23 мая 1890 года родился Павел Ксенофонтов, один из самых ярких представителей якутской интеллигенции. Он хотел суверенитета для Якутии и предпринял последнюю в сталинском СССР попытку создать легальную политическую партию, не выходя за рамки советской Конституции, за что и был расстрелян. Его родного брата, выдающегося этнографа Гавриила Ксенофонтова, тоже расстреляли – за то, что пытался сохранить историю и культуру своего народа. Из шестерых братьев Ксенофонтовых в живых, пройдя через Соловки и Беломорканал, остался только один. История семьи, раздавленной советской властью, – в материале Сибирь.Реалии.
Чтобы не пропускать главные материалы Сибирь.Реалии, подпишитесь на наш YouTube, инстаграм и телеграм.
В 1940-х годах пожилой и одинокий человек написал на обложке альбома с семейными фотографиями: "В короткое время существовала счастливая семья гражданина Василия Никифоровича Ксенофонтова, после революции распалась".
Одна фотография из этого альбома попала к отцу будущей писательницы, историка и краеведа Варвары Корякиной. Много лет спустя она будет вспоминать: "Мы, дети, часто разбирали и с интересом рассматривали пожелтевшие от времени фотографии разных лет. Отец иногда собирал нас и, разложив фотографии на столе, мог часами рассказывать о каждом, кто был запечатлен на черно-белом снимке. Запомнилось, что это были удивительно красивые, умные и одухотворенные лица. На одной фотографии была изображена целая семья, на обратной стороне – карандашная надпись: "Семья Ксенофонтовых. Сыновья: Павел – юрист, расстрелян, Гавриил – этнограф-ученый, расстрелян, Аркадий – инженер в Москве, убит, Илья зверски избит, умер от побоев, Иван отправлен в Соловецкие лагеря, Константин эмигрировал в Харбин, а затем в Америку, где в скором времени умер". Трагедия этой семьи настолько поразит Варвару Корякину, что, став взрослой, она постарается восстановить детали судьбы Ксенофонтовых, и особенно Павла, чья судьба покажется ей самой загадочной.
"По рождении отдали на воспитание"
Павел Ксенофонтов родился 23 мая 1890 года в урочище Тит Арыы на реке Лене. Он будет расти, даже не подозревая о том, что у него уже есть старший брат по имени Гавриил.
Все дело в том, что родителям Павла и Гавриила, Василию Никифоровичу и Екатерине Максимовне Ксенофонтовым, очень долго не удавалось обзавестись потомством: все появлявшиеся на свет дети умирали в раннем младенчестве. Потеряв девятерых подряд, Ксенофонтовы решили обмануть злых духов – "абаасы", по якутским поверьям приносящих смерть и пожирающих души младенцев. Когда 16 января 1888 года на свет появился десятый ребенок, мальчик, они тайком – через окно, а не через дверь, – отдали его в бездетную и небогатую семью, которая согласилась сделать вид, что это их ребенок, и воспитывать его как своего. Настоящие родители платили приемной семье за содержание сына, обеспечивали всем необходимым, но совершенно не вмешивались в воспитание мальчика и относились к нему как к постороннему. Поэтому в своей автобиографии Гавриил потом запишет: "Отец был состоятельным и служил по выборам в улусном управлении на разных должностях. Но меня по рождении отдали на воспитание рядовому якуту середняку Ионе Слепцову, в семье которого я вырос и прожил до поступления в школу".
Когда вслед за Гавриилом 20 апреля 1889 года родилась девочка, получившая имя Елена, Ксенофонтовы поступили с ней точно так же – отдали на воспитание в другую семью в соседнем селе Улахан-Аан. Елена тоже вырастет, ничего не зная о своем происхождении. Лишь когда ей исполнится 12 лет, родители наконец-то возьмут Елену обратно, но она так и не сможет найти с ними общего языка и будет очень скучать по привычной жизни.
