В России вступило в силу первое судебное решение о разрушении ЛГБТ-семьи, сообщают юристы правозащитного проекта "Дело ЛГБТ+". 25 апреля в Тверском областном суде была рассмотрена апелляционная жалоба по делу Яны и Валерии. Их брак признали фиктивным по требованию прокуратуры после того, как Яна совершила трансгендерный переход и оформила все документально.
Тем временем Госдума срочно готовит законопроект, запрещающий официальную смену пола без проведения хирургической операции. В Думе рассчитывают, что поступившие от Минюста предложения будут в ближайшее время доработаны группой депутатов под руководством зампреда нижней палаты Владислава Даванкова ("Новые люди") и внесены на рассмотрение уже в нынешнюю сессию, пишет "Коммерсант".
Как пояснил “Ъ” источник в Думе, срочность принятия поправок связана не только с защитой семейных ценностей, но и с тем, что в России стартовала призывная кампания.
"За прошедшее время у нас в стране зарегистрировано 2700 решений, связанных со сменой пола, – заявил спикер Госдумы Вячеслав Володин. – Решения могут приниматься в частных клиниках. Человек утром встает и для себя принимает решение, что он уже не мужчина, а женщина; не женщина, а мужчина. Идет в платную клинику – услуга стоит от 30 до 60 тыс., – получает справку и с этой справкой идет дальше в ЗАГС, в паспортный стол для смены фамилии, имени, отчества", – продолжил Вячеслав Володин, добавив, что затем такие граждане "заключат уже на законных основаниях брак и еще, не дай бог, возьмут ребенка".
Ранее намерение запретить смену гендерного маркера в документах выразил Минюст. Делается это для "закрепления семейных ценностей", заявил министр юстиции Константин Чуйченко.
В российском законодательстве норма о смене документов при изменении пола (трансорганизации называют эту юридическую процедуру "изменением гендерного маркера") существует с 1997 года, с тех пор через эти процедуры прошли сотни людей. Опрошенные корреспондентом Сибирь.Реалии эксперты говорят, что планируемые изменения вполне укладываются в общую линию на расширение вмешательства государства в свободу личности и поддержание так называемых "традиционных ценностей", в которые власть вкладывает в том числе гомо/трансфобию и противодействие всему, что ассоциируется с "чуждым Западом". Сами транслюди боятся, что столь пристальное внимание государства к их персонам приведет к маргинализации этой темы, а им придется уйти в подполье.
"Лишь бы оставили в покое"
Жительницы Тюмени Анна и Светлана (имена изменены из соображений безопасности героинь. – Прим. СР) поженились в мае 2019 года. Анна тогда еще была 30-летним Сергеем и готовилась к трансгендерному переходу (процесс приведения гендерной роли и тела человека в соответствие с его внутренним самоощущением – гендерной идентичностью, далеко не всегда связан с хирургическим вмешательством. – Прим. СР). В сентябре 2022 года, когда все уже случилось, она пришла в ЗАГС, чтобы ей изменили запись в документах. Закончилось все это тем, что 16 марта 2023 года их брак со Светой по иску прокуратуры признали недействительным. Это решение пара обжаловала, и оно пока не вступило в законную силу.
– После посещения ЗАГСа Аню и Свету по очереди вызывали в прокуратуру и брали объяснения, для них это было полным шоком, – рассказывает Андрей, знакомый семьи. Пара публичности не хочет, от интервью отказываются, в суде ее интересы представлял адвокат, заседание было закрытым. – Зачем ЗАГС обратился в прокуратуру, так и осталось неизвестным, в их обязанности это не входит, и непонятно, то ли это инициатива очень внимательных сотрудников, у которых, видимо, своей работы мало, то ли негласное распоряжение. Их представитель на суде никаких пояснений не делал. Возможно, так они понимают борьбу за "правильные" семейные ценности. Девушки приносили в прокуратуру подтверждения, что у них настоящий брак, что они живут вместе, вместе отдыхают, у них общие друзья и хозяйство и т. п., но бесполезно. Аня и Света решили бороться до конца, поэтому будет апелляция. Уезжать из России они не планируют.
