Чтобы не пропускать главные материалы Сибирь.Реалии, подпишитесь на наш YouTube, инстаграм и телеграм.
Моя лента в фейсбуке взорвалась. Политики, политологи, журналисты (теперь их сложно отличить друг от друга) и прочая уважаемая публика в едином порыве осуждали фильм ФБК "Предатели". Его обвиняли и в пропагандистском подходе, и в излишнем упрощении, и главное – давили авторитетом возраста. Дескать, не вам, которые встретили 90-е детьми, рассуждать об этом непростом времени, так что помолчите, пока взрослые вам тут расскажут, как было на самом деле.
От имени тех, кто встретил 90-е детьми, отвечу коротко: мы, в отличие от вас, не сделали состояний на бюджетных деньгах и проектах олигархов, не пилили госсобственность, не получали "золотые парашюты" в госкомпаниях, не сотрудничали с режимом и не "проглядели" Путина. Нам не в чем каяться и некого выгораживать. То есть вообще не в чем и вообще некого. А потому у нас к вам имеются некоторые вопросы: как же так вышло? И как нам не стать похожими на вас?
В 1991 году мне было два года. Марии Певчих – четыре. Алексею Навальному – 15. Тем, кто критикует "Предателей", – около 30. Путину – 39. Ельцину – 60. Но я тоже кое-что помню про 90-е – и про бизнес, и про политику, и про номенклатурные привилегии.
О том, что в России есть президент Ельцин, я узнал в семь лет при неожиданных обстоятельствах. Летним вечером в воскресенье мы ехали с нашей так называемой "дачи" (участка в 6 соток, где мне нужно было отрабатывать два выходных в неделю ради неясно кому нужных картофеля, лука и черной смородины) и попали в многокилометровую пробку прямо на федеральной трассе. Оказалось, что ее перекрыли ради человека по фамилии Ельцин, он оказался нашим президентом и прилетел с визитом в Новосибирск, а аэропорт оказался аккурат между "дачей" и домом. Вот мы и ждали несколько часов, пока проедет кортеж.
Кстати, в этом аэропорте я впервые побывал только в конце 2000-х. До этого летать было особенно некуда, незачем и не на что.
О том, что в России есть частный бизнес, я узнал где-то лет в пять. Тогда отец пришел домой вечером с перевязанной головой и бинтом в крови и отшутился, что это "бандитская пуля". Он, который с 10 лет сам ремонтировал в деревне автомобили, тогда открыл свою автомастерскую, а это оказалась какая-то "крыша", которой зачем-то надо было платить. А он не заплатил. Но бизнес все равно жил и умер только во времена ковида. Вопреки всем бандитам, а сразу после бандитов – пришедшему на их место государству (по сравнению с которым, как оказалось, бандиты были институциональными либералами).
Кстати, "пришел домой" — это в бабушкину трехкомнатную квартиру, где жили три семьи: наша, бабушкина и моего дяди. Всего шесть человек. Так все тогда жили.
О том, что в России есть "политика", я узнал уже ближе к десяти. Мы смотрели телевизор, а там показывали бомбардировки Югославии. Родители смотрели на это с ужасом и все повторяли: "Будет война". Было страшно. С тех пор я зачем-то часто смотрел по телевизору эти новости, да так эффективно, что до середины 2000-х поименно знал всех российских министров.
Конечно, все эти 90-е годы я не работал советником будущих президентов банков и чиновников президентских администраций, не открывал на деньги олигархов радиостанции и газеты, не заседал в советах директоров госкомпаний, не был в президентском пуле и не вел предвыборные кампании. Больше того, я и в 2000-е этим не занимался, я только школу закончил в 2006-м, а вуз – в 2010-м. Пропустил все "тучные нулевые", а работать начал аккурат в период финансового кризиса 2008-го. Ну, а там вы знаете – все покатилось непонятно куда, потом был Крым, и пошло-поехало.
А может быть, нашему поколению просто повезло. Может быть, если бы мы были на вашем месте, то мы бы тоже не удержались. Но – бог отвел. И теперь, представляете, нам не за что каяться. То есть вообще не за что, представляете?
Это вы все просрали – вместе с теми, кого критикует сейчас ФБК. А мы – нет. Поэтому, как мне кажется, в оценках фильма "Предатели" водораздел проходит точно по возрастному критерию (хотя и с исключениями): 30-летние против 50-летних.
При этом лично у меня есть алиби. Я читал весь тот "список обязательной литературы", которую некоторые уже успели порекомендовать Марии Певчих, чтобы она тщательнее изучила предмет. И скучнейший сборник интервью Петра Авена "Время Березовского", и прекрасный книжный репортаж "Преемник" Михаила Фишмана, и все мемуары Бориса Ельцина, и толстенные книги Егора Гайдара, и в Ельцин-центре был раза три. В конце концов, стал кандидатом исторических наук.
Скажите, я тоже не могу рассуждать про 1990-е, потому что получится "слишком плоско"?
Даже если и так, во многих вопросах усложнять – только портить. Если залоговые аукционы явно были жульничеством, "ЛогоВАЗ" – прокладкой-посредником для отмыва денег, а "Сибнефть" досталась будущему главному российско-украинскому переговорщику по праву "доступа к телу", стоит ли здесь усложнять, чтобы уловить суть? Если мы не понимаем контекста, и всем реформам противостояли "красные директора" и коммунисты в парламенте, то кто виноват в принятии суперпрезидентской конституции, расстреле парламента и не начавшейся проработке национальной трагедии XX века? Так и вижу, как "красные директора" подговаривают коммунистов в парламенте, чтобы в России не открылся свой Институт национальной памяти и Музей геноцида, как во многих странах Восточной Европы.
А теперь я смотрю на эту дискуссию и уже иной раз не нахожу особой разницы между теми, кто недоволен фильмом ФБК, и теми, оппозицией кому они считаются. И, честно говоря, я уже запутался в том, кто из оппозиции был советником или подчиненным тех, кто сейчас в Кремле или около него, а кто, наоборот, их начальниками.
Меня пугает только одно – то, что многие мои сверстники теперь становятся похожими на вас. Особенно в последние два военных года, когда пришлось выбирать: совесть или карьера? Знаете, многие выбрали карьеру.
Я думаю, об этом и хотят нам сказать в фильме "Предатели": что нам делать, чтобы не быть похожими на этих людей из 90-х, которые по обе стороны границы рассказывают нам, как жить. Об этом же в своем тексте "Мои страх и ненависть" в августе 2023 года писал Алексей Навальный – не хочу, говорит, чтобы в 2055 году кто-то читал в ШИЗО книгу Натана Шаранского "Не убоюсь зла", думая: надо же, все, как у меня.
И к самому Навальному, и к Певчих, и к ФБК можно относиться как угодно (я вот – очень осторожно), но вопрос-то и правда поставлен верный. Давайте вы пока разбирайтесь там между собой, кто там в каком году точно был не прав и когда именно все пошло не так. А мы пока без личных флешбэков предельно ясно оценим прошлое и решим, как быть дальше, ладно?
Сергей Чернышов – кандидат исторических наук
Высказанные в рубрике "Мнения" точки зрения могут не совпадать с позицией редакции
