Власти Колымы закрыли мемориальную комнату писателя, автора знаменитых "Колымских рассказов" Варлама Шаламова. Мини-музей располагался в поселке Дебин. Открыт он был в 2005 году к столетию писателя в местной больнице, куда в годы сталинских репрессий был отправлен находившийся уже при смерти от голода и непосильных работ заключенный ГУЛАГа Шаламов. Экспозицию его памяти собрали в Дебине местные энтузиасты. И она действовала в больнице много лет. Но сейчас музей формально закрыл Минздрав Магаданской области, однако на деле резолюция поступила "кое-откуда выше", говорят в Дебине.
"Дошел до социализма"
Началось все с репортажа местной журналистки, которая этой осенью приехала в музей Шаламова и заодно рассказала об аварийном состоянии здания больницы, в котором он находится.
– Журналистка хотела-то как лучше, а получилось, как всегда у нас, – говорит краевед, историк Иван Джуха. – Здание действительно аварийное – к 2027 году эту противотуберкулезную больницу собираются закрывать, хотя здание все же сносить не решаются. Все же памятник – сначала это было вообще самое крупное здание на Колыме, здесь располагался конвой, который сторожил репрессированных. А после открыли больницу, в которой чудом выжил сосланный сюда Шаламов. Он уже "доходяга", почти "дошел до социализма" (выражение тех лет, означающее, что человек "почти умер"), но здесь в этой больнице его буквально вернулся к жизни, здесь же писал стихи, рассказы, будучи заключенным. Конечно, это памятник и очень знаковое место для мемориала в его память.
Но после шумихи в прессе по поводу состояния больницы закрыть почему-то решили именно мемориальную комнату.
– Накануне выборов [президента] эта шумиха властям ни к чему, они настучали по голове нижестоящим, те отыгрались на музее. Как я понял, главврачу надавал по голове сверху министр области, а потом и губернатор подключился. В итоге музей, который силами жителей, краеведов, историков собирали 20 лет, закрыли, – поясняет краевед.
Год назад Джуха инициировал ремонт помещения, в котором находится посвященная Шаламову экспозиция. Сейчас здесь хранятся различная утварь из повседневной жизни колымских зэков, их рабочие инструменты, оригиналы из личной библиотеки Шаламова, которые музею передала семья близкой подруги писателя Ирины Сиротинской, а также копии его рукописных дневников, воссозданные художницей-волонтером. Обустраивался и ремонтировался музей на пожертвования местных жителей и почитателей писателя.
– Безвозмездно помочь согласились Елена Кубанцева, дизайнер, художник Геленджикского краеведческого музея, и колымский пенсионер, в прошлом инженер-механик, Владимир Етихин. Существенно помог, тоже безвозмездно, колымский золотопромышленник Сергей Филевский. Рабочие его предприятия сделали все деревянное: витрины, книжные полки, стенды. Несколько посылок с книгами (около 40 кг!) Шаламова, как на русском языке, так и на многих языках мира, прислал сын Ирины Сиротинской, правопреемницы, хранителя и публикатора его наследия, – рассказывает краевед.
Здание дебинской больницы – несколько соединенных друг с другом корпусов в три этажа – до сих пор считается в поселке "высотным". Трехэтажную больницу "из лучшего материкового кирпича" Шаламов не раз описывал в "Колымских рассказах":
На Колыму Шаламов попал после второго ареста в январе 1937-го, когда ему дали 5 лет за "контрреволюционную троцкистскую деятельность". Маршрут был такой: поездом – во Владивосток, пароходом "Кулу" – в бухту Нагаева, где строился город Магадан. Шаламов работал на золотом прииске "Партизан", в геологоразведочной партии, добывал уголь в Кадыкчане и Аркагале. В 1943 году ему дали третий срок в 10 лет за "антисоветскую агитацию".
Этот срок оказался самым тяжелым. В конце 1943 года Шаламов попал в больницу уже умирая: "В совершенно беспомощном состоянии, доходягой из доходяг, я двигался от забоя к больнице и обратно и опять возвращался в забой. Много лежал в больницах Колымы, столько, сколько могли держать".