Лишь Павла, двенадцатого ребенка, Ксенофонтовы решились оставить себе и воспитывать самостоятельно. Когда стало понятно, что здоровью мальчика ничто не угрожает, Ксенофонтовы перестали отдавать в приемные семьи и всех последующих детей. Еще 4 мальчика, помимо Гавриила и Павла, и две девочки, помимо Варвары, выросли в родной семье.
Когда старший сын Гавриил окончил сельскую школу, приемные родители отдали его в детский Мариинский приют в Якутске, чтобы он мог продолжить образование. Младшие сыновья Ксенофонтовых тоже подрастали, поэтому отец семейства Василий Никифорович принял решение переехать в Якутск, чтобы детям было легче учиться. Он поступил на работу в Якутское представительство Ленских приисков, занялся зимней доставкой грузов на прииски. Разработав свою методику перегона скота, быстро нажил капитал и открыл несколько торговых контор и магазинов. К 1916 году оборот его предприятий превышал 40 тысяч рублей в год. Дочери потом вспоминали, что отец разбогател благодаря уму и хозяйственности матери: она всегда подсказывала мужу, чем заняться, с кем и о чем договориться, и тот во всем следовал ее советам.
– Постепенно Василий Никифорович начал играть заметную роль в жизни города: так, именно ему Якутск во многом обязан появлением телефонной связи и электричества, – рассказывает историк и краевед Светлана Архипова (имя изменено из соображений безопасности). – А после революции Ксенофонтов будет выступать за представительство Якутии в Государственной думе, за проведение земской реформы. Идею земства подхватит и будет продвигать его старший сын Гавриил.
Сам Василий Никифорович не мог похвастать хорошим образованием, но для своих сыновей хотел иной судьбы. Он решил, что оба его старших сына станут юристами. Когда Гавриил окончил Якутское реальное училище, где за выдающиеся способности к математике его прозвали Архимедом, он захотел учиться в технологическом. Но отец настоял на своем, и в 1908 году Гавриил поступил на юридический факультет Томского университета. Однако больше всего его увлекла не юриспруденция, а этнография – ею студент занялся под влиянием Григория Потанина. А потанинские идеи областничества сформировали основу взглядов будущего борца за самостоятельность Якутии.
"Никакого подчинения одного народа другим". Гавриил
Вернувшись в родной Якутск после окончания вуза, Гавриил вскоре стал известен как блестящий адвокат. Но еще большую известность он приобрел благодаря ярким публикациям в газете "Якутские вопросы". Ее редактором был Василий Никифоров – идеолог национально-освободительного движения и создатель "Союза якутов", первой политической организации в Якутии. Молодой адвокат разделял взгляды Никифорова, и со вступлением России в Первую мировую они вместе выступили против мобилизации якутов как "инородцев" и их участия в военных действиях.
Февральскую революцию и Никифоров, и Гавриил Ксенофонтов встретили с большим энтузиазмом. Они приняли активнейшее участие в организации I Съезда якутов и русских крестьян Якутской области, открывшегося 26 марта 1917 года. На этом съезде был образован демократический союз "Свобода", объединивший цвет якутской интеллигенции. Главной целью союза стала идея земского самоуправления, а на его основе была образована партия "Якутский трудовой союз федералистов", лидерами которой стали Никифоров и Ксенофонтов. Областнические взгляды Ксенофонтова способствовали тому, что партия якутской интеллигенции последовательно отстаивала принципы федеративного устройства государства. А его личный авторитет был настолько высок, что федералисты единодушно избрали Ксенофонтова депутатом Учредительного собрания от Якутии.
Из речи Гавриила Ксенофонтова на I Съезде якутов и русских крестьян Якутской области:
"Теперь при строительстве нового общественного строя наряду с великим русским народом на историческую авансцену выступают и многие большие и малые племена, населяющие обширную Россию – его меньшие братья. Может быть, при создании нового строя придется для этих братьев создавать особые порядки по их масштабу, по их росту, может быть, старшему брату иногда брать меньших на руки. Все это возможно, однако предрешать, в какие формы вольется это сожительство свободных народов, теперь трудно. Но одно для нас ясно: никакого национального угнетения и подчинения одного народа другим и т. д. Всему этому не может быть места в обновленной России".
