В Ангарске (Иркутская область) ОМОН похитил двух водителей МЧС Сергея Миронова и Романа Божедомова и под пытками заставил их признаться в избиении коллеги. Впоследствии водители подали жалобу на пытки в региональный СК, но дело там завести отказались. Те, кого они обвиняют в издевательствах, продолжают работать в ОМОН, а самих Миронова и Божедомова уволили из МЧС задним числом.
Пыткам, в которых сейчас Миронов и Божедомов обвиняют омоновцев, предшествовала вечеринка, проходившая еще 30 мая на даче у одного из сотрудников МЧС. После нее пожарный Пискарев с травмами оказался в больнице и несколько раз менял показания о том, кто именно его избил. В своем третьем по счету заявлении, написанном спустя 3 месяца после происшествия, он обвинил Миронова и Божедомова, которые тоже были на той вечеринке. 29 сентября их обоих задержали сотрудники ОМОНа.
– Сергея подрезали утром две машины, выдернули из автомобиля и избили несколько омоновцев, в том числе били шокерами, – рассказывает его мать Светлана Миронова, она живет в соседнем с Ангарском Усолье-Сибирском. – 29 сентября утром, в 7 часов, он приехал, поставил бабушке укол сначала (она у нас болеет) и поехал на работу на своей машине. Работает он в МЧС, точнее, работал. В 8:23 мне позвонили и сказали, что Сережа на работу не вышел. Перед этим он получил очень странный звонок от некоего "оперуполномоченного" Клима Желунова, я как-то эти два момента связала, быстро собралась и поехала в Ангарск искать по отделениям, где он может быть. Приехали в УВД, нам сначала сказали, что такого опера Желунова у них нет. Потом все же подтвердили, что такой работает, в отделении, которое в 26-м квартале находится.
Там мать нашла машину Сергея.
– Мы приехали в Ангарск по указанному адресу, нас было трое: я, правозащитники Павел Глушенко и Владимир Богданов, – это мы на всякий случай адвоката Сергею взяли, потому что не понимали, что происходит. Плюс водитель у нас был. Обежали вчетвером вокруг этого здания, увидела машину Сережи – стоит за зданием, то есть не с центрального входа на парковке, а как бы припрятанная, – говорит Светлана. – Мы оттуда же зашли, надпись – "дежурная часть", но там никого нет, никто не работает. Дверь закрыта, домофон молчит. Начали стучаться – вышла какая-то девушка в гражданке, без формы, кого-то позвала, вышел мужчина, тоже без формы, по гражданке, и сказал, что моего сына здесь нет, его сюда не доставляли, "ищите его в других отделах полиции". Я говорю: "Как не доставляли, если здесь стоит его машина?"
Они опять все закрыли – мы начали звонить, стучать, и адвокат тут же стоит, говорит: "Пропустите меня к Миронову, дайте мне его увидеть". А он такой: "Нет!" – и все. Это уже где-то было около 11 часов, а похитил его ОМОН, как преступника схватил и ломал, в 7:45, – говорит Светлана.
В отделение ей дали зайти в 17:00.
– Мы звонили везде – в ГОУ МВД, дежурную часть, объясняли, что мой сын пропал, и мы не знаем, где он, но машина там-то стоит. Потом мы начали уже поднимать и прокуратуру. Без толку – не допускают, а время уже к обеду, адвоката не пускают, никого не пускают и к нам никто не выходит. Мы вызвали скорую помощь, чтобы хотя бы узнать, в каком состоянии находятся наши дети. Непонятно, что там происходило. Они продержали ребят свыше 9 часов, хотя без статуса в деле по закону можно только 4! Я прорвалась в помещение только в 17.00 и под дверью слышала, как мой сын стонал и кричал от боли.
– Его били?
– Ну, конечно. Шокерами били: сначала ОМОН, когда схватили, потом уже в отделении опера, когда "выбивали" признание. И добились признательных показаний в избиении Пискарева, 30 мая.
Сам Сергей отказывается говорить с журналистами. Его мать рассказывает, что у него на фоне произошедшего началась депрессия и он не общается сейчас даже с членами своей семьи.
Коллегу Сергея Миронова Романа Божедомова "задержали" точно так же.
– С работы меня забрал ОМОН в 10 утра где-то, – вспоминает Роман. – Ну, как "забрал": заломали руки, нагнули до земли, били, как будто я особо опасный или сопротивлялся. Конечно, я не сопротивлялся. Я в шоке был – не понимал, кто и за что? Они ничего не сказали. Так до "уазика" довели. Возле "уазика" накинули наручники на руки и закинули в багажник "уазика". Привезли в 26-й квартал, в отделение или как там правильно называется это здание, вытащили из багажника, до кабинета тащили в позе ласточки, кинули операм. А те уже стали не просто бить – пытать. Их трое было – минимум. Завели в кабинет, пнули под ноги, чтобы я на колени встал. Шокеры достали, били шокером. Потом посадили на стул, говорили: "Рассказывай".
Я сначала спрашивал, про что? Услышал имя "Пискарева", это наш коллега, пожарный. Сказал, что конечно, мы не били его, Сергей пытался снять с себя его руки, когда тот лез драться – и все. Это им [оперативникам] не нравилось, не их версия получилась – тогда они опять пытались получить ту версию, которую хотят.
Били меня под дых, требовали, чтобы я признался в том, что якобы избил этого Пискарева. Потом стали требовать, чтобы подставил Сергея, свалил на него вину. Когда отказывался, они били меня все по очереди, все трое, кто находился в той комнате.
До этого, как выяснилось, пытались виноватым меня сделать, подуськивали Сергея: "У тебя ипотека, дети, давай на этого молодого все скинем". Он не соглашался. Тогда они предложили палочки вытянуть, кого свидетелем делать, а кого подозреваемым. То есть там без вариантов было – либо я, либо Сергей.
