В начале марта 1981 года в должность президента Южной Кореи официально вступил генерал Чон Ду Хван. Весь мир помнит, как в 1989 году в Китае раздавили танками демократию на площади Тяньаньмэнь. Но мало кто знает, что в 1980 году в Корее произошло еще более кровавое событие: танками подавили демократическое восстание в городе Кванджу. Под знаком этой бойни пройдет все правление Чон Ду Хвана. Став президентом в результате военного переворота, он превратит Корею в страну первого мира, мирно передаст власть, будет приговорен к смертной казни, помилован и умрет в 91 год, так и не выразив сожаления о том, что приказал давить танками мирных людей.
Текст: сайт "Окно"
18 мая 29-летний житель Кванджу по имени Ким Гён Чхоль идет по улице города. Он глухонемой и до конца не понимает, что происходит, почему вокруг бесчинствуют военные. Он просто проходит мимо, но его хватают и забивают дубинками насмерть.
23 мая группа горожан пытается на автобусе выбраться из Кванджу, взятого войсками в кольцо. Военные открывают огонь по беглецам. Погибают 15 ни в чем не повинных людей. Еще двоих раненых добивают на месте.
24 мая ни о чем не подозревающие мальчишки устраивают поход к пруду рядом с Кванджу. Они и не думают бежать из осажденного города, просто погода хорошая, так почему бы и не искупаться. Военные решают, что это очередные беглецы, и стреляют на поражение. Один из мальчиков погибает.
Это не хроники Корейской или какой-то другой войны. Все это происходит в мирном 1980 году. А солдаты, которые избивают дубинками мирных жителей, колют их штыками, стреляют без разбора в женщин, детей и стариков, – это воинские части, направленные в Кванджу правительством страны, во главе которого стоит генерал Чон Ду Хван. Он умрет, так и не извинившись за содеянное.
Лейтенант Принцип
Чон Ду Хван родился в 1931 году в семье бедного фермера, где кроме него было еще 9 детей. В своем блоге в "Живом журнале" кореевед Константин Асмолов поясняет, что для выходцев из многодетных крестьянских семей тогда был, по факту, всего один социальный лифт – служба в армии, и Чон именно им и воспользовался.
В 20 лет Чон поступил в военную академию, где получил прозвище Лейтенант Принцип за пристрастие к дисциплине. Так, однажды он избил двух солдат, пытавшихся угостить его сигаретами: посчитал, что ему пытаются дать взятку.
После окончания академии Чона направили на обучение в США. В 1961 году он поддержал переворот, который привел к власти в Корее другого военного – Пак Чон Хи, который будет оставаться президентом 18 лет. А в 1963 году был назначен начальником отдела кадров корейского ЦРУ.
Константин Асмолов рассказывает, что на следующий год Чон Ду Хван вместе с несколькими одноклассниками создал тайное общество "Ханахве": его члены договорились помогать друг другу ради своей страны. Корейские военные считали армию едва ли не самой важной частью государства, которая стоит на страже его интересов, особенно если политики делают что-то не то. Молодые офицеры, конечно, учились уже по американским уставам, но единство, взаимопомощь и патриотизм оставались для них приоритетом.
Самым ярким эпизодом боевой карьеры Чона стала война во Вьетнаме. Там он командовал одним из полков 9-й элитной штурмовой дивизии "Белая лошадь". А больше всего запомнился тем, что требовал от своих подчиненных всегда носить чистое исподнее – враг не должен увидеть несвежее белье, если они погибнут.
26 октября 1979 года президент Пак Чон Хи был застрелен директором корейского ЦРУ Ким Дже Гю после банкета, на котором президент отчитал главу спецслужбы за недостаточно жесткие методы борьбы с оппозицией. Исполняющим обязанности президента стал премьер-министр страны Чхве Гю Ха. Однако реальную власть быстро сосредоточил в своих руках Чон Ду Хван. К тому времени он уже был генералом и занимал должность помощника начальника службы безопасности Голубого дома (в те времена резиденция президента Кореи) и начальника военной разведки, но явно мечтал о большем.