Суд признал брак недействительным с 29 сентября 2022 года, когда Анне выдали документ о смене гендерного маркера. То есть через 3,5 года после момента регистрации пары в ЗАГСе.
– Прокуратура подала совершенно безграмотный иск о признании брака недействительным с даты получения справки о смене гендерного маркера одним из супругов, и суд этот иск удовлетворил. Но, во-первых, действующим законодательством предусмотрено признание брака недействительным только по тем основаниям, которые прописаны в ст. 27 Семейного кодекса РФ, – объясняет руководительница проекта "Правовой помощи" команды "Сфера" Екатерина Диковская. – В этом случае брак был заключён между мужчиной и женщиной, по взаимному согласию, у супругов было явное намерение создать семью. Не было у суда никаких оснований признавать брак недействительным, так как смена гендерного маркера одним из супругов не указана в статье 27 СК РФ. А во-вторых, брак может быть признан недействительным только с момента его заключения.
В-третьих, ни прокуратура, ни суд не озадачились последствиями вынесенного решения, а они есть и касаются имущественных вопросов и вопросов воспитания детей. Как, например, делить имущество, приобретённое в браке, когда он признан недействительным? Или как должна осуществляться опека над детьми? В суде же ни один из этих вопросов не был исследован.
Андрей говорит, что обе женщины так устали от всей этой истории, что их единственное желание, чтобы про них все забыли и просто оставили в покое.
"Неудобные" люди
В России действует Концепция государственной семейной политики до 2025 года, в которой говорится, что приоритетами государственной семейной политики являются утверждение традиционных семейных ценностей и семейного образа жизни, возрождение и сохранение духовно-нравственных традиций в семейных отношениях и семейном воспитании. В 2020 году в Конституции появились положения о браке как о союзе мужчины и женщины.
Из Указа Президента от 9 ноября 2022 года № 809 ("Об утверждении Основ государственной политики по сохранению и укреплению традиционных российских духовно-нравственных ценностей") следует, что существуют некие "социокультурные угрозы" этим традиционным ценностям, к которым Указ прямо относит "пропаганду нетрадиционных сексуальных отношений" (в п. 14). С декабря 2022 года в России запрещено распространение позитивной информации о гомосексуальности, бисексуальности и трансгендерности. За это предусмотрены штрафы до 400 тысяч рублей для граждан и до пяти миллионов рублей для организаций.
– Российское законодательство "о пропаганде нетрадиционных сексуальных отношений" неоднократно признавалось дискриминирующим и попирающим свободу выражения мнения и ЕСПЧ ("Баев и другие против России"), и ООН ("Непомнящий против России"), но государство только продолжило его расширение и применение, – говорит Ольга Кви, юристка инициативы "Дело ЛГБТ+". – Недавно были внесены изменения в законодательство, касающееся административной ответственности за "пропаганду нетрадиционных сексуальных отношений". Теперь "пропагандировать" запрещено и "смену пола".
Трансгендерные люди очень "неудобны", ведь смена гендерного маркера в документах порою приводит к неожиданным правовым ситуациям.
– Так, например, в случае осуществления перехода одним из супругов зарегистрированный брак оказывается "однополым", что идет вразрез со всей описанной выше линией государственной политики, – замечает Кви. – Полагаю, что госорганам хочется, чтобы такие "неудобные" ситуации, как у Ани и Светы из Тюмени, как можно реже возникали в будущем.
А перед этим "неудобная" ситуация случилась в Твери. Яна и Лера поженились в апреле 2022 года. На тот момент Яна по документам была Михаилом, в июне 2022 года она подала заявление в МФЦ на смену гендерного маркера. В феврале 2023 года их брак аннулировали, а в конце апреля в Тверском областном суде отказали в апелляции.
– Я указывала этот номер телефона на заявлении МФЦ, больше нигде. И после того, как я написала заявление на смену паспорта, мне стали угрожать, присылать гадости, какие-то непонятные люди поджидали на улице, – рассказывает Яна. После того, как их брак с Лерой аннулировали, они уехали в Испанию, где попросили убежище.
