"Не хочется быть щепкой, которая плывет по течению"

Вячеслав Чернов родился и всю свою жизнь живет в Таштаголе в Кемеровской области. Отсюда же родом его жена, здесь родились их четверо детей. Это город всего на 24 тысячи жителей, где вокруг – лес, а до ближайшего крупного центра – Новокузнецка – 170 км. Маленький, замкнутый мирок, где все друг друга знают и каждый на виду. "Мы никогда не планировали куда-либо перебираться отсюда. Мы озабочены его судьбой", – говорит Чернов о Таштаголе – городе, который он решил полностью очистить от фальсификаций на выборах.

"Очистить весь Кузбасс от этой преступной системы"

Буквально полгода назад Вячеслав Чернов не интересовался ни политикой, ни гражданским активизмом – просто занимался бизнесом в сфере туризма: в 25 км от Таштагола находится новый горный курорт Шерегеш. Все изменилось во время президентских выборов в марте 2018 года.

Чернов решил отправиться наблюдателем за голосованием на избирательный участок. Взял направление от партии "Яблоко". Шел в первый раз и без малейшей подготовки, рассказывает Вячеслав: "В неизвестность окунулся и уже по ходу дня голосования знакомился с памятками, которые я ночью накануне успел распечатать". Тем не менее к тому, что происходило на территории УИК в день выборов, Чернов оказался не готов абсолютно.

– Я не предполагал, что выборы могут проходить с такой тотальной фальсификацией, – говорит он.

Вячеслав Чернов понимал, что в день голосования возможны попытки вбросить бюллетени. Одного присутствия на участке наблюдателя с выраженной гражданской позицией, полагал он, будет достаточно, чтобы предотвратить фальсификации.

Но оказалось, что "каждая комиссия работает как хорошо слаженная, действующая по определенному плану преступная группировка":

– Подделано все от и до, подделана принадлежность к разным политическим силам, направлены свои люди. На каждый участок направлен так называемый смотрящий, занимающий должности в госучреждениях, – рассказывает Вячеслав. Особенно его поразило, что занимались фальсификациями известные в городе люди – местные начальники, руководители учреждений культуры, спорта, директора школ. "Они среди вас. Они учат ваших детей. Они лечат вас, ну или делают вид, что лечат. Они руководят. Они носят звания борцов с преступностью. Они – государство, Чудовищное путинское государство. Которое никому не оставляет надежды на то, чтобы остаться человеком", – написал тогда в ФБ Чернов.

– Мы просмотрели списки составов всех комиссий Таштагульского района. Там в полном составе верхушка всех муниципальных предприятий, всех спортивных объектов, объектов культуры, научных и учебных учреждений, администрации города. Все в полном составе, как один, там участвуют. Очень редко, когда какой-то человек не задействован. Все они общей командой эти задачи на протяжении 20 лет решали и довели себя до полного бесчувственного состояния, когда не видели в этом абсолютно ничего плохого. Они полагают, что выполняли своего рода спецоперацию по спасению страны. Вот так они для себя обозначают свои преступления. И когда я увидел вовлеченность всей этой массы людей (а в масштабах района это приблизительно 450 человек), конечно, я не мог не ужаснуться. Больше всего меня ужаснула их готовность совершать эти преступления. Потому что когда они в моем лице получили противодействие, тем не менее, они до последнего пытались совершить преступление. Они не собирались отступать. Они шли напролом. Они всем составом, всей комиссией противодействовали мне одному с целью во что бы то ни стало довести задуманное до конца. Меня это удивило и шокировало. Я не смог остаться равнодушным и принял решение: делать все от себя зависящее для того, чтобы сначала очистить мой район от фальсификаций, а в перспективе, если все будет складываться благополучно, если мои усилия найдут понимание и поддержку со стороны других граждан Кузбасса, очистить весь Кузбасс от этой преступной системы.

Не готов к тому, что произошло, был не только Чернов. Члены участковой избирательной комиссии также оказались не готовы к тому, что один наблюдатель застопорит весь отлаженный механизм фальсификаций. Вячеслав Чернов не отлучился с участка ни на минуту, не позволил использовать ни один лишний бюллетень или переписать голоса за одного кандидата в пользу другого.

