В 2024 году ЦИК России впервые не пригласила на президентские выборы наблюдателей из "недружественных" стран. Их не будет и на выборах в единый день голосования 8 сентября. Советский Союз международных наблюдателей не приглашал никогда, за одним-единственным исключением: в 1958 году за выборами в Верховный Совет наблюдала делегация из США. Результаты этого эксперимента оказались настолько обескураживающими, что никаких иностранных наблюдателей больше не допускали до самого распада СССР.
Чтобы не пропускать главные материалы Сибирь.Реалии, подпишитесь на наш YouTube, инстаграм и телеграм
21 апреля 1958 года американский журнал Life, одно из самых читаемых изданий того времени, опубликовал фотографию избирательного бюллетеня. В нем говорилось, что Каирхен Суюнжанова является кандидатом в Верховный Совет СССР от Кокчетавского городского округа. Под фотографией автор публикации пояснял, что советскую избирательную систему можно было бы считать лучшей в мире – как минимум, по уровню организации, если бы не одна маленькая деталь: выборы в СССР не являются свободными. А точнее, это вообще не выборы, ведь избирателям предлагают лишь одного кандидата. Все, что гражданин СССР может сделать, если не хочет за него голосовать, – это вычеркнуть фамилию в бюллетене. Других альтернатив нет.
Как этот бюллетень попал в распоряжение американских журналистов – история, которая кажется удивительной даже сегодня.
"Немного приподнять железный занавес"
В марте 1958 года в СССР прибыли три американца: политолог и специалист по выборам, профессор Ричард Скэммон, специализирующийся на России профессор истории Сирил Блэк, а также Хедли Донован, редактор делового журнала Fortune. Уникальность этого визита была не в том, что гости с "загнивающего Запада" прилетели в столицу социалистического лагеря. Уникален был их статус – три американца не были туристами, дипломатами или сотрудниками спецслужб. Им предстояло стать официальными наблюдателями на выборах в Верховный Совет СССР, причем не по инициативе США, а по приглашению советского руководства.
9 января 1950 года Президиум Верховного Совета утвердил "Положение о выборах в Верховный Совет". В статье 85 этого положения оговаривалось, что при подсчете голосов имеют "право присутствовать специально на то уполномоченные представители общественных организаций и обществ трудящихся, а также представители печати". Однако допустить, что в этой роли выступят иностранцы, тем более граждане США, было практически нереально.
– Такое сложно представить даже в 2024 году, а в 1958 году, в разгар холодной войны, это выглядело просто невероятно. Напомню, что всего через три года будет воздвигнута Берлинская стена – материализовавшийся символ железного занавеса. Потом разразится Карибский кризис и мир окажется на грани ядерной войны, – говорит историк Андрей Калачев (имя изменено из соображений безопасности). – Однако до эскалации отношений при Хрущеве была предпринята попытка открыть страну миру.
Такие очевидные достижения, как запуск первого спутника или строительство первого атомного ледокола, внушали уверенность, что СССР лидирует не только в науке или в балетном искусстве.
– Хрущев был убежден, что если немного приподнять железный занавес, то все увидят преимущества социализма. Он хотел сделать основой для пропаганды саму советскую действительность, – поясняет Андрей Калачев. – Именно с этой целью в Москве был проведен VI Всемирный фестиваль молодежи и студентов. Он стал самой известной "промоакцией" хрущевского периода, но далеко не единственной. Так, в 1959 году американскую делегацию пригласили осмотреть тюрьмы и лагеря, чтобы западная общественность убедилась в гуманности советского правосудия. А выборы в Верховный Совет СССР 1958 года показались еще одним удачным поводом продемонстрировать превосходство перед Западом.
Визит американских наблюдателей был ответным: в 1956 году по приглашению Госдепа США за выборами президента и выборами в Конгресс наблюдала советская делегация, также в составе трех человек. Два года спустя советское руководство решило, что визит американских наблюдателей будет верным политическим шагом.