Яна не исключает, что в отношении трансгендеров российские власти решили пойти по иранскому пути, где таких людей фактически вынуждают делать "нижние" операции. Сама Яна много лет принимает гормональную терапию, но операцию не делала.
– У меня просто нет таких денег – в России у хирурга с хорошей репутацией среди транслюдей она может стоить до 800 тысяч рублей, к тому же сама по себе операция травматична и вообще далеко не всем показана. В Иране она, кстати, оплачивается по ОМС, но вряд ли нам стоит рассчитывать на щедрость депутатов, – говорит 24-летняя трансженщина. – Логика тут, видимо, очень простая: если по документам мужчина, то и выглядеть во всех смыслах должен так же.
Первые "симптомы", что с ней что-то не так, Яна почувствовала еще в подростковом возрасте: ей не нравилось, что происходило с ее телом, и, наоборот, хотелось, чтобы росла грудь, как у девочек, она мерила мамин лифчик и мечтала быть как она. Став постарше, она прочитала в интернете про транссексуальность и попросила родителей отвести ее к психологу, но те отговорили: мол, водительские права не дадут и вообще будут считать недочеловеком.
Потом был университет и военкомат, где психолог увидела у студента самопорезы, Яну-Михаила отправили в ПНД на обследование. Было очень много тестов, все они показали депрессию и феминность.
– Пока я не начала гормональную терапию, я будто и не жила: постоянная депрессия, ужасные мысли, самопорезы, все казалось пустым и бессмысленным, – рассказывает Яна. – Я была очень скрытной, никому ничего не рассказывала – боялась расчеловечивания. После обследования в ПНД меня признали ограниченно годным к военной службе, диагноз "транссексуализм" не поставили, лечение не назначили. Вообще, найти хороших специалистов, если ты трансгендер, очень сложно, в небольших городках их просто нет.
Жизнь, казалось, наладилась, когда Яна в "Тиндере" познакомилась с Лерой. Они долго дружили, потом начали встречаться и в итоге поженились. Перед тем, как совершить трансгендерный переход, Яна заморозила сперму, чтобы в будущем, если они с Лерой этого захотят, у них были дети. Но жить в "скрепной" стране, где признается брак только между мужчиной и женщиной, двум любящим женщинам оказалось очень сложно.
– Я всегда была обычным человеком, не высовывалась, никакого активизма, а теперь считаю, что надо все наоборот: больше о себе рассказывать, потому что мы есть, – говорит Яна. – Я надеюсь, что мы выиграем в Евросуде. И когда Россия очнется от морока и захочет вернуться в нормальный мир, наша победа (если она будет) очень поможет другим людям, которые захотят создать семью, потому что тогда все эти драконовские законы, принятые в последнее время против транс- и ЛГБТ-людей, им придется отменять.
"Явление странное, печальное, постыдное"
Люди меняют гендерный маркер из-за страха мобилизации, уверена Нина Останина, председатель комитета Госдумы по вопросам семьи, женщин и детей. Об этом она заявила в интервью в конце апреля:
"Сегодня от страха быть мобилизованными люди не только кинулись наперегонки за рубеж в страны СНГ. Те, кто осталась здесь, не просто подумывают, они ринулись в медицинские организации, легко меняя пол и внося изменения в паспорт, – сказала Останина. – Явление страшное, странное, печальное, постыдное, но одними только запретительными мерами, одним законом о запрете пропаганды ЛГБТ мы радикально ситуацию не изменим. На фоне глобального вызова мы столкнулись с тем, что люди готовы переступить свои внутренние нравственные барьеры".
Екатерина Диковская из "Сферы" говорит, что поменять пол вообще-то не так легко, как рассуждает депутат Останина. Правозащитники "Сферы" с 2011 года защищают права сообщества ЛГБТ+ в России, борются с системными проявлениями гомофобии, трансфобии и бифобии.