Спас Шаламова заключенный-врач Андрей Пантюхов, устроив его на курсы фельдшеров. После них в 1946 году Шаламов был направлен в поселок Дебин, где работал фельдшером хирургического отделения.
Первую встречу с врачом Шаламов описывает в рассказе "Домино":
В рассказе "Курсы" Шаламов вспоминал:
В 1949-м Шаламов год проработал на лесоповале, а после опять вернулся в Дебин фельдшером приемного покоя.
Осенью 1951 года Шаламов освободился, но еще два года работал вольнонаемным фельдшером под Оймяконом. Только в 1953 году он смог покинуть Колыму и начал работу над "Колымскими рассказами". Как бывшему заключенному ему запрещалось находиться в Москве более суток. Пару лет после возвращения с Колымы он жил в поселке Туркмен Московской области.
В 1955 году Шаламов подал заявление в Генпрокуратуру о реабилитации, в 56-м Военная коллегия Верховного суда СССР рассмотрела его и отменила постановление Особого совещания НКВД СССР 1937 года и приговор военного трибунала 1943 года. Шаламов был реабилитирован.
Он переехал в Москву, и через год журнал "Знамя" впервые напечатал его стихи. С 1966 года рассказы Шаламова стали регулярно выходить в эмигрантских изданиях. В мае 1979 года писатель, у которого прогрессировало генетическое заболевание, попал в дом инвалидов, откуда в январе 1982 года его в наказание за публикации на Западе принудительно отправили в психоневрологический интернат. По дороге он простудился и скончался от пневмонии 17 января.
"Ну, выкиньте на помойку!"
Узнав, что мемориальную комнату писателя закрыли, Джуха позвонил главврачу дебинской противотуберкулезной больницы Наталье Сидоренко.
– Она внезапно резко ответила, мол, да, закрыли, куда вещи (это она так экспозицию назвала) девать будем? Я в сердцах: "Ну, выкиньте на помойку!" – говорит Джуха.
По телефонам, указанным на сайте филиала Магаданского диспансера фтизиатрии и инфекционных заболеваний, Наталья Сидоренко ответила, но после первого вопроса корреспондента Сибирь.Реалии бросила трубку.
В Минздраве Магаданской области также отказались дать комментарий по телефону, посоветовав "написать официальный запрос на имя министра".
Джуха уже написал главе Минздрава Магаданской области Ивану Горбачеву и попросил сохранить экспозицию, которую собирали 20 лет.
"Уважаемый Иван Владимирович!
Пишет Вам Джуха Иван Георгиевич из Геленджика.
Я тот человек, который вместе с еще двумя энтузиастами на добровольных началах, при активной поддержке Натальи Ивановны Сидоренко и десятков граждан России, пожертвовавших свои деньги, произвел коренное переустройство мемориальной Комнаты великого русского поэта и писателя В. Шаламова в Дебине.
Созданная 20 лет назад главврачом Г. Гончаровым, Комната не входила в перечень музейных объектов Министерства культуры МО, а находилась исключительно в введении Министерства здравоохранения. На сбор новых ценных экспонатов (помимо тех, что уже были собраны Г. Гончаровым и краеведами) были потрачены средства, добровольно пожертвованных гражданами России. Я со своими помощниками прилетели на Колыму на свои деньги и работали на общественных началах. Огромную помощь в реставрации Комнаты оказали наследники В.Шаламова...
Комната активно посещалась все годы путешествующими по трассе. Она стала обязательной точкой для всех туроператоров. Книга отзывов наглядно это подтверждает.
....
Тем неожиданнее оказалось решение о закрытии Комнаты великого писателя. Тем более, что экспозиция посвящена не только В. Шаламову; в ней были большие экспозиции по истории самой больницы, посёлка Дебин, строительства первого моста через реку Колыму...
Знаю, что со временем больница будет закрыта. За это время, уверен, решится вопрос о размещении экспонатов в новом помещении. Хотелось бы передать Комнату "под крыло" Краеведческого музея, в ведение Министерства культуры.