– Главный вопрос здесь – зачем советскому руководству вообще понадобилось приглашать американских наблюдателей? Ответ на него не увидеть через современную оптику. Сейчас нам сложно это понять, но в Кремле были уверены, что именно советская демократия является примером подлинного народовластия, и собирались наглядно продемонстрировать это Западу, – говорит политолог Дмитрий Сапрыгин (имя изменено из соображений безопасности). – Надо признать, что некоторые объективные основания для такой уверенности действительно существовали. Так, в 1958 году в ряде западных стран, например в Швейцарии и Лихтенштейне, женщины не имели права голоса. В западных парламентах на тот момент была очень незначительная доля рабочих и крестьян. А в Сенате и Конгрессе США представительство афроамериканцев было существенно ниже их реальной доли в обществе.
Советский Союз по праву мог гордиться тем, что в Верховном Совете заседают женщины, рабочие и колхозники из всех республик СССР.
– Советское руководство не смущало, что все они были единственными кандидатами в избирательных бюллетенях. Оно даже не собиралось пытаться скрыть или завуалировать полную безальтернативность выборов, – подчеркивает Дмитрий Сапрыгин.
Показательно, как на вопрос читателя в редакцию "Известий", почему кандидат всегда только один, ответил заведующий секретариатом ЦИК Петр Туманов: "Вы подходите к вопросу предубежденно и абстрагируетесь от вопроса о политическом значении наших выборов в международной жизни. Вы не задумывались над тем, что скажут наши недруги, когда узнают, что депутаты нашего парламента избраны лишь незначительным большинством голосов избирателей".
– Единство советских граждан воспринималось как достижение, которое следует продемонстрировать западным странам. И избирательная кампания в Верховный Совет рассматривалась не как политический спектакль, а как образец советской демократии и подлинного народовластия, – поясняет Дмитрий Сапрыгин. – Это очень важный момент, что Советский Союз не собирался обманывать своего главного политического противника, наоборот, он был уверен, что заставит США признать преимущества советской системы.
Из статьи Хедли Донована "Как голосуют русские люди – и почему", опубликованной в журнале Life 21 апреля 1958 года:
"Состав Верховного Совета призван подтвердить все утверждения режима о природе советского общества и резко контрастировать с "непредставительными" парламентами Запада, особенно США с его Конгрессом. Так, правительство с большой гордостью сообщает, что 11,6% депутатов, избранных 16 марта, являются "фабричными рабочими и колхозниками" ("Сколько членов вашего Конгресса — рабочие?" спрашивают американцев); что остальные – "представители нашей славной трудовой интеллигенции" (имеются в виду государственные и партийные чиновники и военные, а также ученые, деятели искусства и т. д.); что 26,6% – женщины; что 24% – "беспартийные". Этот последний пункт важен для Кремля, поскольку режим болезненно относится к любым обвинениям в том, что члены Коммунистической партии монополизируют всю власть и должности".
"У нас был собственный роскошный двухмоторный самолет"
В США решили не отправлять в Москву политиков или сотрудников федеральных органов власти. В Вашингтоне пришли к выводу, что представители академических и журналистских кругов будут восприняты лучше. А опыт профессора Ричарда Скэммона в анализе американских выборов и профессора Сирила Блэка в изучении российской истории позволит им глубже понять специфику советских выборов.
5 марта 1958 года для американской делегации организовали встречу с руководством Центральной избирательной комиссии в помещении ЦИК в Доме Союзов. Там председатель ЦИК Виктор Гришин прочел целую лекцию о советской избирательной системе. Представив ее как образец подлинного народовластия, Гришин предложил американцам задать интересующие их вопросы, и они не преминули воспользоваться этой возможностью.
Часть вопросов иностранных гостей относилась к деятельности ЦИК: в США никогда не было подобной структуры, и делегация не понимала ее функции. Прямой контроль за выборами из Москвы, по мнению американцев, ставил под вопрос демократичность избирательных процедур. Гришин в ответ объяснил, что ЦИК не назначается, а лишь утверждается партийными структурами. Членов комиссии избирает население, поэтому нельзя считать, что партия вмешивается в выборы.
