Студентка из Астрахани Вера Иноземцева обвинила российских силовиков в похищении и в том, что те от ее имени писали посты в соцсетях с призывами выходить на митинги. За эти посты девушке теперь грозит новое преследование, возможно, даже по уголовной статье – несмотря на то, что записи Иноземцева удалила, как только телефон попал к ней в руки.
23 января Иноземцева, по ее словам, возвращалась домой с протестной акции в поддержку Навального. Около ее дома стояла полицейская машина, и когда девушка подошла ближе, ее схватил человек, одетый в гражданскую одежду и медицинскую маску. По словам Веры, он запихнул ее в машину и отобрал у нее телефон.
Иноземцеву отвезли в Кировский РОВД, где продержали несколько часов и допрашивали: все это время она была без телефона. Позже, когда спустя несколько часов ее ненадолго отпустили, она обнаружила, что на ее стене в фейсбуке и вконтакте написаны два поста с призывами выходить на митинги. Написаны они были именно в то время, когда телефон был в руках задержавших ее силовиков, подчеркивает студентка. За эти посты ее в тот же день снова задержали уже представители других силовых структур.
"Я могу сказать со стопроцентной уверенностью, что такое похищение и такое преследование абсолютно политические. Я не боюсь задержаний и наказаний, даже уголовных, если они будут законными. Но я боюсь беспредела", — подчеркнула студентка в разговоре с Настоящим Временем. Отдельно она упомянула, что задержавшие ее силовики угрожали ей, чтобы она ни в коем случае не вздумала жаловаться в прокуратуру или говорить о том, что с ней произошло.
Вот рассказ Веры Иноземцевой о том, что с ней случилось.
********
"Я возвращалась домой, и около дома увидела полицейскую машину. Успела написать сообщение о том, что около дома полиция. Из машины вышли двое сотрудников полиции в форме, очень быстро представились и попросили сесть в машину. Я их спрашивала: "На каком основании меня задерживают и вообще что происходит сейчас?" Они мне ничего не ответили.
Пока я пыталась выяснить, что вообще сейчас происходит, с заднего сидения машины вышел достаточно крупный мужчина в гражданской одежде и в медицинской маске. Он сказал мне, что я оказываю сопротивление сотрудникам полиции. Он схватил одной рукой меня сзади, а второй рукой схватил меня за руку, которой я телефон держала; и затолкал меня в машину.
Я кричала: "На помощь! Помогите!" Но он меня затолкал в машину, вырвал телефон, попытался натянуть мне на лицо шапку, которая была на мне, но я ее быстро сняла. Телефон он убрал в карман, и мы поехали. Я спрашивала, на каком основании меня задерживают, куда меня сейчас везут. Мне ничего на это не отвечали".
По словам Веры, ее привезли в Кировский РОВД. Телефон ей не отдали.
"Мой телефон постоянно передавался из рук в руки разным людям – и в гражданской одежде, и в форме. Я все время просила, чтобы сделали в журнале отметку о моем доставлении в отделение, чтобы были оформлены хотя бы какие-то документы, но все это игнорировалось. На мои вопросы не отвечали, мои вопросы о том, где мой телефон и в чем я, собственно, обвиняюсь, игнорировались.
Потом зашел сотрудник, с которым мы должны были общаться. Я попросила, чтобы наш разговор был как-то документально оформлен, чтобы был какой-то протокол: это допрос, это опрос, это объяснение – что это вообще такое? Но он сказал, что это просто разговор. И начал меня спрашивать о том, работала ли я в штабе Навального, что вообще еще в 2017 году было, что было дальше, как я узнала об акции, такие вопросы. А потом вообще мы стали разговаривать о том, почему я не поддерживаю Путина, почему я вообще пришла куда-то – на такие уже абстрактные темы", – объяснила Иноземцева.
По ее словам, после разговора ее усадили в гражданскую машину, "очень сильно тонированную". Телефон ей так и не отдали: его продолжал держать в руках один из сопровождавших ее сотрудников силовых структур.
"Я хотела посмотреть хотя бы номер автомобиля, хотя бы марку, но сделать этого мне тоже не дали. Меня посадили на заднее сидение таким образом, что слева от меня был один сотрудник (все они были в гражданской одежде) и справа от меня, спереди тоже один сидел. И за руль в кресло водителя сел тот человек, который меня похитил, я его узнала. Сказали, что едем домой.
