На въезде и выезде из села Богородского в Хабаровском крае стоят круглосуточные блокпосты, пропускающие только транзитный транспорт в сопровождении машин ГИБДД и только после прохождения санитарной обработки. С 12 апреля райцентр Ульчского района закрыт на карантин: из трех тысяч жителей Covid-19 здесь заражены уже 117 человек – пятая часть от всех заболевших по Хабаровскому краю.
В Ульчском районе проживает 3600 человек из числа коренных малочисленных народов Крайнего Севера, из них 2700 – ульчи (это более 90 процентов от их общего числа по России), 200 нивхи, 200 негидальцы, и по десятку эвенов, эвенков, удэгейцев, нанайцев. Население райцентра Ульчского района села Богородское составляет около 3 тысяч человек, из них четверть – КМНС.
Вирус из Барселоны
Паника в Богородском началась после того, как диагноз Covid-19 поставили медсестре процедурного кабинета районной больницы. У пожилой женщины резко поднялась температура, стало трудно дышать – рентген показал двустороннюю пневмонию, тест – заражение коронавирусом.
Все две недели инкубационного периода 67-летняя медсестра работала в больнице без всякой защиты – никаких признаков заболевания у нее не было.
– Никто не ожидал, что эта зараза может оказаться в нашей глубинке – наш народ по Италиям не ездит, – рассказывает Марина Одзял, руководитель районной организации КМНС. – Но уже после выяснилось, что внук заболевшей медсестры учился музыке в Барселоне и, когда начались все эти события, вернулся домой. Сам он был только переносчиком, но заразил отца и бабушку.
Отец мальчика переболел бессимптомно, а бабушка стала первой погибшей в Богородском от короновируса.
– Она была эвенкийка, точнее, метиска, а у нас считается, что если у тебя примесь славянской крови, то иммунитет лучше. Но тут уже был возраст, хронические заболевания, в результате организм не справился, – объясняет Марина Одзял.
Страшно было, конечно, но заменить-то нас некому
После случившегося весь медперсонал больницы сдал пробы, и у примерно 80 процентов подтвердился Covid-19d. Те, у кого при этом симптомов не было, продолжили работать.
– А что оставалось делать? Страшно было, конечно, но заменить-то нас некому, – рассказал Алексей Малахов, врач-рентгенолог, как и многие коллеги, получивший положительный результат на вирус. – Ходили в защитных костюмах, но работали.
На поддержку из края, рассказывают, особо не рассчитывали.
– Я, когда все началось, даже разговаривала об этом с нашим главврачом, Эллой Андреевной Ходжер, – рассказала Марина Одзял. – Мол, стоит ли ждать помощи из края? Она ответила, что вряд ли, потому что команда была такая – выкручивайтесь сами.
Однако, когда выяснилось, сколько в Богородском зараженных, из Хабаровска прибыла группа медиков.
– Да, 16 врачей работали у нас две недели, брали тесты – на сегодня их сделано уже около тысячи, – рассказал глава района Федор Иващук.
Сам районный глава просидел на карантине две недели из-за контактов с зараженным сотрудником и сейчас появляется на работе только в белом защитном костюме.
– У нас тут действительно "маленькая Италия", живется сейчас нелегко, – говорит глава района. – Но внимание к нам теперь повышенное, вертолеты через день, да и люди уже все поняли: ходят в масках и перчатках, у вас в городе, смотрю, до этого еще не дошло. Но стараемся жить, все важные учреждения работают – почта, Сбербанк, МФЦ. Магазины так – два часа работают, час на санобработку, запускают по 1–2 человека в зависимости от площади помещения.
После того как краевыми медиками были сделаны тесты, часть местных врачей начала работать из дома.
– Да, сейчас я на больничном, но работать продолжаю, мои лаборанты делают снимки, присылают мне по WhatsApp, я уже даю описание, – рассказал Алексей Малахов. – На улицу не выхожу, друзья привозят продукты, оставляют на лестничной площадке. Как себя чувствую? Вкус и обоняние притупились, но в целом – нормально.
Медики краевой больницы, почти 70 процентов которых, кстати, из коренных народов, в основном средний персонал, – это лишь верхушка айсберга, считает Марина Одзял. – Дело в том, что в нашей поликлинике обслуживались также жители нескольких соседних сел – это Нижняя Гавань, что в 12 км от райцентра, в трех км от нас на левом берегу находится село Ухта, в 12 км села Солонцы и Кольчём, село Булава – это наш самый большой национальный центр. И там никто не организовал сбор мазков, а ведь их жители ведь тоже могли заразиться через погибшую медсестру или тех, с кем она контактировала!