На вопросы о финансировании выборов Гришин ответил, что все расходы на их организацию и проведение берет на себя государство, что тоже делает их подлинно демократическими. Ведь кандидатам не нужно тратить деньги на избирательную кампанию, а значит, любой гражданин СССР может пройти в Верховный Совет вне зависимости от уровня его доходов и профессии. И это еще одно преимущество перед западными странами, где выборы требуют больших финансовых затрат, поэтому представители пролетариата фактически лишены возможности избраться в парламент. По мнению советского руководства, финансовый ценз лишал трудящихся на Западе возможности отстаивать свои интересы.
В завершение беседы американские гости спросили, сколько граждан СССР, по данным ЦИК, будет участвовать в выборах в Верховный Совет. Услышав ответ, что явка ожидается не ниже 95–98%, наблюдатели заявили, что это "очень высокий процент, которого в Америке никогда не достигали и никогда не достигнут".
– Гришин принял это высказывание как комплимент советской избирательной системе. Он не понял, что для граждан США обязательность участия в выборах была еще одним основанием не считать их свободными, – отмечает Дмитрий Сапрыгин.
После встречи в ЦИК для американцев организовали поездку по избирательным участкам в различных городах СССР. Разумеется, их не могли оставить без неусыпного надзора, поэтому были назначены шестеро сопровождающих. Их задачей было объяснять иностранным гостям, что они видят и как это нужно интерпретировать.
Из статьи Сирила Блэка "Интервью с мистером Хрущевым", опубликованной в январе 1960 года:
"Поскольку это был официальный визит, к нам отнеслись очень гостеприимно. Большую часть поездки у нас был собственный роскошный двухмоторный самолет, который доставил нас и наших советских хозяев из Ленинграда в Харьков, Киев, Тифлис, Сталинград, Баку и Ташкент, откуда мы вернулись в Москву на регулярном реактивном авиалайнере".
Из всей группы сопровождения действительно полезным для гостей из США мог быть разве что переводчик Юрий Павлов. Но и без его услуг американцы могли спокойно обойтись: профессор Сирил Блэк знал русский язык, что стало одной из причин, почему его включили в состав делегации.
Ежечасная и навязчивая опека, конечно же, не нравилась американцам, и они всеми правдами и неправдами пытались он нее избавиться. Так, когда 11 марта они прибыли в Тбилиси, то попросили дать им время немного отдохнуть, а уже потом отправиться по запланированному маршруту. Но когда сопровождающие пришли в гостиницу, чтобы вместе отправиться на прогулку по городу, выяснилось, что американцев в номерах уже нет, они ушли гулять самостоятельно.
К 16 марта, дню проведения выборов в Верховный Совет СССР, делегация вернулась в Москву и посетила несколько избирательных участков. "Представители США осмотрели кабины для тайного голосования, интересовались процедурой подачи голосов, знакомились с бюллетенями", – сообщило ТАСС. Каждый шаг американцев подробно освещался в центральной прессе.
"Приводной ремень для передачи партийной политики "массам"
На избирательных участках иностранных наблюдателей ни на минуту не оставляли без присмотра, но они все равно сумели увидеть больше, чем им хотели показать.
Из статьи Хедли Донована:
"В Москве в ночь на 16 марта трое американцев мельком увидели листы бумаги, которые очень немногие жители Запада когда-либо видели: бюллетени, в которых несколько храбрых россиян проголосовали против своих коммунистических боссов. За кого-то другого эти люди, конечно, проголосовать не смогли, поскольку во врученном им бюллетене был предложен только один кандидат. … Но горстка избирателей осмелилась вычеркнуть имя этого официально помазанного кандидата. Эти люди подвергались риску, что их опознают, и американец, глядя на их бюллетени, мог только догадываться, какое мужество должно было потребоваться для такого поступка".
Вычеркнуть имя предложенного сверху кандидата – это была единственная форма протеста, доступная советским гражданам.