Вечером 12 декабря 1979 года в Сеуле подчиненные Чону силы спецназначения и 9-я дивизия, которой теперь командовал его однокашник и близкий друг генерал Ро Тхэ У, начали наступление на президентский дворец, министерство обороны, ключевые теле- и радиостанции. Воинские части, оставшиеся верными законному правительству, оказали ожесточенное сопротивление. Захватить минобороны и основные СМИ удалось лишь к утру 13 декабря.
Почему же военный переворот, который 19 лет назад привел к власти Пак Чон Хи, был бескровным, а Чон Ду Хвану пришлось семь часов сражаться за власть?
– Я думаю, тут было две причины, – говорит кореевед Андрей Ланьков. – Во-первых, в мае 1961 года, когда совершил переворот Пак Чон Хи, очень большая часть населения Кореи жаждала восстановления порядка. Надежды, которые изначально возлагались на апрельскую революцию 1960 года, не оправдались. К весне 1961 года значительная часть городского населения элементарно устала от хаоса и неопределенности, которые быстро нарастали. Поэтому приход к власти военных воспринимался многими как знак того, что наконец-то в страну вернется хоть какой-то порядок. Вдобавок, никакой серьезной, организованной и способной на решительные действия оппозиции не существовало.
Ситуация в 1979–1980 годах была совершенной иной.
– Во-первых, к тому времени страна устала уже не от отсутствия порядка и этакого веселого демократического хаоса, а наоборот, от постепенно ужесточающейся и становящейся даже в чем-то иррациональной диктатуры Пак Чон Хи. Его смерть дала очень многим надежду на то, что Корея станет демократией, – продолжает Андрей Ланьков. – Во-вторых, надо помнить о социальных переменах: за эти 20 лет страна очень сильно изменилась. К тому времени в Корее начал появляться современный средний класс, который хотел более демократического устройства общества и был готов к сопротивлению. Не случайно в сопротивлении Чон Ду Хвану такую большую роль будет играть молодежь. Кроме этого, сформировались региональные центры оппозиции, каковых, вопреки распространенным представлениям, практически не было в начале 1960-х годов. Речь идет, конечно, о провинциях Северная и Южная Чолла и городе Кванджу.
Тяньаньмэнь по-корейски
В мае 1980 года Чон Ду Хван объявил в стране военное положение, что вызвало массовые протесты в защиту демократии. Недовольные новой диктатурой жители Сеула несколько дней подряд выходили протестовать на улицы. Однако главные события разыгрались не в столице страны.
Ранним утром 18 мая в городе Кванджу собрались на протест 200 студентов местных университетов. Их попытались разогнать, но получили обратный эффект: за несколько дней протестующих стало в десятки раз больше. И тогда правительство ввело в город десантные войска.
Военные у всех на глазах избивали и безоружных протестующих, и просто проходящих мимо людей. Врывались в кафе и автобусы, хватая и избивая всех молодых людей студенческого возраста. Дошло до применения штыков и даже огнеметов. Убивали и таксистов, пытавшихся забрать раненых, чтобы отвезти их в больницу.
– Думаю, жестокость военных во многом была связана с тем, что у них не было опыта разгона протестов, – полагает Андрей Ланьков. – С тем, что главной причиной кровопролития была именно неподготовленность вступивших на территорию Кванджу войск, согласен и молодой корейский историк Ё Хён Чжун, с которым я сейчас работаю.
К 21 мая число протестующих возросло до 300 тысяч человек. Восставшие штурмовали полицейские участки и правительственные учреждения, захватили склады с оружием, пулеметы и даже 3 бронетранспортера. Чтобы избежать массового кровопролития, власти вывели войска и взяли город в кольцо.
Восставшие требовали отмены чрезвычайного положения и отставки Чон Ду Хвана. Они сформировали свои органы власти и смогли навести порядок в Кванджу: в городе не было погромов, никто не грабил банки или офисы крупных фирм, была организована доставка продуктов. Общественные комитеты студентов и горожан оказывали медицинскую помощь раненым, организовывали похороны погибших, помогали деньгами семьям жертв. А созданные восставшими отряды по поддержанию порядка писали на своих машинах американскую аббревиатуру SWAT – "спецподразделение полиции".