С приходом к власти большевиков и разгоном Учредительного собрания Гавриил Ксенофонтов стал членом Сибирской областной думы, идеологом которой был его учитель Потанин, и продолжил борьбу за федерацию. Ему удалось добиться создания земства в Якутии и самому стать земским гласным от Западно-Кангаласского улуса. Параллельно он принялся за формирование суда присяжных заседателей из числа земских гласных Якутской области. Но когда в 1919 году в Якутии окончательно установилась советская власть, Гавриил отошел от политики, поняв, что его мечтам об автономной и свободной Якутии не суждено сбыться при большевиках.
Блестящему юристу Ксенофонтову предлагали работу в советских судах. Он отказался, сославшись на то, что является представителем старой школы. Понимая бесполезность общественной деятельности при новой власти, он решил вернуться к давнему увлечению – этнографии. Гавриил отправился в Иркутск, где поступил на общественный факультет и начал слушать лекции по истории Сибири. Его учителями стали звезды общероссийского масштаба – этнограф Бернгард Петри и историк Владимир Огородников.
В 1921 году Гавриил отправился в свою первую этнографическую экспедицию в Якутию, изучать петроглифы Лены. Деньги на все расходы дал отец: хоть Василий Никифорович и потерял почти все свое состояние после революции, он считал своим долгом помогать сыну в изучении истории якутов. А по возвращении из экспедиции Гавриил получил известие о гибели брата Ильи.
"Беги и спрячься!" Илья
Первым из шестерых братьев Ксенофонтовых погиб самый младший. Родившийся в 1902 году Илья учился в Якутском педагогическом техникуме, был членом президиума литературного кружка "Кэскил". Кто-то написал в отдел ОГПУ по ЯАССР донос, что в техникуме работает "контрреволюционная организация", которую якобы возглавляет Илья. По доносу 29 декабря 1921 года были арестованы сначала 10 учащихся техникума, потом еще 14.
Все арестованные студенты на допросах отрицали, что "Кэскил" занимался контрреволюционной деятельностью. Чтобы получить признание, их избивали, выгоняли раздетыми на мороз. Илье пришлось тяжелее, чем остальным, не только потому что в доносе его назвали главой к/р организации. В протоколах его допросов отдельно подчеркивалось, что он "сын известнейшего богача и кулака Западно-Кангаласской волости", родной брат "контрреволюционно настроенного" адвоката Гавриила Ксенофонтова.
Здоровье 18-летнего Ильи оказалось слишком хрупким, чтобы пережить истязания. В марте 1922 года Василию Никифоровичу разрешили забрать тяжело больного сына домой, но всего через неделю Илья скончался.
В тот же год Ксенофонтовы навсегда расстались еще с одним ребенком. Их третий сын Константин, родившийся в 1898 году, окончил Иркутский педагогический институт и работал учителем в 4-классной Тит-Арынской начальной школе. В отличие от старших братьев, он старался держаться подальше от политики. Но в 1922 году Константина перевели на работу в Управление народного образования якутского Губревкома. Пришлось переехать в Якутск, где как раз начиналось повстанческое движение. Константин примкнул к повстанцам, но сумел спастись, потому что какой-то доброжелатель предупредил его об опасности. Поздней ночью кто-то постучал в окно и крикнул: "Константин, завтра собираются тебя арестовать. Беги и спрячься!"
– Василий Никифорович незамедлительно велел сыну собраться и увез его в неизвестном направлении. На все вопросы, куда он исчез, отвечал, что не знает, – рассказывает Светлана Архипова. – Вероятнее всего, Константин эмигрировал сначала в Харбин, потом перебрался в Японию, а уже оттуда – в США.
Вскоре родители начали получать письма из Северной Америки, в которых Константин сообщал, что занялся изучением истории американских индейцев. Последней пришла фотография с надписью на обороте "1925 г. Марта 18 дня. В далекую Якутию на память дорогим родителям. Константин. Северная Америка". После этого письма приходить перестали. А вскоре один из русских эмигрантов написал о смерти Константина. Авторы работы "Якутская эмиграция: особенности адаптации и коммуникации" Венера и Егор Антоновы полагают, что Константин Ксенофонтов умер в 1928 году "от тоски по родине".