Когда мы уже практически подъезжали к дому, на мой телефон позвонили. Этот человек сказал мне, чтобы я ответила, но при этом телефон держал в своих руках: сказал, чтобы я ответила по громкой связи. Потом он меня спрашивал: "Ты будешь себя хорошо вести?" Я говорю: "Что вы имеете в виду?" Он сказал: "Вот что ты завтра (в воскресенье) собиралась делать?".Я сказала, что собиралась жаловаться в прокуратуру. Он сказал мне, чтобы я не вздумала ничего такого делать, никому вообще не рассказывать о том, что происходило, и, в общем-то, вообще никому ничего не говорила", – пояснила Иноземцева.
"После этого он мне сказал, что телефон он мне не отдаст, потому что это будет гарантией того, что я никому ничего не расскажу. Я сказала, что без телефона я из машины никуда не выйду, пусть делают что хотят", – заявила девушка.
В этот момент Вера, по ее словам, увидела, как к дому поворачивает еще одна полицейская машина. Телефон, по ее словам, похититель в штатском ей в итоге отдал и даже довел ее до угла дома. Но там через несколько метров девушку снова остановили – на этот раз недавно подъехавшие сотрудники полиции.
"Они вышли из машины, представились, сказали: "Пройдемте". Я опять стала выяснять, на каком основании, почему. Я сажусь, меня снова везут в этот же РОВД, откуда меня только что увозили, и в итоге меня оттуда отпустили с копией протокола об административном правонарушении и с определением о передаче дела в суд. Суммарно я вчера провела в полиции и в разъездах где-то с половины пятого, не могу сказать точное время, до приблизительно полуночи, гораздо больше трех часов", – подсчитала Вера.
"Так вот, когда меня задержали уже во второй раз и мы прибыли в отделение, мне отдали телефон в руки, и он просто разрывался. Мне разрешили ответить, сказать, что со мной все хорошо, успокоить людей. И я увидела сообщение примерно такого содержания: "Удали посты, а то будет штраф".
Я понимаю, что никакие посты я сделать не могла, потому что у меня не было телефона даже в руках, – подчеркнула Иноземцева. – Я очень быстро зашла вконтакте: смотрю, а у меня на стене два поста, призывы выходить на улицу в воскресенье и в следующую субботу. Я не вчитывалась, быстро их удалила. Зашла в фейсбук, потому что обычно я пишу во все соцсети один и тот же пост. Зашла в фейсбук – смотрю, а там те же самые два поста, я их тоже удалила. Зашла в инстаграм проверить – там ничего не было, потому что там нужно было выкладывать фотографии".
"Я не боюсь задержаний и наказаний, даже уголовных, если они будут законными, понимаете? Но я боюсь беспредела, – говорит Вера. – Когда меня отпустили, я приехала домой, я не могла уснуть часов до пяти-шести утра. Все воскресенье я была в очень тяжелом эмоциональном состоянии. Если честно, я очень сильно испугалась, потому что я просто не знала, чего ожидать. Если бы ситуация проходила в каком-то правовом поле, то есть меня бы официально задержали, все процедуры были бы соблюдены, – мне бы было нечего бояться. Но в такой ситуации я, вот честно, до сих пор боюсь, что ко мне сейчас вломятся в дверь. Я просто даже не знаю, чего ожидать".
"В итоге в воскресенье уже вечером я приняла решение, что нужно написать в Следственный комитет о том, что произошло. И после этого я уже заявила обо всем публично и попросила максимально распространить эту информацию, – говорит студентка. – Я об этом даже рассказала сотрудникам полиции во время второго задержания. Они сначала очень удивились, тоже сначала мне не верили. Но я очень сильно настаивала на том, чтобы они мне поверили. И мне лично показалось, что они мне поверили".
"Судя по всему, это произошло, потому что я работала в штабе Навального и была волонтером позже. Потом у нас штаб в городе закрыли. Я не знаю, можно ли назвать политической деятельностью то, чем я занималась позже, но, наверное, да, я продолжила заниматься политической деятельностью. Я в том числе и баллотировалась на выборы в сентябре 2020 года. Так что я могу сказать со стопроцентной уверенностью, что такое похищение и такое преследование – абсолютно политические", – подчеркивает Иноземцева.