– Вам в итоге удалось заставить комиссию вписать в протоколы честные результаты?

– Да, мне это удалось, но удалось это сделать только в 4 часа утра. 20 часов я находился на избирательном участке, 8 из них – после окончания голосования. Я не отлучился ни на одну секунду из помещения для голосования – не ел, очень мало пил, не ходил в туалет. Совершил над собой огромнейшее усилие. Мне это стоило огромного физического напряжения. Но я понимал, что малейшее отступление чревато моим поражением. Поэтому я до конца выстоял и получил на руки копию корректного итогового протокола.

Результаты, конечно, по моему участку разошлись практически вдвое и по статье "явка" и по количеству голосов, отданных за Путина. Мой участок в самом низу по этим показателям. Это наглядный пример того, чего можно достичь, просто отстояв честные выборы. Результаты по Кузбассу были бы радикально другими при условии, что на каждом участке был хотя бы один честный наблюдатель. Это всего 1650 человек. Несложная задача, но их надо найти, скоординировать, воодушевить, вдохновить, чем я, в принципе, и планирую заниматься в ближайшее время.

– Раньше вы не ходили на выборы в качестве наблюдателя?

– До этого я даже не рассматривал такой возможности – быть наблюдателем или членом комиссии. Я больше склонялся к отказу от участия в выборах по причине того, что политический ландшафт уже не предусматривает конкуренции. И какой смысл ходить туда, где уже заранее все определено? Но, как оказалось, даже определенный сам по себе результат преступники хотят увеличить вдвое, втрое, довести до абсурдно высоких показателей, чтобы продемонстрировать, насколько они огромную поддержку имеют со стороны людей.

Все нацелено именно на достижение показателей, которые бы пустили пыль в глаза относительно масштабов поддержки. Потому что одно дело, когда вы махинациями достигаете 75% явки в Кемеровской области, до 90% в поддержку Путина, и другое дело – реальная поддержка населения. Это ориентировочно, по моим оценкам, 35% от общего числа избирателей в стране. Мы понимаем, что в этих 35% много административного ресурса. В итоге эта цифра вполне могла бы свестись к 20% добровольной поддержки, когда лишь пятая часть избирателей приходит и поддерживает Путина. А это уже картина совершенно другого свойства, которая говорит о многом. Конечно, это пугает власти. И они делают все возможное, чтобы этого не допустить.

– На честных выборах, по вашим наблюдениям, Путин в марте мог бы проиграть кому-то?

– Нет, он не может проиграть на текущий момент, по крайней мере, тем конкурентам, которые допускаются до выборов в качестве его оппонентов. Он мог бы проиграть в одном-единственном случае: если перед этим в полном электоральном цикле была бы свобода каждого политически активного человека вести агитацию, вести свою политическую деятельность, привлекать сторонников. Если все были бы в равных условиях на протяжении всего электорального цикла, тогда, конечно, в процессе подготовки к следующим выборам мог появиться кандидат, который вполне смог бы у Путина на честных выборах выиграть. Но с учетом того, какими средствами подавляется политическая конкуренция у нас в стране, такой оппонент Путину сегодня возникнуть принципиально не может. И на выборы приходят только те кандидаты, которые одобрены Кремлем.

Усилия, предпринятые Черновым 18 марта, когда он, кроме прочего, еще и выкладывал в сеть информацию о нарушения и нарушителях, неожиданно принесли некоторые результаты. В середине августа Элла Памфилова направила в Кемеровскую область секретаря ЦИК, чтобы провести "работу над ошибками".

С Черновым встретился председатель кемеровской избирательной комиссии и признал, "что в Кузбассе существуют горячие точки". Избирательная комиссия Кемеровской области объявила о намерении провести обучающие семинары с председателями избирательных комиссий Таштагольского района.