– Сколько продолжались избиения?
– Часа, наверное, три. Я отказывался, и они не останавливались. Угрожали привезти туда же мою девушку и бить на моих глазах. И не только бить. Все с ней делать. "По кругу пустим" – так говорили. Конечно, я испугался, всерьез это воспринял, меня же они били. И ничего им за это не было и нет. До сих пор работают. Знакомые после сказали, что это отделение "славится" таким, мол, раньше и пожестче были пытки: "Повезло вам, что типа в подвал там не спускали, противогазы не надевали".
По его словам, он уже был согласен подписать признательное, что избил коллегу, но Сергей его отговорил.
– Он сказал, мол, ты молодой, даже не касался этого Пискарева. Сказал, мол, я хотя бы оттаскивал его от себя и выводил из машины, а ты вообще не при делах. И подписал (явку с повинной), а меня сделали свидетелем, – говорит Роман. – Только там ни слова правды в материалах нет.
Та вечеринка проходила на даче одного из сотрудников МЧС.
– В тот вечер сын с Романом увозили пьяного Пискарева из дома их общего коллеги Олега Безусова, где и гуляли МЧСники, – рассказывает Светлана. – Но в пути Пискарев полез в драку и они вернули его обратно. Оттуда пьяного пожарного забирали его девушка и неизвестные коллегам парни в машине. Что случилось дальше, мы не знаем, но утром он написал заявление, что у дома на него напали наркоманы, избили его до черепно-мозговой и лицевых переломов.
Безусов подтверждает, что, когда Пискарев вернулся к нему домой после поездки с Мироновым и Божедомовым, он не выглядел тяжело избитым.
– Коленки были ободраны, моя жена лично их обработала. Конечно, закрытой черепно-мозговой не было. Сергей сказал, что Пискарев неадекватен и он с ним не поедет до Ангарска. И Пискарев остался у нас. А Рома с девушкой и Сергеем уехали. Потом за Пискаревым приехала машина – трое неизвестных мне мужчин и девушка. Взяли его и увезли, – говорит Олег Безусов.
Сейчас у Божедомова по уголовному делу по статье об умышленном нанесении тяжких повреждений (ст. 111 ч. 1) статус свидетеля, у Миронова – подозреваемого. Поговорить с потерпевшим Пискаревым не удается – на звонки по телефону он не отвечает.
В медицинском заключении судэкспертизы Пискарева говорится следующее: "Закрытая черепно-мозговая травма с ушибом головного мозга легкой степени. Линейный перелом крыши орбиты справа, переломами верхней челюстной пазухи справа, костей носа, скулового отростка, ушибами, ссадинами лица справа".
– При этом в больнице он пролежал всего 5 дней, хотя черепно-мозговая травма требует более длительного лечения, – отмечает правозащитник Павел Глущенко. – Плюс травмы у него в освидетельствовании – по правой стороне, а Миронов – правша, т. е. он бы нанёс их слева. И пострадавший двухметрового роста, а Миронов – 1,76 – как сломать кости лица с такой разницей в росте? Судмедэкспертиза по травмам Пискарева датирована 23 июня – почти через месяц после избиения. К тому же от Пискарева было целых три заявления в полицию. Сначала он заявил о нападении на него 30 мая троих наркоманов, в конце июня – о нападении 30 мая одного неизвестного, но также у 14-го дома в 94-м квартале Ангарска. И только в сентябре – о нападении на него двоих его коллег, но уже не в городе, а в СНТ. Сам он на очной ставке говорил о том, что за ним приехала только девушка, но он не указывает о том, что за ним приехала машина, а в ней, помимо девушки, находились неизвестные парни. Куда они потом поехали, когда именно его забрали и где и во сколько оставили – это тоже неизвестно. Может, он с ними в драку тоже полез? Сам он ни черта не помнит, настолько был пьян.
В постановлении о назначении медицинской судебной экспертизы старший участковый уполномоченный пишет: "30 мая 2023 года, около 00 часов 10 минут Пискарев Николай Александрович направлялся домой по адресу 94-й квартал, 14-й дом. Его остановили трое неизвестных за 14-м домом. С одним из мужчин в ходе конфликта он начал бороться, а второй ударил его один раз в область лица кулаком. После чего Пискарев добежал до своего подъезда. Более его никто не бил".
– Это его первые или вторые показания, – говорит Миронова. – Дата стоит – 20 июня 2023 года. То есть, получается, даже если он уехал со своей девушкой и теми ребятами на машине примерно в 4 утра, поступил он в больницу, БСМП города Ангарска, в 8:28 утра. Вот этот разрыв – а где он был в это время? На днях сыну звонил опять этот оперуполномоченный Желунов и говорил, чтобы тот оставался на своих показаниях (выбитых при пытках), не менял их. "В суд пойдет статья 111-я, 1-я часть (Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека), переквалифицировать сейчас ее не могут. Но не переживай, следачка в суде переквалифицирует на менее тяжкую статью, и вы с Пискаревым там примиритесь". Я чуть в обморок не упала, – говорит Миронова.
29 сентября, рассказывает она, прямо в полицию к Миронову и Божедомову приехали их начальники и заставили подписать заявление о расторжении трудового договора в двухстороннем порядке задним числом, 28 сентября 2023 года.
Уголовное дело по заявлению Миронова и Божедомова о незаконном задержании, пытках и избиении до сих пор не заведено, подтвердили редакции Сибирь.Реалии в Следственном комитете по Иркутской области. Отвечать подробнее без запроса в ведомстве отказались – на официальный запрос ответа также нет. Суд назначил Сергею в качестве меры пресечения подписку о невыезде. Когда начнется рассмотрение дела по существу, неизвестно.