– С началом войны действительно заметно увеличилось количество людей, которые обратились за сменой гендерного маркера в документах. На мой взгляд, это связано с тем, что достаточно большое количество людей не меняли документы, несмотря на приём ЗГТ (заместительной гормональной терапии. – СР), даже если их внешний вид не соответствовал указанному в паспорте гендеру – им это не мешало, так и жили. Но с началом войны и риском быть призванным на службу трансгендерные люди стали обращаться за сменой документов, чтобы обезопасить себя, особенно это касалось трансгендерных женщин, – поясняет Диковская. – Дело в том, что диагноз "трансгендерность" до сих пор входит в раздел психиатрических диагнозов по МКБ-10, и чаще всего с таким диагнозом в военкоматах присваивали категорию годности Д, которая освобождала от военной службы.
Как следует из данных МВД, в 2022 году в два раза больше россиян получили новый паспорт в связи "изменением пола". В 2020 году по этой причине было выдано 428 паспортов, в 2021-м – 554, а в 2022-м уже 936 документов, подсчитала "Медиазона". Больше всего таких документов выписали в Москве (557), Санкт-Петербурге и Ленобласти (416) и Московской области (194).
Поскольку в России трансгендерность рассматривается как заболевание, то для смены документов необходимо получить справку по форме 087/у. Процедура регламентируется приказами Минздрава №12/21-н и №850н.
Сначала врач-психиатр по результатам наблюдения за человеком выдает направление на комиссию на основании наличия у лица диагноза Ф.64 ("транссексуализм"). К направлению должна быть приложена выписка из медкарты пациента.
– Комиссия собирается в составе врача-психиатра, врача-сексолога и клинического психолога. Она должна установить, что у человека произошла так называемая "половая переориентация". Если такие обстоятельства установлены, то выдается справка государственного образца, которая позволяет поменять документы, то есть совершить так называемый социальный переход. Комиссия может и отказать в выдаче справки. В таком случае отказ фиксируют в протоколе комиссии, – добавляет Ольга Кви из "Дело ЛГБТ+". – При этом справка устанавливает диагноз и носит рекомендательный характер: не обязывает лицо сменить документы, а лишь предоставляет такую возможность. Справка действует один год. После ее получения можно приступать к смене документов.
"Это тело не мое, я так больше не могу"
Для Алекса, трансгендерного мужчины из небольшого провинциального городка, который он просит не называть из соображений безопасности, найти даже эти 30–60 тысяч рублей на комиссию врачей в частной клинике, о которых депутатам рассказал спикер Госдумы Володин, было большой проблемой.
– Я живу очень замкнуто и почти ни с кем не общаюсь. Я бы вообще не менял документы, если бы при устройстве на работу у меня постоянно не спрашивали военный билет, – говорит он. – Сейчас вот опять сижу без работы и без копейки. Я ищу такую работу, где нужно как можно меньше контактировать с другими людьми – очень трудно из-за косых взглядов и непонимания.
Алекс с детства донашивал рубашки старшего брата, ненавидел платья, косички и вообще все "девочковое". Сейчас ему 24, отношений у него ни с кем не было, сам он себя считает асексуалом.
– В школе я просил, чтобы ко мне обращались как к мальчику, ну, все думали, что я какой-то странный. Когда учеба кончилась, и надо было поступать в университет, мама провела со мной серьезную беседу на тему "хватит, поиграла, надо браться за ум". На выпускном я, как хотела мама, была с длинными волосами и в платье, поступила на филфак, где одни девочки, в общем, очень старался быть хорошей дочерью и девочкой. И понял, что это не жизнь, это тело не мое, я так больше не могу, постоянно думал о самоубийстве, – рассказывает он. – Эндокринолог не хотела выписывать рецепты на гормоны, а если выписывала, то к бланкам придирались в аптеке. В итоге переход я начал сам, просто покупал препараты с рук. Я бы хотел сделать "нижнюю" операцию, но не знаю, смогу ли хоть когда-нибудь на нее заработать.