Когда переговоры зашли в тупик, Чон Ду Хван решил действовать силой. Ранним утром 27 мая правительственные войска начали штурм и всего за полтора часа захватили город. Японское телевидение вело кинохронику событий и запечатлело страшные кадры раздавленных танками мирных людей. Как ни странно, эти кадры не были изъяты.
По мнению Константина Асмолова, Чон Ду Хван не собирался ссориться ни с Японией, ни с Западом в целом. А главное, у него было ощущение правоты по принципу: "А что мы такого сделали?" Он не видел необходимости что-то скрывать, поскольку полагал, что ничего стыдного не происходит. Асмолов напоминает, что Чон Ду Хван – это человек, который воевал с коммунистами во Вьетнаме. И вполне вероятно, он верил, что подавляет прокоммунистический путч. А еще кореевед предлагает вспомнить, что такое психологическая реальность по Гальперину: если человек во что-то верит, то для него это существует, даже если этого нет в реальности. И спорить с ним по этому поводу тяжело, потому что для него это действительно реальный факт.
Асмолов отмечает, что даже сегодня в ультраконсервативных кругах хватает людей, которые заявляют, что в Кванджу был коммунистический путч. Их главный аргумент такой: повстанцы пользовались гранатометами и пулеметами, использовали тактику профессиональных военных. Простые горожане не были на это способны, значит, в городе орудовал северокорейский спецназ. Асмолов опровергает этот аргумент так: в Южной Корее призывная армия, и люди, которые прошли в этой армии довольно жесткую подготовку, вполне могли обладать подобными навыками.
Никаких прямых доказательств северокорейского влияния на события не было обнаружено даже годы спустя. А историки до сих пор спорят, сколько людей погибло при подавлении восстания в Кванджу.
Константин Асмолов отмечает, что, с одной стороны, данные по избыточной смертности в мае 1980 года по сравнению с показателями этого месяца в другие годы показывают примерно 2 тысячи лишних смертей. Это больше, чем погибло на площади Тяньаньмэнь, где людей тоже давили танками – там число жертв составило около 700 человек. С другой стороны, кореевед не согласен с экзальтированными левыми активистами, которым хочется, чтобы жертв было минимум 10 тысяч. Он предлагает обратить внимание на то, что недостающие 8 тысяч трупов не были обнаружены, хотя вскрывали все предполагаемые места захоронения. И не согласен с аргументом "левых", что власти просто спрятали тела погибших так, что их не удалось найти.
Андрей Ланьков полагает, что и 2000 убитых – слишком большая цифра.
– В ходе восстания в Кванджу и его подавления погибло примерно 300-400 человек. Однако, если включать в число жертв людей, получивших ранения, в том числе и довольно серьезные, то, да, речь, кажется, действительно идет о примерно 2000 пострадавших.
До сих пор живы не только слухи о 10 000 погибших. Не менее живучей оказалась и история о том, что мирную демонстрацию расстреливали с вертолета авиационными пулеметами. Годы спустя католический священник Чо Чхуль Хён написал о расстрелах с воздуха в своих мемуарах, и престарелый Чон Ду Хван обвинил его во лжи. В мае 2018 года на экс-президента завели дело о "преступной диффамации в отношении умершего". Однако посадить бывшего президента в тюрьму по этому обвинению не получилось: следствие пришло к выводу, что с вертолета стреляли, но из ручного оружия, а не из пулеметов.
– Вопрос об этом самом вертолете является весьма политически заряженным и, соответственно, политически опасным. В зависимости от того, к какой политической партии принадлежит кореец, он склонен либо с ходу отвергать это предположение, либо, наоборот, безусловно в него верить. А попытки разобраться с ситуацией пока толком ничего не дали. Появляются какие-то документы, которые поддерживают то одну, то другую сторону. В общем, я бы сказал осторожно: вероятность того, что вертолет действительно применялся, существует, но уверенности в этом нет никакой, – говорит Андрей Ланьков.