23 апреля она отправила два письма с просьбой о помощи – в краевой Минздрав, который попросила прислать врачей на смену местным, а в российскую ассоциацию КМНС – чтобы поднять тревогу об угрозе коренным народам. Через несколько дней в Богородское приехали 8 медиков, а на имя губернатора Фургала пришло обращение по поводу КМНС.
– Понятно, что зараза не выбирает по национальности. Но моя общественная забота связана именно с коренными народами, поэтому меня так сильно беспокоят эти села – места компактного проживания КМНС. Возможно, краевые врачи смогут организовать выездные бригады, правда, на левобережье уже не попасть из-за ледохода, но Нижнюю Гавань и Булаву можно было бы обследовать, – считает Марина Одзял.
А ее однофамилица и коллега из региональной ассоциации КМНС Любовь Одзял уверена, что помогать нужно не обращениями.
– Мы и так на прямой связи с краевым правительством, и все наши сигналы отрабатываются – и по части врачей, и по жалобам пенсионеров, что им недостаточно понятно что-то объясняли, или вот по проблемам с обеспечением или нарушением режима. Хочешь помочь – езжай поработай санитаром в больнице, – советует она. – А съездить в соседние с Богородском села, я считаю, не такая уж проблема, дорога там, кстати, нормальная.
Глава района не столь обеспокоен ситуацией в не охваченных вниманием врачей селах, чьи жители обслуживались в поликлинике Богородского.
– Тревожных вестей во всяком случае оттуда не поступает пока, – поясняет Федор Иващук.
И признается, что его сейчас больше волнует другая проблема.
Наши дети будут голодать!
При этом и глава района, и Марина Одзял больше всего жалоб от населения получают сегодня по поводу... корюшки.
У меня три общины, которым определили квоты, но разрешения не выдали, поскольку сотрудники Рыбинспекции на самоизоляции
– Да, сейчас идет корюшка, а у нас в такое время все население на реке, и коренные, и русские, мы же с этого кормимся, – рассказывает Марина. – А тут – запрет! Конечно, люди обеспокоены. Как же так?! Наши дети будут голодать! Но частники еще ладно, у меня вот три общины, которым определили квоты, но разрешения не выдали, поскольку сотрудники Рыбинспекции на самоизоляции. А если рыбаки квоты не освоят, у них потом будут проблемы с их получением.
Но пока Марина Одзял думает, стоит ли идти на переговоры с Росрыболовством, Федор Иващук непреклонен.
– Ну вы что! Уже и губернатор обращался, и я говорил им: давайте потерпим. Да, корюшка идет всего две недели, но вы представляете, что будет, если люди пойдут на реку? Там они встретят кого-то из соседних сел, переговорят пять минут, и мы можем получить новую вспышку! – объясняет он свою позицию.
Но охота и рыболовство не зря относятся к традиционному укладу жизни коренных народов – начала их сезона здесь ждут как праздника.
– А с 9 мая начинается еще и сезон охоты! Да, все соседние села будут рыбачить и охотиться, а мы своих мужчин в лес не пустим, – категорично заявляет районный глава.
Если ситуация стабилизируется, карантин в Богородском можно будет снимать уже к концу мая, надеется Иващук.
– Думаю, мы уже вышли на плато, на нем нужно продержаться недели две, а потом еще две недели после последнего отрицательного теста, – поясняет он свой прогноз.
Марина Одзял настроена менее оптимистично, но также считает, что только строгий карантин может спасти население Богородского. Сама она, вернувшись с улицы, не переступает порог своей квартиры, пока не вымоет в физрастворе обувь и респиратор.
– Перчатки сразу утилизирую, все вещи в стирку, полощу горло, закапываю глаза – это стало обыденным ритуалом. Приходится ходить на службу в собрание депутатов, договариваемся с коллегами, чтобы не встречаться, работаем по очереди. Думаю, мы так еще весь июнь просидим, – дает свой прогноз она.
А ее коллега из Хабаровска Любовь Одзял признается, что хоть Богородску и тяжело, но сердце за них уже не так болит – все-таки ими занимаются.
– Для меня сейчас главный вопрос: понесут ли ответственность те, кто допустил всю эту ситуацию – Роспотребнадзор и районная больница, те кто не организовал необходимые обследования, не отследил контакты людей? Думаю, случившееся в Богородском должно стать уроком – как для населения, так и для чиновников.
Александр Витько, министр здравоохранения Хабаровского края, в телефонном разговоре с корреспондентом Сибирь.Реалии отказался комментировать ситуацию "до получения официального запроса". В соответствии с пожеланиями чиновника, редакция направила такой запрос. Ответ пока не получен.
