Режиссеру Кириллу Серебренникову 7 сентября исполняется 49 лет. Он встречает этот праздник под домашним арестом в ожидании суда по делу о мошенничестве и растрате госсредств по делу "Седьмой Студии".

Ко дню рождения режиссера была приурочена премьера документального фильма "После Лета": режиссер смонтировал его за год, который находился под арестом. Серебренникова задержали именно на съемках фильма "Лето" в Санкт-Петербурге.

Основная фактура "После Лета" – это документальные вставки, которые не вошли в "основной" фильм, серия интервью с близкими Майка Науменко и другими ключевыми фигурами советской рок-музыки. Слегка неловкий и очень обаятельный Александр Кузнецов, не выходя из образа персонажа по имени "Скептик", ведет героев по интерьерам фильма, скрупулезно – но не всегда достоверно – воспроизводящим коммунальный и рокерский быт Ленинграда восьмидесятых. Оказавшись в родном прошлом, нынешние легенды и корифеи хмурятся либо улыбаются растерянно. Не смущена лишь одна Наталья Науменко: она, как быстро станет видно из разговоров, вообще не склонна к ностальгии по тому времени.

"После Лета" – это полуслучайные беседы на побережье, в студиях, дворах и коммуналках (декоративных). Они перемежаются песнями и кадрами из основного фильма, которые как бы маскируются под документальные, домашние съемки рокеров. Настоящих кадров с Майком Науменко или Цоем в фильме нет, есть лишь их голоса. Так художественный фильм подменяет историю, и одновременно становится ясно: это уже действительно история, далекое прошлое. Еще лет десять назад приметы уходящего быта встречались чаще, свидетели времени были моложе. Теперь – музеефикация, грим и картинки на экране.

Большинство героев "После Лета" кажутся слегка оглушенными этой дистанцией между собой и своим прошлым. Кто прячется за ворчанием (Андрей Тропилло), кто за анализом (Артемий Троицкий), кто не может сдержать слез. Художник Игорь "Иша" Перовский плачет в "комнате Майка", молодой "Скептик" утыкается лицом в его плечо.

Актер Александр Кузнецов в роли интервьюера оказался совершенно к месту именно из-за своей непрофессиональности и непосредственности. К персонажам он обращается не как журналист с фигой в кармане, а как подросток, которого вдруг заинтересовали существа из другого времени – практически существа другого вида. Потому, надо сказать, "После Лета" содержит очень мало исторической, фанатской, какой бы то ни было информации. В самом деле, сколько раз мы слышали речи Севы Новгородцева об особом месте и миссии логоцентричного русского рока? Кого, кроме совсем уж молодых людей, можно удивить историями про то, как в советских коммуналках дружно жили и делились продуктами, а мылись в бане, потому что душа не было? И ровно так же свежи актуальные фразы Троицкого о параллелях между 1984-м и 2018 годом, прослушке и протесте. Впрочем, когда эти разговоры снимали, Серебренников еще не был арестован.

"У нас не было свободы. Дети, которые сейчас нам завидуют, даже не понимают, как они свободны", – говорит Наталья Науменко.

"Не было свободы, но мы этого не ощущали. Мы делали свою революцию, не имея опыта поражения, который есть сейчас", – отзывается Троицкий.

Слушая монологи и признания героев, "Скептик"-Кузнецов едва ли не поминутно смотрит в камеру, со значением. Это не то что разрушение, а игнорирование четвертой стены, которое превращает просмотр недлинного фильма в чтение "Бесконечной истории": кажется, что сам проваливаешься в сказочный мир восьмидесятых, и герои говорят с тобой. В этих оглядках актера можно при желании прочитать хоть иронию, хоть постиронию, но на самом деле, признавался Кузнецов, он озирался на камеру в ужасе. Ему казалось, что и вопросы он задает неправильные, и не получается, а за спиной стоял Серебренников и требовал результата.

​

На самом деле опасаться было нечего. Жизнь распорядилась так, что из вольных бесед в декорациях пьеса о творчестве и свободе сложилась сама собой. Серебренников, монтирующий фильм в четырех стенах, сам стал героем кино.

В мире "благополучном" кинематограф дробится на бесчисленные течения и феномены, а фигура Режиссера уходит на второй план. Из-за культурного срыва в России режиссер Серебренников и есть на 80% наш кинематограф. Когда горизонты свободы сужаются, слова, поступки и произведения искусства повышаются в цене. Каждый день, что Серебренников проводит под арестом, наделяет значением его фильмы.

Может, лучше было бы и обойтись без возрождения отечественного кино и прочего. Снимал бы режиссер для пары тысяч "своих", но оставался бы на свободе. Цой и Науменко тоже были бы живы, ворчали на певицу Монеточку, играли бы старые песни о главном. Но времена же не выбирают, да и их героев. Поэтому Троицкий неправ, говоря, что окружающий мир, страна были Цоя недостойны, "автомобиль "Москвич", какие-то засранные газовые плитки...". Без них фильма бы не было.