После подавления восстания 1394 человека были арестованы за участие в мятеже. 427 человек были осуждены. 12 из них получили пожизненные сроки, семеро были приговорены к смертной казни.
Константин Асмолов полагает, что подавление восстания в Кванджу стало своего рода брендом подавления оппозиции. По его мнению, это еще более жесткий пример расстрельной демократии, чем Тяньаньмэнь.
"Наличность из его дома вывозили ящиками"
В августе и. о. президента Чхве Гю Ха подал в отставку, и Чон Ду Хван фактически возглавил страну, заняв целый ряд должностей. Одним из первых его шагов стала реформа конституции. Проект нового основного закона был вынесен на всенародный референдум 22 октября 1980 года. Он предусматривал непрямые президентские выборы, увеличивал срок полномочий президента до 7 лет, а также давал ему гораздо больше прав, чем парламенту. За проголосовали 91,6% участников референдума.
После принятия новой конституции 25 февраля 1981 года состоялись безальтернативные президентские выборы. Чон Ду Хван победил, получив свыше 90% голосов коллегии выборщиков, и стал президентом Пятой республики.
Построив свою власть на крови восставших в Кванджу, Чон не мог рассчитывать на популярность. Тем не менее он попытался создать собственный "культ личности". Так, с 1983 года корейская госбезопасность стала требовать от печатных СМИ, чтобы в каждом номере газеты или журнала была хотя бы одна фотография президента. Однако всем было очевидно, что по личным качествам Чон ощутимо уступает своему предшественнику Пак Чон Хи. А многие продолжали считать его просто тупым солдафоном.
– Тупой солдафон не смог бы взять и так долго удерживать власть в Южной Корее 1980-х годов, – возражает корейский историк Ё Хён Чжун. – Уже сам успех Чон Ду Хвана в борьбе за власть и главное, в сохранении этой власти на протяжении долгого времени, показывает, что это был человек и умный, и хитрый, и с неплохими аналитическими способностями.
Непопулярность президента еще больше усугубляли непрерывные коррупционные скандалы вокруг семьи Чона: во взятках погрязли и его старший брат Чон Ги Хван, и жена Ли Сун Джа, и младший брат жены Ли Чан Сок. Тем не менее остается спорным вопрос, в какой мере был коррумпирован сам президент.
Константин Асмолов не верит в коррумпированность Чон Ду Хвана, поскольку считает, что никаких прямых доказательств коррупции, взяток, которые шли бы лично ему, так и не нашли. С его точки зрения, Чон относится к числу диктаторов, которых интересовала власть в чистом виде. Однако, так или иначе, денег за время правления у него накопилось много.
– Что до его коррупционных дел, то по этому поводу нет никаких сомнений, – полагает Андрей Ланьков. – Достаточно посмотреть материалы судебных процессов и вспомнить, как из его дома наличность вывозили в самом буквальном смысле слова ящиками (куда там приснопамятной коробке из-под ксерокса!). Однако у Чон Ду Хвана была и еще одна ипостась. Надо помнить, что, придя к власти, Чон Ду Хван, при всей своей коррумпированности и сосредоточенности на политических интригах, сумел не развалить то, что было построено при его предшественнике Пак Чон Хи. Корейское экономическое чудо, чудо на реке Ханган, при нем продолжалось. Корея продолжала держать исключительно высокие темпы роста. Можно, конечно, сказать, что в этом нет особой заслуги Чон Ду Хвана, и что это, дескать, происходило само собой – то ли в силу трудолюбия корейского народа, то ли в силу таланта корейских менеджеров всех уровней, то ли в силу каких-то иных причин. Однако мне все-таки кажется, что человек, который на протяжении длительного времени руководит той или иной страной, несет определенную ответственность не только за ее провалы, но и за ее достижения. А вот как раз с экономической точки зрения период правления Чон Ду Хвана был более чем удачным.
Именно при Чоне Северная Корея окончательно уступила Южной по темпам экономического развития. Была побеждена инфляция, выросла реальная заработная плата, а ВНП 1987 года составил 3000 долларов на человека. Корея оставалась мировым чемпионом по темпам роста экономики.