Гавриил Ксенофонтов после гибели брата Ильи и бегства Константина больше никогда не вернется к политической деятельности и до конца жизни будет заниматься исключительно этнографией. До 1926 года он все время в экспедициях: записывает якутский эпос "Олонхо", изучает исторические предания, бурятский шаманизм и пр. Его любимая идея – что народные сказания хранят память о реальных исторических событиях, и их можно восстановить, сопоставив все источники.
В 1927 году при родах первенца умерла Наталья Кандинская, горячо любимая жена Гавриила. Они поженились еще в 1917 году, и очень ждали ребенка, но этим мечтам не суждено было сбыться. Удар был такой сильный, что Гавриил едва не помешался, его пришлось отправить на лечение в Крым. Душевному здоровью не способствовала и еще одна страшная новость – об аресте друга и соратника Василия Никифорова. Обвиненный в национализме и антисоветской деятельности, он умрет в заключении в Новосибирской тюрьме. Но страшнее всего окажется другое известие – о расстреле брата Павла.
"Личность трудящегося низведена до положения бесправной скотины". Павел и Иван
Павел Ксенофонтов окончил юридический факультет Московского народного университета и работал адвокатом в столице. Он приветствовал установление советской власти, однако ошибся, полагая, что октябрьский переворот приведет к установлению правового демократического государства.
В 1925 году Павел вернулся в Якутию. Он был в ужасе от того, насколько хуже стали жить якуты после установления советской власти, как много стало очень бедных людей. Павел решил, что попытается добиться перемен к лучшему мирным путем. Поселившись в родном улусе, он участвовал в работе улусного и окружного съездов Советов. Выступал за повышение статуса ЯАССР до союзной республики, за предоставление большего самоуправления местным органам власти, свободу слова и обеспечение неприкосновенности личности за счет разделения исполнительной, законодательной и судебной власти.
Из обращения Павла Ксенофонтова к Якутскому Обкому ВКП(б) и правительству республики:
"Личность трудящегося здесь низведена до положения бесправной скотины. Сотрудники ГПУ и даже милиции вторгаются в Ваше жилище, арестовывают Вас, и административная власть может Вас выслать в Соловецкий концентрационный лагерь".
В мае 1927 года Павел узнал, что ОГПУ планирует аресты среди участников повстанческого движение 1920-х годов, и решил воспользоваться ситуацией. Встав во главе единомышленников из числа бывших повстанцев и представителей якутской интеллигенции, 28 сентября он созвал первое учредительное собрание, на котором была создана "Младо-якутская национальная советская социалистическая партия конфедералистов", утверждены ее программа и устав. В них говорилось о необходимости политического самоуправления якутского народа, вплоть до выхода Якутии из состава РСФСР и вступления в СССР на правах суверенной союзной республики. Он апеллировал к Конституции РСФСР 1918 года, где говорилось, что Российская Федерация образуется на основе свободного союза свободных наций, что трудящиеся каждой нации вправе самостоятельно решать вопросы о вхождении в состав России.
Чтобы донести свои требования и идеи до Москвы, Павел выбрал очень необычный вид протеста – "мирную вооруженную демонстрацию". По улусам были разосланы гонцы, набиравшие в повстанческие отряды всех недовольных положением в Якутии. К декабрю отряды под руководством Ксенофонтова действовали уже в пяти улусах республики. Часть из них возглавил опытный партизан Михаил Артемьев, ранее уже участвовавший в Якутском мятеже и Тунгусском восстании.
Артемьев был категорически против любого насилия, и в этом они сходились с Ксенофонтовым. Изначально конфедералисты не хотели проливать кровь и собирались действовать лишь силой убеждения. Более того, они отпускали всех захваченных в плен членов ВКП(б) и агентов ОГПУ, чтобы показать свои добрые намерения и настрой на мирные переговоры. Однако вскоре им все же пришлось отстреливаться от отрядов красноармейцев, посланных для подавления "бандитского мятежа". Тем не менее они пытались избегать боев и при появлении отрядов ОГПУ и РККА старались скрыться в тайге. За 4 месяца движения повстанцы вступали в перестрелки всего 6 раз, а красные потеряли убитыми лишь шесть человек.
