Мы обсуждали с ним постановления правительства, в частности, об оплате за учебу, другие указы и считаем их неправильными... Это и было основанием для организации группы...
Среди собравшихся мальчишек – девятиклассник Саша Ефименко.
– Его отец Герасим Ефименко в годы Гражданской войны был красным партизаном, воевал с колчаковцами в отряде Прокопия Криволуцкого, но заслуги перед советской властью не спасли, – говорит Евгений Селезнев. – Герасима Ефименко арестовали 15 ноября 1937 года. "Тройка" при УНКВД Иркутской области приговорила по п. 10 ст. 58 УК РСФСР к 10 годам исправительно-трудовых лагерей.
Из воспоминаний Валентины Ефименко, сестры Александра Ефименко
"Отца-то увезли лишь за то, что некто по фамилии Романовский написал в ГПУ донос, будто бы отца раскулачили, а он скрыл. В партизанах не состоял, да еще связь с японцами держал, когда воевал с семеновскими бандами на исходе гражданской войны в Борзе (Забайкалье). В общем, ярый антиколхозник и блюхеровец. Одной бумажки оказалось достаточно, чтобы от человека воспоминания не осталось".
Из воспоминаний Александра Ефименко
"Вступились за отца в 1937 году многие партизаны. Но куда там, если сам Криволуцкий и многие другие герои гражданской войны были репрессированы, погибли в лагерях.
После гражданской отец, а он грамотный был, работал в сельсовете, затем в Тайшетском райздраве, в железнодорожной школе №1 (ныне №14). Оттуда его и группу учителей арестовали как "врагов народа". В 1942 году отец умер в лагере, как нам сообщили.
Что такое сын врага народа в те годы, знают лишь испытавшие эту участь. Косые взгляды, недоброжелательность власть имущих, разговоры за спиной, унижения…"
На глазах подростков арестовывали их родителей и учителей. Именно тогда они и стали задумываться над происходящим.
Из воспоминаний Александра Ефименко
"В школе еще немало учителей были старой гимназической подготовки. Их отличали интеллигентность, эрудированность, глубина знаний. Таких-то и боялись сталинисты. Иногда подтекстом попытается учитель сказать о подлинных правах человека, о свободе подлинной, и смотришь – нет учителя, забрали. Слово "забрали" тогда очень расхожим было".
От вопросов о плате за учебу мальчишки, собравшиеся в школьной библиотеке, переходят к обсуждению не только внутренней, но и внешней политики государства. Слово берет Саша Сенников.
Из воспоминаний Александра Ефименко
"Саша говорил взволнованно, страстно, что Сталин перечеркнул ленинские советы и предначертания, что создали мир иллюзий, который, в сущности, социал-феодализм. Коллективизация – грубая ошибка, она проведена, чтобы подавить, разгромить независимую силу – крестьянство, лучших изгнать, а остальных сделать покорным стадом. В Германию Сталин шлет эшелоны с хлебом, с лесом, рудой, а Гитлер в Россию поставляет всякое дерьмо ненужное. Финская война показала, что СССР ослаблен, разгромлены штабы и уничтожены лучшие военачальники.
И мы, мальчишки в сущности, соизмеряя сказанное, стали словно прозревать, понимать, что вокруг происходит. Несоответствие декораций и реальности потрясали, обнажался идеологический обман. Если раньше мы чувствовали это интуитивно, то теперь пелена исчезала понемногу. Мы увидели торжество властителя. Мир так называемого социализма предстал в ином измерении. Жители страны распались на четыре категории: властители во главе с перевертышем-диктатором, тюремщики, зэки и подследственные. К подследственным относился весь народ".
Юные тайшетские школьники обвиняли советское правительство не только в союзе с фашистской Германией, но и в том, что оно не помогло китайскому народу в борьбе с японскими оккупантами, а испанскому народу – в борьбе с генералом Франко.
Из сочинения Александра Сенникова "Построение социализма и коммунизма"
"На помощь героическим борцам Испании пришло все прогрессивное человечество. Со всего мира потекли сборы, пожертвования в пользу Испанской республики. … Были организованны интернациональные бригады, батальоны Гарибальди, Домбровского, Тельмана, Линкольна, Байрона... Но батальона имени Ленина не было! Советский народ, строящий социализм, не сражался за общемировое дело и это зависело не от него. Народ рвался в бой, а правительство почему-то не объявило войну фашизму, Испанская республика погибла..."