По мнению Константина Асмолова, Чон скорее пожинал плоды, посаженные Паком, но при этом он собрал хорошую команду экономистов, которая не провалила движение в нужном направлении. Помогли и такие внешние факторы, как слабый доллар и дешевая нефть.
Экономическое развитие Кореи намного опережало политическое. Асмолов полагает, что Пятая Республика, конечно, была несколько мягче, чем Четвертая, но ключевое слово здесь "несколько". Репрессий при Чон Ду Хване было не меньше, чем при Пак Чон Хи, а может, и больше. Плюс эти репрессии били по уже меняющемуся обществу. Самым показательным примером Асмолов считает лагеря для бродяг, неформалов и студентов.
В августе 1980 года был издан Указ о чрезвычайных мерах по борьбе с общественным злом, тремя видами которого объявлялись насилие, наркотики и мошенничество. Задержанных по подозрению в этих занятиях молодых людей фактически без суда направляли на "перевоспитание". Человек мог оказаться в лагере просто за длинные волосы или за то, что пытался разнять драку.
В борьбе за "уничтожение общественных зол" были арестованы 60 755 политически неблагонадежных. Две трети из них прошли через так называемые "образовательные центры", где постоянные избиения, тяжелый труд, недоедание и промывание мозгов должны были выбить из молодежи мятежный дух.
Сколько людей стали жертвами этих политических чисток, до сих пор не знает никто. Известно лишь, что от пыток погибли как минимум 54 человека.
Для борьбы с недовольными было резко увеличено число силовиков. Так, к середине 1980-х численность полицейских подразделений, предназначенных для разгона демонстраций, выросла до 150 тысяч человек. Были созданы спецотряды полиции под названием "Белая кость", состоявшие в основном из мастеров боевых искусств. Их задачей было врубаться в ряды демонстрантов, проламывая головы.
Непрерывно усиливалась и цензура, вынуждая закрываться многие СМИ. Константин Асмолов, учившийся в те годы в Корее, на собственном опыте убедился, что люди боялись говорить по телефону о происходящем в стране, поскольку были уверены, что их разговоры прослушиваются. Все это привело к тому, что в США уезжало по 36 тысяч корейцев в год. С другой стороны, закручивая гайки внутри страны, Чон Ду Хван одновременно работал над улучшением ее международного имиджа. Корея должна была предстать не азиатской Нигерией, которой она была при самом первом президенте Ли Сын Мане, и не "нашим сукиным сыном", как при Пак Чон Хи, а процветающей страной, наступающей на пятки Японии.
Ключевым событием для имиджа Кореи предстояло стать Олимпиаде в Сеуле. Решение о проведении летних Игр 1988 года было принято еще в 1981 году.
"Думал не только о своем личном месте в истории"
Готовясь к Олимпиаде, Чон Ду Хван начал осторожную либерализацию, чтобы показать миру, что Корея – демократическая страна. Он полагал, что контролирует ситуацию.
– Любой правитель (кстати сказать, не обязательно авторитарный, к демократическим и полудемократическим правителям это тоже относится), решив пойти на уступки, очень часто обнаруживает, что толпа, вместо того чтобы разойтись по домам с глубоким чувством благодарности, начинает требовать еще больших уступок, – отмечает Андрей Ланьков.
Согласно принятой при Чоне конституции, он не мог остаться на второй срок. Поэтому на роль своего преемника президент начал готовить давнего друга генерала Ро Тхэ У. Общество восприняло это как сигнал – военные намереваются править вечно – и отреагировало: страну буквально захлестнула волна протестов. В Сеуле на улицы выходило по миллиону человек, а протесты больше напоминали уличные бои. Почему же Чон Ду Хван не решился подавить их, как в Кванджу?