Мне досадно не столько за уничтоженный мой и моих коллег труд, но за подрыв идеи благотворительности и меценатства в области культуры и искусства...
Но главное – обидно за великого писателя, без которого сегодня немыслима русская литература, без имени которого история Колымы неполная.
Обращаюсь к Вам с надеждой на исправление сложившейся ситуации. Решение о закрытии принято в Вашем ведомстве.
С уважением, И. Джуха, писатель, в прошлом геолог, работавший на разведке по притокам р. Дебин".
Ответа от министра автор письма пока не получил.
Иван Джуха – из семьи мариупольских греков, репрессированных и сосланных в Томск. В 1974 году он, будучи студентом МГУ, был отправлен на геологическую практику на Колыму, а потом почти тридцать лет спустя вернулся сюда.
– В 70-х четыре месяца провел здесь на разведке. Потом все годы я мечтал вернуться в Колыму, бросил преподавание геологии, минералогии в университете. И в 2001 году приехал на Колыму. К этому времени у меня уже был роман исторический, была книга о репрессированных мариупольских греках и уже начата работа о репрессиях против греков, сосланных и в Норильск, и в Красноярск, в Архангельск, в республику Коми, Казахстан. Тогда я и обнаружил, что больше всего греков на Колыме, круг замкнулся, – приехал сюда, поставив перед собой задачу найти все имена. Нашел 1200 греков за 20 лет работы. И конечно, знаковые фигуры, которые отбывали здесь ссылку, тоже изучил. Королев, Шаламов. Силами местного сообщества геологов, местных жителей и жителей малой родины писателя – Вологды – собрали средства и открыли мемориальную табличку о том, что в этой больнице с 1946 по 1951 год жил и работал Варлам Шаламов, – говорит Джуха.
По его словам, главврач Сидоренко лично перерезала ленточку на мероприятии открытия после обновления музейной комнаты в августе 2023 года.
– Обидно, конечно, обидно, один из главных создателей музея – прежний главврач больницы, мой хороший приятель, Георгий Борисович Гончаров, он уволился давно и перебрался в Дагомыс, я часто бывал у него дома, поскольку я живу в Геленджике. Перед войной он поехал к детям, они жили у него в Киеве. И когда началась война, я начал ему звонить, он: "Пока нахожусь в безопасности". Потом он пытался вернуться домой, у него ж работа там, пациенты, но так и не смог. Последний раз мы с ним говорили в феврале-марте прошлого года, и связь прервалась. Я ничего о нем не знаю, ищу его по всем каналам, все телефоны отрезаны, – говорит Иван Джуха. – Его в Дебине до сих пор крайне уважают, он Доктор с большой буквы, никогда не был холуем, и сейчас ни за что бы не закрыл музей, лишь бы выслужиться перед начальством. И протестовал бы против закрытия больницы, как и сами жители.
Местные подтверждают, что закрытие противотуберкулезной больницы "окончательно прикончит поселок".
– Это, считайте, градообразующее предприятие, поселок и так захиревает, без нее точно загнется, – говорит жительница Дебина Светлана. – И врачи так-то говорят, что неправильно – здесь климат для туберкулезников самый полезный, ее потому и открыли тут. Человек 180–190 подписали документ, что против [закрытия больницы]. Музей, конечно, тоже важен. Но о его закрытии мы только вот узнали. Многие туристы за ним и едут до нашего Левого берега. Так-то мы не слишком на маршруте, еще добраться надо.
Люди говорят, что многие в поселке спрашивали главврача Сидоренко, почему и зачем закрыли музей. "Это не мое решение", – цитируют врача собеседники Сибирь.Реалии.