"Германские фашисты шли в бой, поев нашего хлеба!"
Сенников призывает товарищей объединиться для совместной борьбы. Он же предлагает название для новой организации – "Союз революционных борцов". Однако остальным больше нравится вариант, выдвинутый десятиклассником Виктором Савиных – "Союз революционной борьбы", сокращенно – СРБ.
Из материалов следствия по делу СРБ
Следователь: Какова была цель этого СРБ, и был ли составлен план, чем он будет заниматься?
Александр Сенников: Наша программа – вести борьбу против законов Советской власти, против внешней политики Советского Союза, в частности, с Германией – не отправлять в Германию продукты, нефть. Улучшение материального положения рабочих и служащих путем повышения ставок низкооплачиваемым рабочим. Такой нами был выработан план, и дополнительно в нем было записано, что проводить эту работу можно только путем разъяснения народу. Ни в коем случае не заниматься террором руководящего состава Советской власти и партии большевиков. Конечная наша цель – построение коммунистического общества. Себя мы считали революционерами, а не контрреволюционерами.
Членские взносы участники СРБ решают не собирать – платить все равно нечем. Следующее собрание удается провести лишь через три месяца. Пришлось ждать, пока потеплеет и растает снег, чтобы можно было, не вызывая подозрений, встретиться в лесу за Тайшетом.
6 апреля 1941 года проходит второе собрание. Школьники бурно обсуждают не только политические вопросы, но и какой шифр использовать для секретной переписки. Как и положено детям, их увлекают игровые моменты "революционной борьбы". На собрании нет Василия Шибаршина: в начале 1941 года он поступил в летную школу и уехал из Тайшета в поселок Усть-Орду.
На третье собрание СРБ, состоявшееся 20 апреля, не приходит Леня Добрачев. Остальные не придают этому значения: мало ли, что могло случиться.
Подростки решают перейти от слов к делу. Приближается Первое мая – день солидарности трудящихся. Отличный повод, чтобы обратиться с воззванием к рабочим. После долгих дебатов согласован короткий текст листовки: "Да здравствует Первое мая! Рабочие Советского Союза живут очень плохо, получают низкую зарплату, а бюрократия и чиновники блаженствуют: германским фашистам наша страна отправляет продукты для захватнической войны. Не допустим этого! Рабочие, требуйте свои права на счастливую жизнь!"
Дело за малым – напечатать листовки, ведь если писать их от руки, опознать авторов по почерку будет несложно. Но ни у кого из ребят нет пишущей машинки. Выход предлагает Витя Савиных: он берется вырезать буквы из старых резиновых подошв сапог.
Неделю, по одной обмакивая буквы в чернила, члены СРБ печатают 10 листовок. Теперь их нужно расклеить. Жаль, придется ограничиться Тайшетом – у ребят нет денег, чтобы съездить в соседние города. На собрании 27 апреля возникает новая идея: если листовки приклеить на стены вагонов, они доедут до читателей своим ходом. Вот только как все это провернуть, чтоб не попасться? Решают действовать так: один человек сажает на плечи другого, тот клеит листовки, потом они меняются местами. Тогда любая собака будет сбита с толку.
Из материалов следствия по делу СРБ
Следователь: Были ли расклеены таким образом листовки?
Александр Сенников: Нет, так как вскоре после собрания нам стало известно, что Дунюшкина, Бродникова, Добрачева вызывали в НКВД. И после этого мы решили листовки сжечь.
Сашу Сенникова арестовали первым: 1 мая 1941 года его уже допрашивал районный следователь. Отпираться он не стал: понял, что донесли.
Ваня Волков и Витя Савиных решили не дожидаться ареста и бежать на Волгу. Попытались добыть денег на дорогу у родственников – не получилось. Их обоих арестовали в один день с Мишей Кашиным, 7 мая. На следующий день пришла очередь Саши Ефименко и Вани Дунюшкина. 10 июня арестовали Васю Шибаршина, 13 июня – Володю Бродникова.
Из воспоминаний Валентины Ефименко, сестры Александра Ефименко
"Что мы пережили – врагу не пожелаю. Когда Сашу в школе забрали в ГПУ, мы места себе не находили. На улицу хоть не выходи, пальцем тычут: отец мол, вражина, и сын фашист с малолетства".