– Усилив свою деятельность по наблюдению за выборами, мы вполне можем рассчитывать на то, что в перспективе изменим полностью эту систему, – говорит Вячеслав Чернов. – Отдельно я делаю ставку на то, что людям очень тяжело совершать фальсификации, совершать преступления, когда их действия, их намерения, результаты их действий становятся известными. До тех пор, пока город ничего не знает, можно все что угодно делать, но когда в маленьком городе начинает распространяться информация, становится очень тяжело психологически. Фальсификатор замечает на себе взгляды людей на улице и не понимает – то ли просто прохожий смотрит на него с любопытством, то ли он его рассматривает как преступника, зная о том, что он совершал на выборах.

Я открыто делаю эти публикации. Люди их читают. Люди подходят ко мне на улице, высказывают одобрение. Восхищаются смелостью, говорят, что правильно, так и надо, и так далее. Я считаю, что в этом отношении, конечно же, плоды значительные. Надеюсь на то, что будет больше эффекта в дальнейшем.

"Не хочется быть щепкой"

Президентские выборы разбудили в предпринимателе Чернове политика, хотя сам он предпочитает называть это "борьбой за мои грубо нарушенные права". В единый день голосования 9 сентября он будет претендовать на мандат депутата городского совета. Хотя до 18 марта, когда стали ясны "масштабы того преступления, что у нас творится с помощью избирательной системы", его политическая активность ограничивалась постами в Фейсбуке.

– Вячеслав, вы живете в совсем небольшом городке, все вас знают, видят, как идете против течения. Сейчас вы идете на выборы уже кандидатом. Вам соседи, знакомые не говорят: "Зачем тебе это надо? Куда ты лезешь?"

– Люди сейчас предпочитают жить своим хозяйством, сиюминутными целями и интересами. Поэтому здесь, в Таштаголе, сложно найти собеседника на эти темы. Люди высказывают какие-то свои страхи и опасения относительного того, что жить не дадут, отнимут бизнес, посадят и так далее. Такие страшилки выскажут, спрячутся в свой домик, как улитка, и все, не трогайте нас. Но, вместе с тем о моих взглядах очень хорошо осведомлены городские начальники. Много свидетельств тому, что о каждом моем слове знают и следят за этим.

– Насколько тогда реальны те страшилки, которыми вас пугают?

– Надо отдать должное, в Таштаголе люди, даже с учетом того, что занимают прокремлевские позиции, не готовы на беспредел. Готовности оказывать активное противодействие не наблюдается даже сейчас, когда я заявил свою кандидатуру на выборы в совет муниципальных депутатов. Со стороны комиссии – никакого противодействия. Они были вежливы и предупредительны. Мне не в чем их упрекнуть. Чувствую себя относительно безопасно. Конечно, есть ожидания каких-то мелких пакостей. Но дело в том, что никто на себя конечную ответственность взять не решится. Здесь настолько все централизовано, что любая пакость против меня будет совершенно очевидно означать авторство самого высокопоставленного здешнего чиновника, который не хочет портить себе репутацию такими действиями.

– Здешнего – это на уровне Таштагола или Кемеровской области?

– Это мэр Таштагольского района. Я не думаю, что в кулуарах могут поступать какие-то там рекомендации со стороны региональных властей, что ко мне нужно жесткие меры предпринять. Но местный мэр района не готов, я так понимаю, на это пойти с учетом того, что наши дети были тесно связаны. Один из моих сыновей занимался в горнолыжной школе с его сыном, другой из сыновей отучился полный цикл средней школы до 9-го класса, недавно был совместный выпускной. В принципе, мы лично знакомы, пусть и поверхностное, отношение мое к нему было доброжелательным и уважительным до того момента, когда я не побывал на этих злополучных выборах. После чего, конечно, я был вынужден пересмотреть свое отношение к этому человеку.

Интересный момент был буквально на днях, когда я выдвинул свою кандидатуру на должность председателя дома, для того чтобы контролировать расходы с общедомового счета. Я обходил квартиры. И, позвонив в одну дверь, увидел перед собой секретаря избирательной комиссии, где я был наблюдателем на выборах президента. Она испугалась. Я пришел с протоколом, для того чтобы человек высказался за повышение тарифов и за или против утверждения моей кандидатуры в качестве председателя. Она сразу же с порога закричала: "Я против!" Не выдержала.​ Все эти люди, они ведь на крючке. Их благосостояние, их финансовое благополучие зависит от поддержания этого политического курса. Войти со мной в общение или проявить понимание моей позиции означает для них предательство. Они на это никогда не пойдут.