– Мой друг, тоже создатель музея памяти Колымы, также обратился к Горлачевой (Горлачева Людмила, министр культуры и туризма Магаданской области), министру культуры. Она: А мы-то причем, дескать? Чисто формально, конечно, права, но как министр культуры могла бы отреагировать и совсем по-другому. Но в Магадане все чиновники под пятой губернатора. А губернатор там парень "крутой", Носов. Тот самый, который, когда вступал в должность губернатора, заявил, что вы, мол, лагерным краем нас кличете, вот Королев сидел у нас, но он же здесь работал по специальности. Сергей Павлович Королев. Ну так порассуждать, то и Шаламов тоже по специальности тут поработал, да? Стихи писал, рассказы писал, будучи заключенным. И никто ж не пикнул против этого. И не пикнет. Во-первых, приближаются выборы, а у них установка: никакого негатива не должно звучать в публичном пространстве в это время. И помимо этого – лагерная тема сейчас явно не в фаворе, – рассуждает Иван Джуха.
В последние годы в российских регионах идет борьба с мемориальными объектами, связанными с историей советских репрессий. Уничтожаются и оскверняются памятные камни и кресты, срываются таблички. Так, в Якутии власти демонтировали памятник репрессированным и ссыльным полякам, в Иркутской области спилили крест репрессированным литовцам, а в Томской области неизвестные украли таблички с именами польских жертв советских репрессий 30-х годов и уничтожили крест.
– Шаламов – фигура мощная, трагическая судьба. Да и музей по сути не только его память поддерживает, а всей нашей Колымы, – говорит жительница Колымы, доктор геологических наук, преподаватель Восточного научно-исследовательского института им. Н.А. Шило Дальневосточного отделения Российской академии наук Ирина Жуланова. – Я в Магадане работаю всю жизнь, 60 лет, хоть и окончила университет Ленинградский. Сама билась за то, чтобы нашей областной библиотеке, которая носит имя Пушкина со сталинских времен, дали имя Шаламова (с этой идеи и познакомились с Джухой). Потому что его трагедия – это трагедия всей страны, и, кроме него, так основательно и талантливо о Колыме, о всей сути сталинской машины никто не написал. Никто. Даже Солженицын, мое мнение, тему репрессий так не раскрыл.
Сейчас вся тема репрессий, конечно, активно замалчивается, поскольку мы вновь живем в криминальном государстве. Путин – это стопроцентное зло, я сама ленинградка, и он когда открывает рот, я просто слышу слова ленинградской шпаны со двора. Я ж застала сталинские времена, родилась в 42-м году под Сталинградом, когда Сталин умер в 53-м, это был 4-й класс, школа. Так вот сейчас, конечно, люди вновь испугались и предпочитают помалкивать. Даже что касается, допустим, войны в Украине: в моем ближнем кругу все думают точно так же, как и я, считают, что это преступление, но публично сказать про это побоятся.
А что касается музея Шаламова – это особая судьба и это был безупречный человек. И люди должны знать и историю свою, и то, какие безупречные люди бывают на свете, – говорит Жуланова.
Что теперь будет с экспонатами из шаламовского музея, никто не знает: музейная комната в больнице закрыта, посетителей в нее не допускают. Джуха и другие создатели музея надеются, что экспозицию удастся сохранить хотя бы до того момента, когда они найдут новое помещение. Получится ли его найти, они не знают.
Upd
Между тем Минздрав Магаданской области объяснил решение о закрытии музея тем, что он находится в действующем туберкулезном диспансере: "Там проходят лечение люди с туберкулезом или подозрениями на данный диагноз. Это инфекционное заболевание, передающееся воздушно-капельным путем, заразиться может каждый, но особенно восприимчивы к туберкулезу дети ввиду недостаточно сформированного иммунитета. <...> То есть никаких посторонних людей, к которым относятся и посетители музея, в данном медучреждении быть не должно".
В областном Минкульте пообещали сохранить все экспонаты из мемориальной комнаты и передать их в краеведческий музей. "Собранные силами сотрудников больницы поселка Дебин и энтузиастами уникальные экспонаты будут переданы в фонд областного краеведческого музея. Сейчас этот вопрос в стадии решения, специалисты музея напрямую работают с больницей: предстоит описать предметы, провести экспертизу для установления историко-культурной ценности, перевезти предметы в Магадан", – сообщила глава министерства Людмила Горлачёва.
