В конце прошлой недели стало известно, что Россию покинул актер Государственного русского драматического театра имени Бестужева в Улан-Удэ Артур Шувалов, который 29 марта вскрыл себе вены на сцене в знак протеста против давления руководства театра. До этого он выступал против войны в Украине, снял Z-баннеры возле театра и подвергся преследованиям со стороны администрации. После попытки суицида, в доведении до которого он обвинил худрука и директора театра, ему стали угрожать принудительной госпитализацией в психиатрическую больницу.
"1 мая должны были уже госпитализировать"
– Почему так срочно уехали? Жена (Светлана Полянская, бывшая актриса драмтеатра Бурятии) с ребенком остались в Бурятии?
– Три разных источника, так называемые доброжелатели, сообщили мне, что в первых числах мая меня принудительно госпитализируют. Знаете, я не хотел ждать, чтобы лично убедиться в том, насколько правдивы эти угрозы. Тем более что формальный повод у них был. После того, как я вскрыл себе вены 29 марта на сцене, я обвинил руководство театра доведении до самоубийства. В этом случае автоматически надо проверяться на наркотики и получить справку из психоневрологического диспансера о своем психологическом состоянии. Я сам пришел в полицию писать заявление, потом был на приеме у врача, где после краткого разговора с психотерапевтом мне записали диагноз "острая реакция на стресс". В целом тогда подтвердили, что вменяемый. И казалось, на этом проверка моего состояния закончилась. Но, как выяснилось, нет – меня решили отправить на медобследование в диспансер, это минимум на месяц.
– Вы согласны с тем, что это была "острая реакция на стресс"?
– Думаю, это обычная реакция на то давление, которое применили ко мне. Меня лишили сначала премий и новых спектаклей, потом части оклада и старых ролей. Разумом я понимаю, что это не из-за того, что я плохой актер или резко стал хуже играть, дело в политической позиции. Но для актера, который любит свою профессию, остаться без работы – невыносимо. Поэтому я и решился на этот поступок как способ привлечь внимание общества к этой проблеме. Не то чтобы я был не в себе, я все прекрасно понимал, но и нельзя сказать, что планировал резать себя на сцене – все же это было спонтанно.
И сейчас я вполне серьезно эти угрозы психдиспансером воспринял, не потому что "впечатлительный", а учитывая, как часто карательную психиатрию применяют к активистам сейчас (вспомним шамана, нескольких сибирских активистов), и помня советских диссидентов, годами сидевших в психдиспансерах. Возможно, затем "острую реакцию на стресс" они могли переквалифицировать в какую-нибудь вялотекущую шизофрению или другие "политические" диагнозы. Кто знает? Я рисковать не стал, – объясняет Шувалов.
По словам супруги Шувалова Светланы Полянской, начиная с июня Артура сняли со всех спектаклей, в которых он был занят, и запретили задействовать его приглашенному режиссеру. При этом в руководстве театра знали, что у Шувалова диагностировано онкологическое заболевание: ранее ему провели химиотерапию, а в 2022 году назначили операцию по удалению новой опухоли, доброкачественной.
Сам Шувалов говорит, что его больше расстраивает необходимость срочно уехать без жены и ребенка, чем опасность оказаться без лечения в другой стране.
– Жена, когда узнала, расстроилась, конечно, но пошла собирать мои вещи. Конечно, у меня есть план вывезти ее и ребенка из России. И вместе уехать дальше. Сейчас она осталась в Улан-Удэ в сложном положении, из театра уволена.
Я же спешно уехал в одну из постсоветских стран. Не могу сказать какую, потому что тут все еще небезопасно. Есть предложения как-то помочь, в том числе с получением виз, постоянно звонят, предлагают какие-то варианты – я очень благодарен, возможно, каким-то позже и воспользуюсь, но пока я сам.
– Об увольнении вашей жены директор театра говорит, что она сама написала заявление.
– Формально – да. Но когда? Когда меня сняли с последнего из оставшихся спектаклей. Когда запретили части актеров, в том числе заслуженному артисту Бурятии (!) Владимиру Барташевичу, входить в здание театра. В знак протеста Светлана и написала это заявление. А по сути – тоже ведь довели!
– Сейчас эти запреты продолжают действовать?
– Нет, формально их сняли. Но по сути – да, из всех спектаклей исключили актеров, поддержавших меня или уволенного еще весной художественного руководителя Сергея Левицкого, публично критиковавшего войну против Украины. Или тех, кто отказался публично поддержать эту войну.