Во время обыска в доме Сенникова у него была изъята книга "Марк Юлий Брут". Как выяснилось, среди членов СРБ был предатель. Еще 28 апреля Леня Добрачев пришел в местное отделение НКВД и рассказал обо всем, что делали товарищи. Да еще и доказательства "преступления" принес.
Из материалов следствия по делу СРБ
Александр Сенников: Я написал статью, хотел до ареста сжечь тетрадку, но Добрачев сказал, что он ее сохранит. А сам отнес в НКВД, и после этого меня арестовали.
Из сочинения Александра Сенникова "Построение социализма и коммунизма"
"В 1939 г. был заключен торговый договор и договор о дружбе с Гитлером, с кровавым и с самым черным реакционером. По этим договорам и соглашениями СССР должен поставлять Германии нефть, хлеб, различное сырье в обмен на машины. А германский фашизм, начиная с 33 года, подавил все проблески свободной мысли, не говоря уже о коммунистических идеях, тысячи людей брошены в тюрьмы, в концлагеря. Подавив всякое революционное движение в своей стране, фашизм своими каннибальскими лапами стал отхватывать кусок за куском у соседних стран, навязав ряд договоров мелким странам. Его сапог теперь беспрепятственно господствует почти во всей Западной Европе. И все это делается на социалистическом хлебе. Тысячи людей убиты во время бомбардировки мирных городов – самолеты летают на социалистической нефти. Германские фашисты шли в бой, поев нашего хлеба! Таким образом, выходит, что народ, строящий социализм, помогает своим врагам-фашистам... Договор с Германией заключен против воли народа, против желания и даже в ущерб интересам народа".
Доносчику предложили написать официальное заявление. Написал, поставил подпись: "Член ВЛКСМ Л. Добрачев". Уже на следующий день, 29 апреля, на первый допрос вызвали Бродникова, и перепуганные ребята сожгли напечатанные листовки.
Как оказалось, доносчиков хватало и среди одноклассников.
Из материалов следствия по делу СРБ
"В начале января 1942 года Сенников в присутствии учеников говорил, что в одной стране построить социализм нельзя, что между Верховным Советом СССР и английским парламентом нет никакой разницы".
"20 апреля в классе перед уроками Сенников доказывал, что в Советском Союзе ничего нет, и мы ходим в рваных ботинках, потому что все отправляем Германии для империалистической войны".
Написав заявление на товарищей, Добрачев надеялся, что сам сможет уцелеть. И его действительно не трогали почти месяц. Однако 25 июня пришли и за предателем. На следующий день он был допрошен уже как обвиняемый. А 7 июля ему было предъявлено обвинение, в котором говорилось: "После ареста отдельных членов СРБ Добрачев хотя и пришел с повинной, своей антисоветской деятельности не прекратил". В доказательство приводилась "клеветническая фраза", высказанная 30 мая: "Сталин сейчас живет, как царь, пьет шампанское, живет роскошно". Этого хватило, чтобы привлечь Добрачева к ответственности по той же 58-й статье, что и остальных школьников.
"Подпиши, назови контру"
Пока членов СРБ держали под арестом в Тайшете, им удавалось поддерживать связь друг с другом.
Из воспоминаний Михаила Кашина
"В КПЗ г. Тайшета Сенников писал нам записки и передавал их в папиросах, где советовал нам, чтобы мы все указывали на него. Сенников хотел смягчить преступление участников группы и принять все обвинения на себя".
Когда ребят перевели в Иркутск, во внутреннюю тюрьму НКВД, следствие взялось за них всерьез. На допросах одни признавались во всем, как Дунюшкин, другие стояли на своем до последнего, отрицая свою вину.
Из материалов следствия
Савиных: Группировку, к которой я примыкал, я не считаю антисоветской, так как она ставила своей задачей как раз изучение основ марксизма-ленинизма и трудов других классиков.
Дольше всех сопротивлялся Саша Ефименко. Он все отрицал, отказывался подписывать протоколы допросов, постоянно придумывал новые версии событий.