– Выбрали вас председателем дома в итоге?

– На текущий момент протокол у меня на руках, решение управляющей компании и заверение этого протокола впереди. Надеюсь, что да, потому что не было никого, кто бы проголосовал против, кроме этой женщины, секретаря избирательной комиссии.

Взять в свои руки власть в собственном доме и стать депутатом в городе для Вячеслава Чернова задачи взаимосвязанные:

– Потому что не хочется быть щепкой, которая по течению плывет. Это для меня важно. Мое притязание на депутатский мандат в первую очередь связано с возможностью улучшить жизнь для жителей моего собственного дома, моего района. А если удастся какие-то еще полезные инициативы отстоять – это уже приятный бонус. Правда, в условиях этой системы я не представляю, как в одиночку можно добиваться каких-то кардинальных положительных сдвигов.

– А почему в одиночку? Никто вообще вас не поддерживает?

– Есть, конечно, ряд близких знакомых. Например, когда мне предстояло собрать подписи, я с этой задачей справился буквально двумя-тремя контактами, за 30–40 минут собрал больше, чем необходимо.

Люди готовы поддерживать. Но дело в том, что возможности для информирования очень ограничены. Независимых СМИ, естественно, нет. Никакого доступа на телевидение нет. Из уст в уста информация распространяется достаточно долго. Плюс люди напуганы, и никто не верит в чистоту намерений.

Люди с терпимостью относятся к тому, что не знают своего депутата. Он у них депутат восемь лет, а они не знают, кто он, вообще. Они легко смирятся с информацией, что этот депутат за последние восемь лет в два раза стал богаче и ничего для их района не сделал. Говоришь им: "Давайте заменим мы этого депутата. Я стану депутатом и буду защищать ваши интересы". Вы же понимаете, о чем они говорят: "Вы хотите занять его место, чтобы разбогатеть, чтобы все получить".

Состояние всеобщей апатии, правового нигилизма и безысходности не позволяет обрести поддержку в короткие сроки. Но вместе с тем все-таки находятся люди, которые готовы участвовать со мной в избирательной кампании, агитировать за меня. Интересно, что округ, где я выдвигаю свою кандидатуру, это единственный округ, где будет хоть какая-то борьба. На всех остальных одномандатных округах – либо действующие депутаты, которые два и более сроков занимают свои посты, либо подобраны им специально на замену люди. Против них выставлено в каждом округе по одному молодому никому не известному ЛДПРовцу. И, собственно, борьбы-то никакой нет: все уже заранее определено. Тот округ, куда я заявился, единственный, где сегодня вместо двух кандидатов три.

​– Получается, вы, по сути, единственный кандидат, кто идет с мотивацией что-то менять?

– Да. Есть 19 покрывшимся мхом единороссов, которым просто до лампочки все, что происходит в законодательной сфере. Во-первых, полномочия урезанные, усеченные у местных депутатов. Они мало на что могут повлиять. Во-вторых, многие из них за восемь или больше лет, сколько они депутаты, уже забыли, что такое посещать сессии.

Никто из них не производит полезных законодательных инициатив, которые могли бы приносить пользу району и городу. Они просто формально отбывают, как наказание, поднимают руки, а выгоду получают косвенно, так скажем, в виде отношения, в виде быстрого решения вопросов, связанных с личными интересами в области профессиональной деятельности, бизнеса. В общем-то, просто сидят на тепленьких местечках.

– У вас есть программа?

– Я – человек, далекий от популизма. Я понимаю, что написание программы с абсолютно туманными перспективами хотя бы один из пунктов продвинуть, ставит меня в один ряд с теми же врунами и популистами, которые сегодня захватили власть. Если сегодня люди не знают своего депутата, тем более не знают ни одного пункта программы своего депутата, то от меня требовать программу было бы абсолютно противоестественно.