– Тут несколько причин, причем все они весьма весомы, – поясняет Андрей Ланьков. – Первая и главная причина – это, конечно, изменения в мире. Шла перестройка, становилась все более очевидным, что старая политика США, направленная на поддержку любых антикоммунистических режимов как, так сказать, "своих сукиных детей", себя пережила. В новой ситуации, если бы Чон Ду Хван устроил резню в Сеуле, была бы очень велика вероятность того, что США выступили бы против него напрямую и добились бы его смещения. Мир, повторяю, существенно изменился к весне-лету 1987 года,то есть как раз к тому времени, когда общее направление движения СССР в сторону демократизации становилось все более очевидным.
Во-вторых, надвигались Олимпийские игры в Сеуле.
– Чон Ду Хван при всех своих недостатках, был человеком патриотических или, если хотите, националистических воззрений, – поясняет Андрей Ланьков. – Он понимал, что подобные силовые акции поставят под сомнение проведение Олимпийских игр в Сеуле. Для него, как и для большинства корейцев его поколения, эта Олимпиада была важнейшим мероприятием. Это был зримый триумф, демонстрация корейского экономического чуда, беспрецедентного превращения Кореи из очень бедной страны в страну, на тот момент довольно богатую (в перспективе, как известно, и очень даже богатую). Чон Ду Хвану совсем не хотелось войти в историю в качестве президента, который сорвал проведение в Сеуле Олимпийских игр. Я уж не говорю о том, что он, скорее всего, думал не только о своем личном месте в истории, но и о интересах страны. Ему, как корейцу, сама мысль о грядущих Играх была более чем приятна.
Президент МОК прозрачно намекал, что при силовом подавлении массовых протестов Олимпиада может быть перенесена.
– В-третьих, Чон Ду Хван и его окружение считали, что, даже отказавшись от авторитарных методов управления, они, скорее всего, сумеют удержать власть. Что у них есть шансы на то, что они победят на выборах. Не обязательно сам Чон Ду Хван, но кто-то из его окружения. Как мы знаем, в действительности именно так и случилось, – продолжает Андрей Ланьков. – Наконец, в-четвертых, надо помнить, что существует разница между Кванджу и Сеулом. Кванджу – это все-таки провинциальный город, вдобавок к 1980-м годам воспринимавшийся как форпост оппозиции. А Сеул – это вообще-то столица страны на протяжении шести веков, важнейший центр корейской политики и культуры. То, что можно было сотворить в относительно удаленной провинции, в Сеуле привело бы к куда большему общественному резонансу.
Нельзя не учитывать, что к тому времени изменилось и само корейское общество.
– Именно в 1980-е годы происходит значительное увеличение численности влияния и сплоченности южнокорейского среднего класса. Именно средний класс сыграл решающую роль в отстранении Чон Ду Хвана от власти. В 1987 году, особенно в Сеуле, средний класс был куда сильнее, чем в 1980-м, – отмечает Андрей Ланьков.
Военные решили: пришло время капитулировать. 29 июня 1987 года верный друг президента Ро Тхэ У неожиданно выступил с программой демократических реформ. Она предполагала мирную передачу власти в результате прямых выборов, оправдание политзаключенных, свободу прессы и т. д. Чон Ду Хван реформы одобрил. Большинство требований оппозиции было удовлетворено. Так бескровно свершилась южнокорейская революция.
"Помнят как коррумпированного диктатора"
25 февраля 1988 года впервые в истории Республики Корея произошла мирная передача власти от одного президента другому. На первых демократических выборах победил… Ро Тхэ У. А его друг Чон Ду Хван вместе с женой отправился в добровольную ссылку в отдаленный буддийский храм в горах, где провел почти два года.
Асмолов подчеркивает, что Чон фактически передал власть человеку, который вместе с ним совершал военный переворот, и ушел под определенные гарантии безопасности, но потом эти гарантии были нарушены.
В 1992 году Южную Корею возглавил Ким Ён Сам – первый гражданский президент. Асмолов предлагает обратить внимание на то, что Ким, который был лидером системной оппозиции диктатуре, стал президентом благодаря тому, что в 1990 году объединил свою партию с партией Ро Тхэ У. Последний таким образом получил большинство в парламенте, которого диктатору очень не хватало. В обмен Ким Ён Сам стал следующим президентом. Ему нужно было как-то очень жестко подчеркнуть, что он не из военных, поэтому Ким сделал довольно много, чтобы они не вернулись в политику.