Из воспоминаний Александра Ефименко
"Следовали менялись... Держали в камере-одиночке… Днем лечь не разрешали. Весь день на ногах. Ночью – допрос. Требовали рассказать, кто нами руководил, с какой взрослой организацией связаны, принуждали назвать шпионские центры, выдать учителей. Не верили, что мы сами, по своим убеждениям действовали, хотя какие там действия. До полуночи один следователь допрашивает, затем другой. Допрашивающий уставал, тут же за столом спал, а ты стоишь лицом к стене, не смей шевельнуться. В стене – ямки, кровь…
Бывало и пистолет к виску: сознавайся! А в чем? Следователь иногда ласково упрашивал: "Подпиши, назови контру. Тебя, малолетку, могут простить, а Родина от врагов избавится. Ты же комсомолец, где твой патриотизм? Подпишешь – разрешим с родственниками свидание. Сало принесут, хлеб, мать увидишь, сестру. Да и вообще, возможно, отпустим".
4 июля по неизвестной причине следствие в отношении Дунюшкина выделили в особое дело. Его рассматривал военный трибунал войск НКВД Иркутской области в закрытом судебном заседании, без участия сторон обвинения и защиты, без вызова свидетелей. Приговор: 10 лет лишения свободы в исправительно-трудовых лагерях и пять лет поражения в политических правах.
Из воспоминаний Александра Ефименко
"Были очные ставки с Дунюшкиным. Его надломили. Он меня уличал, упрашивал: "Почему не сознаешься? Говори правду!"
"Какую правду? Врать? Что было, то было, но клеветать на невинных не буду".
3 августа обвинительное заключение получили Сенников, Савиных, Добрачев, Кашин, Ефименко, Шибаршин и Бродников.
Из протоколов судебного заседания
Сенников: Я раскаялся в своем преступлении и отказался от своих убеждений.
Шибаршин: Не сознавал, что делаю преступление.
Кашин: Жить было тяжело, не хватало хлеба, и я пришел к выводу, что где-то есть враг.
Ефименко: Пошел в группу, так как хотел изучать политику.
Савиных: Мы же власть свергать не хотели.
Волков: Не знал, что организация контрреволюционная.
Добрачев: Прошу смягчить наказание. У меня положение было плохое, не хватало хлеба.
Из воспоминаний Александра Ефименко
"Итак, конец трагикомедии. Судит нас военный трибунал. Почет молокососам. Серьезная организация – трибунал, разыгрывает очередной трагиспектакль".
Приговор, прозвучавший 9 августа, оказался суровым. "Именем Российской Советской Федеративной Социалистической Республики… за совершение преступления… по статье 58-10 часть 1 и 58-11 УК РСФСР… Сенников, Кашин, Волков, Савиных приговариваются к лишению свободы сроком на 10 лет с поражением в правах на 5 лет, Ефименко – к восьми годам лишения свободы и пяти годам поражения в правах. Шибаршина, Бродникова, Добрачева – к семи годам лишения свободы и с поражением в правах на 5 лет".
От Саши Сенникова семья больше не получила ни единой весточки. Возможно, учитывая бунтарский характер, он был застрелен при попытке побега.
Из воспоминаний Александра Ефименко (освобожден в 1949 году)
"Когда сидел в лагере, то дважды писал заявление с просьбой отправить на фронт. Молчали.
…По этапу отправили в зону, которая находилась в Красноярке. Строили бараки для эвакуированных, затем Красноярский гидролизный завод. Через год в вонючем трюме пароходом по Енисею попал в заполярную Дудинку. Всего одну навигацию там работал, а зимой – в Норильск, строить горно-металлургический комбинат. Что вспоминается? Лютые холода. Голод страшный. Цинга. Доходягой я стал, как тогда истощенных называли. Кожа да кости. Были случаи такие: если заключенный из сил выбился, конвоир его толкал в специальную траншею. За день туда накидают, в конце работы зароют бульдозером – и все дела. Страшно боялись зэки траншеи.
Из Норильска попал в Иркутск, затем в Бурятию, в Улан-Удэнский лагерь. Оттуда перебросили в Усолье, откуда освобожден по зачетам на 53 дня раньше. Но из лагеря не отпускали. Работал, как "вольнонаемный".
"Cамые юные жертвы репрессий"
Сохранилось прошение о пересмотре дела, поданное Виктором Савиных в январе 1954 года, когда он был уже на свободе. Это уже втрое прошение – первое, поданное в 1945 году, прокурор Иркутской области оставил "без удовлетворения". Савиных подчеркивает, что на момент ареста ему было 17 лет, и добавляет: "Свой срок я честно отбыл: с 41 по 49 г. в ИТЛ, 49-50 г. – в Берлаге".