Руководство ЯАССР не раз обращалось к Ксенофонтову и другим лидерам движения с предложением сдаться, обещая амнистию. 1 января 1928 года Ксенофонтов приехал на переговоры, но был арестован сотрудниками ОГПУ.
Командование повстанцами перешло к Артемьеву. Он продолжал придерживаться тактики "в бои не вступать и кровь не проливать". 26 января после долгих переговоров с властями лидеры конфедералистов согласились сложить оружие в обмен на обещание, что им позволят мирно разойтись по своим улусам. Однако сразу после этого руководители движения были арестованы.
Из показаний Михаила Артемьева:
"Если мы были контрреволюционерами, если мы шли против Советской власти, то свободно могли пробраться в тайгу по какому угодно направлению, но мы были чужды от таких выступлений, мы были теми же революционерами и детьми Соввласти, как и Вы, поэтому мы пошли навстречу зову нашей матери ВКП(б) и Соввласти через их представителей и изъявили согласие сложить оружие и мирно ликвидировать наше движение".
– Не надо думать, что Павел Ксенофонтов, Михаил Артемьев или другие лидеры движения конфедералистов были такими уж наивными людьми, – говорит Светлана Архипова. – Они знали, что участники повстанческого движения начала 1920-х годов действительно получали амнистию, и рассчитывали, что с ними поступят так же. Тем более что подавлением восстания руководил все тот же латышский стрелок Иван Строд, заслуживший всеобщее уважение своей честностью еще при подавлении восстаний 1920–1925 годов. Но ни конфедералисты, ни Иван Строд не понимали, что времена уже изменились.
Несмотря на обещанную амнистию, 27 марта 1928 тройкой ОГПУ Павел Ксенофонтов был признан виновным по ст. 59-3, 58-11 УК РСФСР и приговорен к расстрелу. Приговор привели в исполнение на следующий день, 28 марта.
Движение конфедералистов было жестоко подавлено. В Якутск направили комиссию ВЦИК под руководством Яна Полуяна, которая расправилась не только с повстанцами, но и со всем руководством Якутии, обвиненным в потакании националистам. Всего же за "ксенофонтовщину", по различным оценкам, было расстреляно от 128 до 459 человек, от 130 до 642 попали в тюрьмы и лагеря. Все они были реабилитированы после распада СССР, как и Павел Ксенофонтов, реабилитированный 26 марта 1993 года Прокуратурой Республики Саха (Якутия).
В 1928 году был арестован и четвертый сын Ксенофонтовых, Иван, родившийся в 1899 году. В отличие от старших братьев, он не успел получить высшего образования, окончил лишь 2 класса Якутского реального училища. Работал агентом Якутторга по закупке пушнины. Во время одной из поездок в 1925 году Иван попал на захваченные повстанцами территории и был назначен завхозом отряда.
Когда повстанцы были разгромлены, Иван занялся сельским хозяйством, женился на якутянке Вере Даниловой, у молодой пары родилась дочь Зоя. Когда отца отправят в лагерь, Зою заберет к себе младшая из трех дочерей Ксенофонтовых, Евдокия. У них с мужем не было детей, и они воспитают племянницу как родную дочь.
Постановлением коллегии ОГПУ от 1 июля 1929 года Иван Ксенофонтов был приговорен к 10 годам лишения свободы по ст. 58-2, ст. 58-11 УК РСФСР. Отбывал срок в Соловецких лагерях и на строительстве Беломорканала. Смог выжить и вернуться назад, в Якутию. Поселившись в Верхоянском районе, женился во второй раз на Ольге Старостиной, с которой они воспитали шестерых сыновей. 10 января 1994 года Иван Ксенофонтов был реабилитирован заключением Прокуратуры Республики Саха (Якутии).