Чтобы показательно отмежеваться от своих предшественников, Ким Ён Сам затеял против них процесс по обвинению в коррупции. И тем не менее посадили Чона не за коррупцию – не нашлось достаточно доказательств, подчеркивает Асмолов. По его мнению, всерьез выбивать из него деньги начали лишь при Пак Кын Хе – дочери Пак Чон Хи. А при Ким Ён Саме 20 декабря 1995 года был принят "Специальный закон о событиях в Кванджу". Документ был наделен обратной силой, и на его основании Чон Ду Хвана обвинили в преступлениях против конституционного строя и государственной измене.
В декабре 1996 года Чон Ду Хвана приговорили к смертной казни, а Ро Тхэ У – к пожизненному заключению. Однако всего через год экс-президенты были помилованы указом следующего президента Ким Дэ Чжуна – человека, которого Чон в годы своего правления приговорил к смертной казни. Но можно ли считать этот поступок примером "христианского милосердия"?
– С самого начала мало кто верил, что Чон Ду Хвана реально отправят в тюрьму, – поясняет Е Хён-Чжун. – Вообще говоря, в Корее в то время существовало некое правило: в том случае, если южнокорейский президент оказывался в тюрьме, всегда ожидалось, что он будет помилован и освобожден в течение относительно небольшого срока. Это правило стало нарушаться только в последние годы.
В правление Ким Дэ Чжуна была создана комиссии по национальному примирению. Власти страны принесли официальные извинения жителям Кванджу, а для жертв построили мемориальное кладбище. С тех пор там ежегодно проходит церемония, на которой присутствуют первые лица государства. Однако Чон Ду Хван отказался признавать свою вину. До самой своей смерти "палач Кванджу" так и не извинился перед семьями погибших и даже ни разу не высказал сожаления о содеянном.
В мае 2018 года участница протестов в Кванджу Ким Сун Ок заявила в телеинтервью, что была изнасилована следователем во время допроса. Началось правительственное расследование, которое выявило 17 случаев сексуального насилия, в том числе над несовершеннолетними и одной беременной женщиной.
Чон Ду Хван результаты расследования проигнорировал. Он умер на 91-м году жизни в собственном доме в Сеуле 23 ноября 2021 года. Правительство отказалось хоронить его на национальном кладбище.
– В целом Чон Ду Хвана помнят, конечно, как диктатора. Не столько как "палача Кванджу", сколько как этакого типичного диктатора со всеми вытекающими из этого негативными коннотациями. Вдобавок он не просто диктатор, а диктатор коррумпированный. Пожалуй, из всех сколько-нибудь заметных корейских президентов он является сейчас самым непопулярным, – говорит Ё Хён Чжун.
Семья экс-президента все еще выплачивает гигантскую сумму в 370 млн долларов, украденную, по мнению суда, Чон Ду Хваном в свое время из бюджета страны.
– Мне все-таки кажется, что в последнее время отношение к Чон Ду Хвану несколько смягчилось. Люди сейчас помнят и коррупцию, и другие проблемы, но в условиях замедления экономического роста и фактической стагнации южнокорейской экономики (как и большинства других развитых экономик) они с благодарностью вспоминают о том, что во времена Чон Ду Хвана корейская экономика росла стремительно. Жизнь становилась лучше даже не с каждым годом, а чуть ли не с каждым месяцем. Это одна из причин, почему постепенно набирает силы ревизионистский взгляд на правление Чон Ду Хвана, – резюмирует Андрей Ланьков.
В мае 2023 года мемориальную церемонию в Кванджу посетил прилетевший из США внук Чон Ду Хвана – 27-летний Чон У Вон. Он встал на колени перед могилами погибших. "Мой дед, Чон Ду Хван, – грешник, который совершил огромное преступление. Прошу прощения у всех тех, кто потерял своих родных и близких, кто хоть как-то пострадал в ходе демократического восстания 18 мая", – сказал внук президента.