То есть они по-прежнему не заходят в театр. Они не уволены, но работы у них нет. Представить только: Володя Барташевич, ведущий актер Бурятии(!), остался без спектаклей. И ему на замену набрали фактически непрофессиональных актеров.
Как и всем нам, потому что играть некому: слишком многие со временем попали в "черный список", – говорит Артур Шувалов.
Новый худрук театра Вячеслав Дьяченко, яро поддерживающий войну против Украины, до этого открыто сравнил актеров с "представителями древнейшей профессии" и объявил, что намерен ставить спектакли "попроще и попонятнее обычным людям. Угрожать увольнением Артуру Шувалову и другим актерам театра директор и новый худрук начали после их требования вернуть художественного руководителя театра Сергея Левицкого, которого год назад сняли с должности за антивоенную позицию. Давление усилилось после того, как актеры сняли плакаты с буквой Z со здания театра. Они писали жалобы на нового худрука Вячеслава Дьяченко и обращались в СМИ. Это не помогло.
– Все актеры, которые лишились работы, выступили против войны?
– Не всегда. Иногда было достаточно заступиться за кого-то из опальных, меня или Сергея Левицкого. Немногие к тому времени рисковали высказывать антивоенную позицию, уже было очевидно, что это грозит не только увольнением, но и уголовным делом, например. Но заступаться за коллег артисты продолжали. Солидарность актерская есть.
Интересно, что новое руководство стало избегать в формулировках внутренних приказов по снятию со спектакля или лишению части зарплаты обвинений в антивоенной позиции. Видимо, чтобы избежать резонанса.
А в личных беседах мне, конечно, говорили прямо: "Человек с антивоенной позицией, как у тебя, не может работать в российском театре". Или: "Либо ты открыто поддержишь войну (и поведешь за собой своих коллег), или уволим каким-нибудь способом". И деньгами заманивали: "Поддержишь войну, все тебе вернем – и роли, и спектакли, и зарплата будет больше. А театру новое оборудование дадут".
К слову, по закону уволить из театра можно только по двум причинам – пьянство или прогулы. Ни того, ни другого за мной нет. Меня лишили всех спектаклей, так что прогул физически невозможен. Поэтому де-факто я еще числюсь в драмтеатре. Но думаю, они найдут способ меня уволить на бумаге.
Уголовного дела, думаю, мне тоже не избежать. Может быть, и уже есть, я просто не в курсе. Поскольку Министерство культуры Бурятии открыто в релизах упоминало, что, мол, Шувалов ведет себя непатриотично, публично не поддерживает войну, срывает Z-флаги. Я их действительно снял (не срывал), но ничего не патриотичного в этом не вижу. Я против войны, это кошмар, ужас и этого не должно быть в 21 веке. Но это не значит, что я не патриот своей родины. Я не поддерживаю нынешний режим и его решение начать войну, но это не значит, что я не люблю Россию, Бурятию. Я здесь вырос как профессионал, вся работа в театре, что была у меня, связана с Улан-Удэ – после вуза переехал из Владивостока 14 лет назад и с тех пор работал в драмтеатре Бестужева. Как только режим сменится и станет возможно, я вернусь.
Я очень хотел бы вернуться, но, понимаю, что этот кризис может затянуться на годы. Как и война, как ни ужасно это предполагать.
Пока же у власти эти людоеды, театр жить не будет. Со временем он может обрасти новыми формами, уйти в метафоры, как это было в советские годы. Но сейчас это рупор пропаганды – и если ты не то, чтобы выступаешь против войны, а даже отказываешься ее публично поддержать – все, на выход!
Конечно, это убивает театр. Они запрещают работать не по уровню таланта, а по политическим взглядам. И сами смелостью не отличаются – на смену новым постановкам приходят "переносы" чужих спектаклей. Это деградация театра не только в моральном, но и в художественном смысле.
Кроме того, очевидно, что с началом войны денег на искусство тратить стали меньше – театры лишили части госдотаций, им приходится экономить.
Зритель тоже реагирует рублем – в ответ на закрытие полюбившихся постановок и запуск "переносов", чужих спектаклей с непрофессиональными актерами они просто перестают покупать билеты.
– А на ваш протест зрители как реагировали?
– Представляете, часть из них даже самообъединились и такой инициативной группой пошли на прием аж в Министерство культуры Бурятии, к президенту республики выходили. Требовали прекратить травлю актеров.
Безрезультатно, как видим. Но сам порыв дорогого стоит. Мы были ужасно тронуты. Еще раз почувствовали, что все не зря и "все всё понимают".