"Теперь я уже не вернусь". Гавриил
Одного брата забили до смерти, второго заставили бежать из родных мест, третьего расстреляли, четвертого отправили на Соловки… Сложно представить, что к тому моменту думал о советской власти Гавриил Ксенофонтов. Однако трагическая судьба братьев была наглядным уроком: все попытки открытого протеста обречены. Поэтому Гавриил решил полностью сосредоточиться на работе и семейной жизни. Осев после смерти первой жены в Иркутске, он познакомился с уроженкой Красноярска Клавдией Роговой. Они поженились 12 марта 1929 года, а в 1930 году у них родился сын Леонид.
В 1935 году Гавриил принял предложение основоположника якутской советской литературы Платона Ойунского перейти на работу в только что созданный Институт языка и культуры при СНК ЯАССР. К тому моменту Ксенофонтов уже работал над книгой по древней истории якутов "Ураангхай сахалар". Этот огромный труд, еще при жизни автора ставший классикой тюркологии, вышел из печати через два года. "В 1937 году, он, написав "Ураангхай сахалар", уже сделал себе приговор. Потому что это была первая национальная история малой народности СССР", – полагает доктор исторических наук Екатерина Романова.
Главным итогом исследования фольклора и мифологии якутов стала "Эллэйада", в которую вошли около 300 записанных Ксенофонтовым преданий и легенд о легендарном первопредке и культурном герое якутов Эллэе. Гавриил предпринимал огромные усилия, но так и не смог добиться издания книги. "Мои научные материалы, вероятно, будут издавать после моей смерти. С мертвецами считаются больше, чем с живыми", – с горечью писал Гавриил и оказался прав. В 1965 году рукопись расстрелянного ученого обнаружит в архивах издательства антирелигиозной литературы сотрудник ИЯЛИ ЯФ СО РАН СССР Прокопий Ефремов. Поняв, что за ценность попала ему в руки, он добьется издания книги, и в 1977 году "Эллэйада" наконец-то попадет в руки читателей.
Для завершения работы над вторым томом "Ураангхай сахалар" Гавриилу не хватало материалов. Чтобы получить доступ к столичным архивам и библиотекам, он вместе с семьей переехал в подмосковный Димитров.
24 марта 1938 года Гавриил дописал и отправил в Институт языка и культуры свою последнюю работу "Миф о сыне божьем у якутов, древних турок и монголов". Однако завершить "Ураангхай сахалар" не успел: 22 апреля 1938 года его арестовали по сфабрикованному "якутскому делу" вместе с Платоном Ойунским. Сын Леонид до конца жизни запомнил последние слова отца после ночного обыска: "Теперь я уже не вернусь".
Квартиру опечатали, но жена Клавдия на свой страх и риск вынесла корзины с рукописями мужа. Одну она спрятала на чердаке дома – она сгорит при пожаре в годы войны. Часть документов из второй корзины Клавдия передала директору Иркутского краеведческого музея Алексею Окладникову, а остальные увезла с собой в Якутск – Василий Никифорович предложил невестке с внуком перебраться к нему и переждать тяжелые времена.
Гавриилу припомнили все: и участие в областническом движении, и поддержку Временного правительства, и принадлежность к партии федералистов, и оппозиционное отношение к советской власти. Он и другие фигуранты "якутского" дела были также обвинены в создании японской агентурной сети и подготовке вооруженного восстания.
28 августа 1938 года Военная коллегия Верховного суда СССР приговорила Гавриила Ксенофонтова к высшей мере наказания. Приговор был приведен в исполнение в тот же день.
Клавдии сообщили, что ее муж осужден на 20 лет без права переписки. Она ответила, что будет ждать его всю жизнь, и сдержала слово. Она умерла в 1956 году – за год до того, как Гавриил Ксенофонтов был реабилитирован.
Долгие годы оставалось неизвестным точное место захоронения Гавриила. Лишь после начала перестройки удалось установить, что он похоронен в братской могиле на территории колхоза "Коммунар" в подмосковном поселке Бутово.