Трансгендерный мужчина Борис (имя изменено, город он тоже попросил не указывать. – СР) комиссию из врачей еще не прошел. "В нашем ПНД специалистов нет, а на коммерческую еще не накопил", – говорит он. Обещание Володина в срочном порядке "урегулировать вопрос смены пола" его сильно разозлило.
– Володину для начала следует заняться службой УФМС, где мигрантам за деньги паспорта РФ выдают или разрешение на работу, потому что приехавшие даже русского языка не знают, а не комиссиями по трансгендерности заниматься. Желаю ему обратить пристальное внимание на безобразие и взяточничество в миграционной службе, ибо угроза мигрантского беспредела стоит очень остро, – считает Борис.
По состоянию физического здоровья он не принимает гормонотерапию, операцию ему тоже нельзя делать. Но это не мешает ему жить.
– Знакомые, друзья и родственники общаются со мной как с парнем, называют мужским именем. Никто ещё не усомнился в том, что мое поведение и нрав мужской, – говорит он.
Борис не исключает, что из-за обещанных изменений в законодательстве может просто не успеть сменить документы.
– Ну, а что я могу сделать? Ничего, как и большинство граждан, – рассуждает трансмужчина. Он называет себя патриотом и верующим человеком, планирует и дальше жить в России. – Я русский, сторонник Великой России, огромной Русской империи. С огромной территорией, большими возможностями, где люди все равны, независимо от своих особенностей (если так можно выразиться), но без мигрантов и прочего подобного... Но зря наше государство так разбрасывается людьми. Можно было даже с рациональной точки зрения обратить патриотично настроенных не совсем традиционных людей в свою пользу. Показать Западу, что в России все равны, все нужны, и люди независимо от гендера, ориентации и т. д. любят свою родину и готовы сражаться за нее, хотят работать на пользу государства и нации. Они такую возможность упустили. Жаль. Просто патриотичность из меня уйдет.
Екатерина Мессорош из Петербурга, трансгендерная женщина и трансактивистка, документы не меняла и не собирается.
– Трансгендерный переход я начала поздно, в 33 года. Я слишком долго жила в "шкафу" и придумывала себе миф про нормального гетеросексуального мужчину, которым пыталась быть. Когда мне было 25, в России появились форумы трансгендерных людей, но еще 8 лет ушло на то, чтобы смириться со своей идентичностью. Вот и представьте, сколько проблем у человека, который с этим столкнулся, а проблем с окружением и принятием тебя обществом еще больше, – говорит Мессорош. – Я бы не связывала увеличение количества желающих сменить документы с войной, просто потому, что в России трансмужчин гораздо больше, чем трансженщин. Фаллопластика же стоит как крыло самолета, к тому же это очень травматичная штука с весьма сомнительным результатом. А если у тебя нет члена, то и в армию тебя забрать не могут, это следует из документов Минобороны. Вот у меня члена больше нет, я сделала операцию, но если меня вдруг загребут на улице и с мужскими документами отправят в военкомат, я все равно на войну не пойду – я пацифистка и никогда не возьму в руки оружие.
Всего, по приблизительным оценкам Российской ассоциации пациентов с гендерными и половыми вариациями, в России живут от 700 тыс. до 1 млн транслюдей. Екатерина Мессорош считает эти цифры слишком завышенными, по ее данным, транслюдей десятки тысяч.
– Ко мне как к консультанту по трансгендерным вопросам обращаются до 200 человек в год, знаете, сколько я наслушалась историй, как родители детям ребра ломают, чтобы те не забивали себе голову всякой чепухой и выросли "нормальными мужиками"? Изменение законодательства приведет к еще большей маргинализации транслюдей, проблемы с алкоголизмом и наркоманией и так уже есть, но они лишь будут усугубляться, будет и рост суицидальных попыток, – прогнозирует трансженщина. – Но вообще, у меня для российских властей плохие новости. Если несколько десятков тысяч человек угрожают скрепам, традициям и духовности в 146-миллионной стране, то, значит, эти скрепы просто нежизнеспособны и с идеологией в России все очень плохо.