Из статьи Хедли Донована:
"… на каждом избирательном участке также есть ряд кабин с красными занавесками, столами, стульями, лампами и карандашами. По крайней мере теоретически, любой избиратель может удалиться туда, чтобы проголосовать в конфиденциальной обстановке. В Москве с 7:30 до 8:30 утра в день выборов на первых двух участках, которые мы посетили, я видел, как только пять избирателей воспользовались кабинками. … Конечно, сотрудникам участковых избирательных комиссий достаточно легко записать имя любого, кто пользуется кабинками".
Из статьи Сирила Блэка:
"Там были занавешенные кабинки, где избиратели могли в уединении вычеркнуть имя кандидата, но они не могли написать другое имя. Согласно официальной статистике, из 133 836 325 избирателей, имеющих право голоса, менее половины одного процента выразили свое недовольство таким образом. "Выборы были очень хорошо организованы" – я горд, что придумал такую фразу в ответ на вопрос о моих впечатлениях от этой процедуры. Это утверждение было не только точным, но и оставило все стороны довольными".
Американцы воздерживались от комментариев, чтобы не раздражать хозяев, но, конечно же, советские выборы вызвали у них множество вопросов. И главный из них был – зачем вообще проводить голосование, если в бюллетене всего один кандидат. "Если избиратель знает, что у него нет реального выбора, почему его боссы вкладывают так много усилий и столько человеко-часов в процесс, который является столь явно мошенническим? Зачем идти на все это?" – недоумевал Хэдли Донован.
Из статьи Сирила Блэка:
"… после некоторых размышлений мы пришли к выводу, что советские выборы служат важным политическим целям. Они предоставляют особую возможность для широкой пропаганды по основным темам …; они дают избирателю ощущение участия в политическом процессе; они выступают, путем избрания депутатов в Верховный Совет, в качестве приводного ремня для передачи партийной политики "массам" (как называют русский народ его лидеры); и они также обеспечивают строгую проверку эффективности и надежности партийной организации."
Иностранные наблюдатели пришли к выводу, что коммунистический режим не стоит обвинять в подтасовке результатов выборов. Он в этом не нуждается, поскольку создал систему, при которой автоматически получает желаемые результаты. Американцы не могли понять другого: почему СССР не может показать 15–20% голосов против, чтобы сделать советские выборы более реалистичными в глазах мировой общественности?
Из статьи Хедли Донована:
"Коммунистическая партия полностью контролирует самый тонкий момент всего избирательного процесса, а именно выдвижение кандидатур. В конце января – начале февраля различные "общественные организации" – профсоюзы, колхозы и т.д. – начинают "выдвигать", как говорят в СССР, возможных кандидатов в Верховный Совет. … Вероятность того, что неприемлемая для партии кандидатура вообще будет обсуждаться, не говоря уже о выдвижении, очень мала.
На этом же этапе кампании общественные организации по всему Советскому Союзу предлагают "почетные номинации". Хрущеву, Микояну, Ворошилову и др. предлагают оказать честь тому или иному округу, представляя его в Верховном Совете. (Депутату Верховного Совета не обязательно проживать в том округе, который он представляет.) Число почетных номинаций, полученных различными лидерами, считается одним из наиболее точных показателей текущего положения членов Президиума партии. В этом году Хрущев, что никого не удивило, получил 223 номинации. Последующее понижение Булганина в должности было явно предопределено, когда ему разрешили только 15 номинаций".
Когда были подведены итоги голосования по всему Советскому Союзу, иностранным наблюдателям сообщили, что всего на выборах проголосовали около 134 млн человек – 99,97% от общего числа избирателей. Для сравнения: на выборах в США в 1956 году явка составила 60,4%.
Из статьи Хедли Донована:
"Такое количество голосов легко объяснить. В СССР голосование фактически является обязательным. На каждом участке ведется учет всех граждан от 18 лет и старше. Тех, кто не проголосовал к полудню (участки открываются в 6 утра), вызывает специальный отряд сотрудников, и нужно быть очень смелым человеком, чтобы послать их к черту. Тем временем другие сотрудники избирательных комиссий разносят бюллетени по больницам и поездам. Выборы охватывают части Красной Армии в Польше, опросы проводятся в Восточной Германии и Венгрии, в малонаселенных пустынях Туркестана, в сибирской тундре, даже в небольших арктических поселениях формируются избирательные участки всего на 50 избирателей. Тот факт, что только три человека из каждых 10 тысяч не проголосовали, несмотря на колоссальные расстояния страны и плохое транспортное сообщение, достаточно ясно дает понять, что у гражданина нет выбора. Только сумасшедшие, а также люди в тюрьмах и трудовых лагерях (вероятно, 2 или 3 миллиона человек) могут уклониться от выборов.