"Жизнь в Колыме лучше, чем где бы то ни было". Аркадий
Последним из шестерых братьев Ксенофонтовых был арестован Аркадий, родившийся 15 января 1901 года. Его долго спасало то, что он уехал из родных мест и жил в Москве.
Настояв, чтобы два старших сына стали юристами, Василий Никифорович позволил младшим сыновьям самим выбирать, куда поступить. Аркадий выбрал Московский механико-технологический институт им. Ломоносова – возможно, по совету старшего брата Гавриила, который сам мечтал о технологическом. Окончив вуз, Аркадий работал инженером группы рационализации "Энергопроекта". Женился на москвичке Анастасии Ильиной, у них родились двое детей.
21 июня 1939 года Аркадия осудили по ст. 58-1 УК РСФСР постановлением Особого совещания при НКВД СССР на 5 лет с правом переписки. Местом отбывания наказания назначили Колыму. Аркадий в письмах с этапа успокаивал жену и детей, что ничего страшного с ним на Колыме не случится.
Из письма Аркадия Ксенофонтова от 15 сентября 1939 года:
"Добрый час, мои родные. Выехали из Москвы 20/VII, прибыли во Владивосток 5/IX, и находимся сейчас в этапном лагере, ждем погрузки на пароход для отправки в Колыму. По рассказам, жизнь в Колыме лучше, чем где бы то ни было, даже о цынге – речи никакой. Ничего из продуктов от вас не потребуется, т. к. всего, говорят, там вдоволь. Единственно, что можно отправить, так это кубиков куриных и сухого киселя и консервов".
На Колыме Аркадия отправили работать на лесоповал, в адские условия. Но он продолжал тревожится не за себя, а за жену и детей. В том, что они еще увидятся, Аркадий был уверен так же свято, как в своей полной невиновности.
Из письма жене от 22 декабря 1939 года:
"Беспокоюсь за твое здоровье в дальнейшем, выдержишь ли еще 4 года испытания – одинокой жизни? Представляю себе все трудности твоей жизни, да и к тому же, видимо, злоупотребляешь своим здоровьем в борьбе за существование. Очень прошу, ради своих детей не перегружай себя чересчур всякими сверхурочными работами. Подорвать здоровье легче всего, а восстановить бывает трудно и даже невозможно.
… Зима несколько суровее, чем у меня на родине, морозы пока доходили до -54°-56°, говорят, достигают -60° и выше, хотя я и отвык от морозов, но переношу и терплю. Мы обеспечены зимней экипировкой полностью, все, что захватил с собой из одежды, лежит без использования и не рад, что так много привез с собой. … Постельным и нательным бельем мы также обеспечены, нижнее белье меняется в бане каждую пятидневку. … За все время ни разу не болел, здоровье пока не подводит, настроение не упадническое, живу надеждой на будущее, думаю, что все перемелется и будет мука. ... Ну, мои родные, живите мирно, берегите свое здоровье, не отчаивайтесь, питайте надежду так же, как и я. Целую всех крепко".
1 ноября 1941 года Аркадий Ксенофонтов умер в лагерной больнице, куда поступил с диагнозом "рассеянный туберкулез легких и кишечника". Причиной смерти в архивной справке признан паралич сердца на почве интоксикации. Его похоронили на кладбище лагерного пункта в поселке Усть-Таскан Ягоднинского района Магаданской области.
Анастасия, жена Аркадия, не вышла замуж во второй раз и одна воспитала детей. Она добилась реабилитации погибшего мужа: 25 ноября 1957 года дело было прекращено за отсутствием в действиях Ксенофонтова А. В. состава преступления.
Василий Никифорович Ксенофонтов скончался в Якутске в 1943 году, через два года после смерти сына Аркадия.
В 2002 году по инициативе первого президента Республики Саха (Якутия) Михаила Николаева в городе Покровске был установлен памятник Гавриилу и Павлу Ксенофонтовым. На открытии памятника Николаев заявил, что судьба братьев – это "зеркало раскрепощенного духа народа, но захлебнувшегося в потоке крови страшной репрессивной системы".