Из воспоминаний Виктора Савиных (освобожден в 1951 году)
"Грязные тусклые окна предрассветно забледнели. Но барак еще досыпал сладкие предутренние часы. За окном заработал мотор машины, шофер нажал на газ, и машина, зло зарычав, отъехала. А перед тем возле машины глухо, как по пустой деревянной бочке, стучала дубина. Она стучало еженощно, перед рассветом. Ударом по затылку проверяли достоверность кончины очередного доходяги. "Проверенных", голых, с подвешенной к ноге биркой, забрасывали штабелем в кузов машины, задергивали куском брезента и везли к заранее подготовленному неглубокому рву. "Может, и Саша уже там?" – подумалось мне".
"Я почувствовал какое-то движение рядом и не успел обернуться, как веревочная петля обвилась вокруг моего горла. Стала сжиматься. Перехватило дыхание. С меня сдирали душегрейку, валенки, рукавицы – все, что передала бабушка. … Когда все было с меня снято, петля ослабла. Я вдохнул. Вернулось помутившееся сознание, и только нервная дрожь продолжала колотить мое тело".
Василия Шибаршина, успевшего посетить всего одно собрание СРБ, осудили повторно. В августе 1949 года он был арестован Министерством госбезопасности, находился в тюрьме Уфы. Следственный отдел Башкирии назначил ему ссылку "в отдаленную местность Советского Союза".
После смерти Сталина, когда был инициирован процесс разоблачения преступлений сталинизма, вспомнили и об очевидно абсурдном деле школьников из Тайшета. 6 октября 1954 года заместитель генпрокурора СССР подал протест в Президиум Верховного суда РСФСР по делу группы Сенникова и предложил на основании Указа об амнистии снять с них судимости. Постановлением Президиума Верховного суда РСФСР от 15 января 1955 года приговор Иркутского областного суда был отменен, дело прекращено за отсутствием состава преступления, все обвиняемые реабилитированы.
Насколько изменились времена, можно судить хотя бы по формулировке, которая описывала в постановлении причину возбуждения дела. О подпольной антисоветской террористической организации больше ни слова, речь о детском "кружке": "Группа ребят, учащихся 8, 9, 10 классов Тайшетской средней школы, в их числе 16-летний Бродников, продавец магазина КОГИЗ, решила организовать кружок... Наметив программу для кружка, Сенников, Дунюшкин и остальные осужденные решили проводить работу кружка только путем разъяснения в народе, а также в обязательном порядке изучать труды классиков марксизма... Из дела видно, что никакой работы кружок не проводил, ограничившись лишь обсуждением на своих собраниях оргвопросов... Причем организованный ими кружок не ставил своей задачей свержение Советской власти".
К постановлению о пересмотре дела подшита справка: "Волков на спецпоселении в Дудинке, адрес указан, сведений о местонахождении остальных нет".
Осужденный военным трибуналом войск НКВД Иван Дунюшкин, чье дело рассматривали отдельно, подавал прошение о его пересмотре в июне 1955 года из Норильска, где работал на руднике горно-металлургического комбината вольнонаемным. Через два года военный прокурор принял решение изменить приговор – исключить из него статью 56-10, ч. 1 и 58-11 за отсутствием состава преступления и определить меру наказания в виде трех лет. Информации о том, был ли Дунюшкин реабилитирован впоследствии, историкам обнаружить не удалось.
Через 49 лет после процесса, 18 декабря 1990 года, иркутский областной комитет ВЛКСМ восстановил в комсомоле пятерых из девяти осужденных по делу группы Сенникова.
– Это самые юные жертвы репрессий, но приговоренные в августе 1941 г. к длительным, "взрослым" срокам лишения свободы за "антисоветскую деятельность, за создание террористической организации", – резюмирует Евгений Селезнев. – Не все выжили в лагерях. Известна судьба лишь некоторых из них. Савиных и Ефименко отбыли полный срок и впоследствии были реабилитированы. Есть предположение, что Сенников погиб где-то в заключении. Шибаршин в 1949 году был снова арестован и осужден где-то в Башкирии. Об остальных членах "Союза революционных борцов", к сожалению, ничего не известно.