Большинство россиян приходят на избирательные участки с тем же флегматичным выражением лица, с каким они ждут автобус. … Гражданину вручаются два избирательных бюллетеня, по одному на каждую из двух палат Верховного Совета. … Чтобы проголосовать за двух официальных кандидатов, не нужен даже знак "х". Гражданин просто складывает два бюллетеня, не делая на них пометок, и бросает их в ящик".
"Хрущев устроил настоящее шоу"
На следующий день после проведения выборов американские наблюдатели смогли встретиться с Никитой Хрущевым. Встреча с первым лицом государства должна была подчеркнуть, какое огромное значение придает их визиту советское руководство.
Из статьи Хедли Донована, опубликованной в журнале Time 31 марта 1958 года:
"Хрущев выглядел усталым; он также выглядел старше, чем я ожидал, и был ниже ростом. Возможно, мне это показалось потому, что в течение нескольких недель его фотография смотрела на меня с сотен советских стен, и на этих отретушированных официальных фотографиях, в два или три раза больше натуральной величины, черты его лица были отшлифованы. … Он устроил настоящее шоу. Когда я сказал, что мы были очень впечатлены серьезностью, с которой люди говорили о том, как они "догонят и перегонят Америку" за 10 или 15 лет, Хрущев ответил с легким раздражением: "Я не понимаю, почему некоторые люди в вашей стране не воспринимают этот лозунг всерьез. Наши темпы и показатели роста в три-четыре раза выше, чем в вашей стране. … Мы все убеждены, что мы вас догоним, и это вопрос не теории, а фактов". … Вначале Хрущев казался несколько подавленным; теперь, когда он говорил о будущем, живые маленькие глазки блестели, голова в форме пули энергично покачивалась, а мягкий, приятный голос набирал скорость".
Позже американцы рассказывали, что очень быстро поняли: Хрущев не ждет от них серьезных вопросов, а тем более возражений. Им была отведена роль пассивных слушателей.
Из статьи Сирила Блэка:
"Советский Союз всегда будет опережать Соединенные Штаты в области образования, сказал мне Хрущев в Москве в 1958 году. Это не потому, что русские умнее, добавил он, а потому, что у них лучшая система. Эти и другие самоуверенные заявления сопровождались веселой усмешкой, и, если я не нашел их убедительными, они, по крайней мере, помогли прояснить мое понимание Советского Союза и его энергичного лидера.
… Иностранцы часто не понимают, почему у нас только одна партия, продолжал г-н Хрущев. Они неправильно понимают советскую систему. Неудивительно, что у нас только одна партия, потому что мы должны представлять только интересы народа. В капиталистических странах существует множество классов и корыстных интересов, и у каждого есть своя пресса и политическая партия. В России есть только рабочие и крестьяне, а также интеллигенция, которая служит их интересам. В США существуют враждебные интересы работодателей и работников. В России нет враждебных интересов.
… Когда мы завершили интервью, поздравив его с переизбранием (результаты еще не были объявлены, но не могли вызывать сомнений), он воспользовался возможностью для прощального выстрела: здесь все способные люди могут развивать свои таланты. В США у вас должны быть средства и деньги. Там семена талантов падают на бесплодную почву. В России у нас есть пословица: "Хорошо смеется тот, кто смеется последним". ... Мы можем выбирать из населения в 200 миллионов человек, а у вас есть только капиталисты и слуги капитализма. Подумайте об этом, пока не поздно.
… Во время разговоров с советским лидером и наблюдений за другими аспектами российской жизни, у нас сложилось впечатление, что советская элита имеет лишь ограниченное представление о внешнем мире".
