В московском "Гоголь-центре" премьера – спектакль Кирилла Серебренникова "Барокко". Это уже второй проект режиссера, который он выпускает, находясь под домашним арестом. Серебренникова вместе с коллегами судят по делу "Седьмой студии" – о якобы хищении 133 миллионов рублей бюджетных денег.

Чтобы поставить "Барокко", актеры записывали репетиции на видео и передавали их режиссеру на флешках.

"Кирилл, являясь автором этого спектакля, написав сценарий и создав костюмы, не смог воплотить это во всем нам знакомой ситуации. И, собственно, воплощением занимался я. Мы записывали репетиции, передавали их через адвоката, и Кирилл давал все эти комментарии", – рассказывает режиссер Евгений Кулагин. По этим заметкам, по его словам, и создавалось "Барокко", которое технически является самым сложным спектаклем за всю историю "Гоголь-центра". В нем задействованы приглашенные танцоры, музыканты, оперные певцы, а для видеосопровождения использованы кадры фильмов Тарковского и Антониони.

"Кирилл придумал этот проект, Кирилл его написал, Кирилл сделал сценарий, сделал музыкальную составляющую. Был написан сценарий, кто где стоит, кто как поворачивается и кто что делает. Он пишет свои замечания к каждому из номеров, как и что должно быть изменено", – рассказал о постановке Дмитрий Харитонов, адвокат Кирилла Серебренникова.

Герои постановки говорят словами философов, художников и общественных деятелей середины ХХ века. В основе спектакля – бунтарский 1968 год: атмосферой и событиями он перекликается с настоящим временем.

"Барокко – это момент, когда надо было переосмыслять, откуда вы пришли и куда вы пройдете. Потому что то, что было до барокко, ренессанс, – те правила уже не работали. Они устаревшие, а людям нужно двигаться дальше", – говорит актер Один Байрон.

Эпиграфом к спектаклю стала цитата Жиля Делеза: "Герои барокко прекрасно осознают, что не галлюцинация симулирует реальность, а сама реальность галлюцинаторна".

"Это момент катарсиса героя, момент изживания чего-то. Момент проговаривания чего-то, момент крика, момент разной степени чувств порой, отчаяния, борьбы, силы", – говорит режиссер Кулагин.

В конце "Барокко", конечно же, неизбежна победа над силами Старых и Злых. И как образ сидящего под домашним арестом автора и режиссера спектакля – музыкант, закованный в наручники.