Поэтому я в первую очередь сосредоточен на других задачах – это наладить сотрудничество депутата с обычными людьми. Но для этого и избиратель должен активизироваться хотя бы на уровне решения бытовых, жизненно важных для дома, для территории вопросов. То есть установить контакт со своим депутатом и понять, как это взаимодействие может работать. Моя задача – это прозрачность, это абсолютная подотчетность и объяснение всех тех действий, которые ты на посту депутата совершаешь. А уже дальше дорожная карта очертится.

Власть как слон в посудной лавке

При этом политикой Чернов по-прежнему занимается все-таки в свободное от своего бизнеса время.

Таштагол относится к числу моногородов: экономика здесь строилась на добыче железной руды. Однако последние годы работа на руднике перестала быть стабильной и желанной, шахтеры жалуются на низкие заработные платы и плохие условия труда. Государство включило Таштагол в федеральную программу по развитию моногородов. А тем временем местные предприниматели, такие как Чернов, сами нащупали новую точку роста.

Альтернативой руднику стал горнолыжный туризм на горе Шерегеш – в 25 километрах от Таштагола. Чернов рассказывает, что начинать бизнес было непросто – приходилось брать кредиты, до десяти штук за раз. Но в итоге, по меркам малого и среднего бизнеса, получилось устойчивое и довольно крупное предприятие – на 50 рабочих мест.

– В нашей ситуации природные условия позволяют создать огромный и очень популярный туристический кластер, – уверяет Вячеслав Чернов.– Но для этого необходим ряд жизненно важных решений, в первую очередь основанных на подключении к развитию туризма местных жителей.

Пока что ситуация развивается в противоположном направлении. В Кемеровской области был принят закон о перераспределении градостроительных полномочий – теперь они целиком принадлежат региону. Местная таштагольская власть больше не вправе даже выдать обычные разрешения и согласования, необходимые для развития любого бизнеса.

– Например, я теперь не могу, как раньше, ни получить для себя хотя бы одну сотку земли, ни реконструировать свое помещение под новые потребности. Одновременно какому-то угольному магнату из Кемерова отдаются десятки и сотни гектар земли. А мы – местные мелкие бизнесмены – в его глазах превратились в помеху, которую нужно просто убрать и полностью монополизировать рынок. Региональные власти подыгрывают таким захватническим, вероломным интересам крупного бизнеса.

– А что говорят местные власти?

– Ситуация, на самом деле, очень хитро вывернута. Местные власти говорят, что "мы теперь не обладаем никакими полномочиями. Обращайтесь в Кемерово". А в Кемерово мы можем обратиться только письменно, и получаем какие-то совершенно нелепые и дикие отписки. Соответственно, годами иметь переписку с региональными властями – это очень губительно, потому что в бизнесе важна актуальность, важна скорость принятия решений, важна своевременная реализация каких-то инициатив. Когда время проходит, сроки сгорают – соответственно, темпы развития падают.

Пока туризм развивался как частный бизнес и гражданская инициатива по самоуправлению территорий, "тогда все цвело, пахло и развивалось", рассказывает Вячеслав. Когда к процессу подключились власти, начались бесконечные совещания: "И вот эта бюрократическая волокита утопила весь рост в каком-то тинистом болоте".

Одновременно на перспективную отрасль обратил внимание крупный бизнес. Сегодня он постепенно вытесняет с горы представителей малого бизнеса, при полном непротивлении местной власти и поддержке региональной.

– Сама атмосфера ведения бизнеса на горе за последние годы радикально изменилась, омрачилась. На смену энтузиазму, желанию что-то делать пришло уныние, апатия, потому что ни о какой атмосфере легкости, праздника, свойственной туристическим курортам, конечно же, уже речи не идет, – рассказывает Вячеслав Чернов.

– После ухода Тулеева с поста губернатора что-то поменялось?

– Возникло замешательство. Сегодня в Кузбассе атмосферу определяет процесс присягания на верность. Можно представить врио сидящим во дворце на своем троне, а хозяева территорий бегут наперегонки, падают на колени и присягают в верности. Очень много поездок у временно

исполняющего для того, чтобы ознакомиться с текущим положением дел. Естественно, на каждой из территорий свой князек, которому нужно засвидетельствовать почтение новому господину. И сейчас идет процесс формирования команды, определение лояльных, устранение каких-то нелояльных элементов, отладка системы. В этом во всем варится, естественно, интерес крупного бизнеса. Понятное дело, что представители крупного бизнеса уже успели за столь короткий срок посетить кабинет высокого начальника и подсунуть концепции.