"Грубо извращали и подтасовывали факты"
Вернувшись на родину, члены американской делегации начали делиться своими впечатлениями на радио, телевидении и в печати. Они объясняли, почему пришли к выводу, что выборы в СССР – это не проявление демократии, а всего лишь пропагандистская кампания и способ упрочить легитимность режима. Американская пресса резюмировала, что, в очередной раз сымитировав нормальные выборы, "советская диктатура пролетариата подтвердила свое презрение к демократическому процессу свободного народного выбора".
Стоит ли удивляться, что такие выводы не порадовали Кремль. Члены аппарата ЦИК, которым поручили ознакомиться с публикациями в западной прессе, сообщили, что неблагодарные американцы "приложили немало усилий к тому, чтобы дезориентировать общественное мнение США по вопросам, касающимся советской избирательной системы, советской демократии, а также условий жизни в Советском Союзе. Эти господа в своих выступлениях грубо извращали и подтасовывали факты о положении дел в СССР. Некоторые из этих выступлений носят открыто клеветнический характер, доходящий до оскорбления чести и достоинства советского народа, советской государственной системы и руководителей советского государства".
Поскольку попытка диалога между США и СССР закончилась неудачей, "клеветникам" решено было дать достойный ответ в советских СМИ. Эту миссию поручили участникам советской делегации на выборах президента США 1956 года.
4 апреля 1959 года в газете "Известия" была опубликована статья журналиста-международника Владимира Кудрявцева "Кто же кого не знает?" Автор заявлял, что американцы не смогли посмотреть на ситуацию непредвзято и не поняли того, что увидели. Так, в ответ на обвинения в том, что большинство избирателей не пользуются кабинками для голосования, что делает выборы недемократичными, Кудрявцев писал, что именно возможность открыто показать свое доверие кандидату является примером демократии. Утверждение о том, что пользующихся кабинками могут занести в списки нелояльных, – это доказательство того, что США везде мерещатся методы ФБР. И если явка в 99,97% для американцев – показатель принудительности голосования, то для советских людей 60,4% голосов за президента США свидетельствует о том, что политику верхушки общества не одобряет огромная часть рядовых жителей страны.
Из статьи Владимира Кудрявцева "Кто же кого не знает?":
"Перед нами статья Доновена в журнале "Лайф" ... С чего он начинает свои впечатления? Может быть, с тех грандиозных задач, которые ставят перед собой советские люди, строящие в своей стране коммунизм? Нет. Возможно, тогда с решимости советских людей во что бы то ни стало укрепить мир во всем мире? Тоже нет. Это все прошло мимо Доновена. Статью он начинает с того, что на избирательном участке, который он посетил в день выборов, несколько бюллетеней оказались с зачеркнутыми фамилиями кандидатов в депутаты. Вот, оказывается, что больше всего интересовало американскую группу наблюдателей. Понятно после этого, почему они так и не смогли объективно осветить ход выборов в Советском Союзе и хоть в малой степени вникнуть в подлинную сущность советской избирательной системы. … Поэтому мы не ошибемся, если скажем, что группа американских наблюдателей мало чего внесла во взаимопонимание между США и СССР. Своими предвзятыми выводами она лишь потрафила самодовольным и ничего не понимающим в действительности творцам "американского образа мышления".
– То, что в "Известиях" пришлось публично опровергать "клеветнические измышления", свидетельствовало о провале эксперимента с приглашением внешних наблюдателей. У советского руководства не получилось утвердиться ни в глазах Запада, ни в своих собственных глазах. Попытка продемонстрировать преимуществах советской демократии провалилась с таким же треском, как и многие другие проекты Хрущева, – резюмирует Андрей Калачев. – Никаких иностранных наблюдателей больше не будут приглашать до самого конца Советского Союза, а сама возможность такого наблюдения в России впервые будет законодательно закреплена лишь в 1993 году. Хедли Донован, Сирил Блэк и Ричард Скэммон так и останутся единственными американцами, кому удалось увидеть советские выборы.