Буквально через три месяца после того, как произошли печальные события, связанные с "Зимней вишней", когда врио приступил к своим обязанностям, нас собрали и показали концепцию дальнейшего развития Шерегеша, которая уже побывала на глазах у Цивилева. Эта концепция предусматривала снос всех наших объектов, принадлежащих местным предпринимателям, а это порядка 30 объектов, а земля должна быть отдана этому генеральному инвестору Прокудину Игорю Юрьевичу (член совета директоров и генеральный директор ОАО "Кузбасская топливная компания". – СР) на условиях выкупа за 5% от кадастровой стоимости. Я, например, простой рабочий, который своими руками все сделал, выкупаю землю за полную кадастровую стоимость, а миллиардер, который копает недра в моем регионе и продает за бугор, приобретает землю за 5% от стоимости.

Этот закон уже принят. Мало того, там еще есть пункт о льготном налогообложении бизнеса, который этот миллиардер хочет развивать на этой территории. С меня берут полностью налоги, я должен за полную стоимость выкупать землю, потом меня хотят снести за бесценок, "спасибо, свободен". А теперь здесь будут серьезные люди делать бизнес, при этом они не будут платить налогов. Вот такой стиль работы команды претендента на пост губернатора.

– А ваше мнение спрашивали?

– Нет, вообще никакого мнения, никаких вопросов. Здесь, на местном уровне, власть умыла руки. Их грамотно отодвинули. Конечно, они обо всем знают. Но им выгодно с нами не иметь никаких дел, потому что мы здесь им можем надоедать каждый день своей назойливостью. А когда они лишены полномочий, они могут нам честно отвечать: "Мы не в силах что-либо менять, извините. Обращайтесь в Кемерово". А в Кемерово нас никто не собирается слушать, никто не собирается приезжать с нами общаться.

Первая ознакомительная поездка Сергея Цивилева в Шерегеш носила любопытный характер. Были позваны люди, в том числе и мы. Мы были посажены на дальние рядочки, вперед сели все представители этого крупного бизнеса, в президиум сели все начальники. И они мило друг с другом, чуть ли не братаясь и не обнимаясь, побеседовали. Мы в качестве статистов поприсутствовали там, сзади посмотрели на все это действие. И все: "Извините, график напряженный. Мне пора".

– И что вы теперь будете делать?

– Мы буквально неделю назад составили коллективное обращение на имя временно исполняющего обязанности губернатора Кемеровской области Сергея Евгеньевича Цивилева, где указали на эти проблемы и призываем власть к диалогу, предостерегаем о недопустимости исключения местных жителей из вопросов самоуправления территорией, на которой мы живем.

Мы сохраняем надежду на то, что пока он в одностороннем порядке знаком с ситуацией. Надеемся, что получим возможность быть услышанными. Но надежда тает с каждым днем, потому что вроде бы встреча по этому вопросу была обещана нам уже трижды, и трижды находились какие-то причины, почему эта встреча в очередной раз не состоится. Соответственно, чем больше проходит времени, тем больше теряем мы свои позиции и возможности как-то повернуть этот процесс вспять, отстоять свои права. Там уже пишутся и документы, и целые комитеты, и целые организации создаются под решение вопроса, связанного с дальнейшим будущим Шерегеша. Мы отодвинуты куда-то на периферию, и чуть ли уже не пыль, которую надо тряпочкой смести и забыть.

Чтобы добиться честных выборов для Кузбасса, Вячеслав Чернов готовит армию наблюдателей к единому дню голосования 9 сентября. Одновременно правительство Кемеровской области готовится к сносу принадлежащих ему и другим частникам объектов на горе Шерегеш. Делается это "в целях обеспечения стандартов безопасности", как сказано в приглашении на совещание по этому поводу.