Олег Сенцов – один из самых известных украинских политзаключенных. Режиссер, неоднократно выступал против аннексии Крыма Россией. Он был обвинен российскими властями в подготовке терактов на территории полуострова и получил 20 лет тюрьмы. Никаких доказательств его участия в террористических группировках при этом на суде представлено не было: приговор был основан на показаниях одного свидетеля, который проходил по другому уголовному делу. Сенцова и Александра Кольченко арестовали в 2015 году.

Кампанию за освобождение режиссера поддерживали интеллектуалы и знаменитости по всему миру. Седьмого сентября 2019 года Олег Сенцов был освобожден в рамках обмена пленными и заключенными между Украиной и РФ.

После возвращения на родину Сенцов выпустил третий полный метр "Носорог" (Украина-Польша-Германия), работу над которым начал еще в 2013 году. Главный герой драмы – бандит и убийца по кличке Носорог (Сергей Филимонов), сделавший в 1990-х карьеру в криминальном мире, но затем претерпевший жизненный крах. Мировая премьера фильма состоялась на Венецианском фестивале в параллельном конкурсе "Горизонты" в 2021 году.

Десятого ноября фильм покажут в основном конкурсе на Международном фестивале в Стокгольме.

Мы поговорили с Олегом Сенцовым после киевской премьеры "Носорога".

– Олег, на момент начала режиссерской карьеры вы были успешным бизнесменом. Что побудило вас резко изменить жизнь?

– Я любил кино с детства. Также меня очень интересовала литература. Я писал книги еще в детском саду, потом очень хорошо писал сочинения на уроках литературы. Когда уже занимался киберспортом, писал статьи, придумывал рассказы, сценарии. Так все накапливалось, и в 30 лет прямо на своем дне рождения я объявил, что хочу заниматься только кино. Друзья посмеялись: где ты и где кино? Словом, тогда никто в это особо не поверил.

– Вы получили специализированное образование?

– Пришел поступать в Москве на Высшие курсы сценаристов и кинорежиссеров. Но меня не взяли.

– Почему?

– Час с ними дискутировал о кино, и в конце концов они сказали: "Если вы такой умный и имеете свой взгляд на все, идите и снимайте, мы вам не нужны". Так что занялся самообразованием, смотрел много классики. Хотел еще поработать на съемочной площадке, но тоже не получилось, потому что в Крыму не снимают кино, а в приезжих съемочных группах у меня не было знакомых.

– Как вы нашли выход?

– Были деньги, встретил людей, готовых со мной работать. Снял первую короткометражку – очень плохую, вторую – получше, но (со смехом) тоже плохую. Наконец, решил рискнуть с полным метром.

– Как отреагировали геймеры на "Гамера"?

– Он не стал для них культовым, они все это и так знают. Тем более что фильм снят в реалистической манере, без экшена, для людей неосведомленных об этом мире. Это маленькое кино, и там много проблем. Я и не думал, что его будут обсуждать через 10 лет. Это прошлое, такое далекое…

– Я знаю, что вы в тюрьме написали несколько сценариев и другие тексты. Выходит, неволя стимулирует творчество? Или творчество – способ выживания?

– Люди, оказываясь там, начинают много думать. Начинают писать – кто-то лучше, кто-то хуже. Все раскрываются там, потому что есть на это время, происходит самоосознание, как в монастыре. Я писал и прежде, но и для меня это была возможность глубже понять и себя, и жизнь. И это спасение, потому что пишешь, чтобы не сойти с ума от этого дурдома.

– Переходя к "Носорогу": тема 1990-х для вас важна?

– Темы всегда вторичны. Первоначален человек. В основе сценария история одного моего знакомого.

– Большое сходство?

– Он не такой же, как Носорог. Я от его биографии только оттолкнулся. Главный герой – это сборный образ плохого парня, который прошел путь, которым прошло много людей в 1990-е, потому что не было иной возможности самореализации. Либо в коммерсанты, либо, если ты сильный и наглый, – в бандиты. Возможность понять свои ошибки – главное послание фильма. Удался он или нет – я не знаю. Но я старался делать именно о человеке.

А тематика 1990-х интересовала меня, потому что хотел показать, как эпоха после развала СССР формировала наше общество. Когда разваливается государство, тем более такое, начинают править те, у кого есть автоматы и крепкие кулаки. У нас в Крыму действительно был очень беспредельный период. Но так и по всей Украине. Бандиты делили имущество и сферы влияния. Потом – кого-то застрелили, кого-то посадили, а кто-то выбился в люди: стал миллионером, депутатом…

– Или даже президентом…

– Заметьте, что Янукович привел с собой ребят, которые так и жили по понятиям, и это отравляло весь властный аппарат.

– Так вы лично знали людей, похожих на героев "Носорога"?

– Знал и до тюрьмы, и там со многими познакомился. Этот опыт не изменил ни мой замысел, ни сюжет, но я лучше стал понимать этих людей и людей вообще.

– Насколько правдиво финальное покаяние героя? Ведь он кажется совершенно закоренелым преступником.

– Раскаяние – выстроенная драматургия, переходящая в притчу. Это мой замысел: показать не упрощенно, но все равно четко и ясно. В жизни любые перемены происходят постепенно. Люди что-то понимают. Когда у меня спрашивают: "Почему мы должны прощать его, он делал такие ужасные вещи?", я отвечаю: "На этом построено христианство. На прощении". Прощение есть только после покаяния. Если человек делает выводы и действительно раскаивается. Это для меня немаловажный мотив.

– Над чем вы работаете сейчас?

– У нас два проекта в развитии. Драма "Кай" написана еще до тюрьмы. Это о семье в кризисе, о больном ребенке. Очень личная история для меня. Мы получили поддержку Украинского культурного фонда и Гетеборгского кинофестиваля на дальнейшую разработку сценария.

Более масштабный проект – "Блистающий мир" – написан уже в тюрьме, в карцере. Очень светлая история о мальчике, который приезжает с мамой в маленький американский город и меняет там жизнь. Там совмещаются и комедия, и трагедия, и драма. Я хочу снимать его по-английски здесь, в Украине, не знаю, правда, смогу ли. Мы нашли партнеров и ведем переговоры с голливудскими звездами. Уехать снимать за границу легче, но нам нужно продвигать Украину как страну и как площадку для съемок.

– Остались ли у вас родственники в Крыму?

– Детей и маму я перевез сразу после освобождения, живут со мной почти два года. А там остались некровные родственники, работающие в ФСБ, "ватники". С ними не общаюсь. Все мои настоящие друзья уехали оттуда. Крым превращают не просто в образец "русского мира", а в военную базу.

Там словно могильная плита, которая давит на людей, забирает у них воздух. Воздуха и в России негусто, а в Крыму вообще нечем дышать: любое проявление свободы оккупанты воспринимают как "сепаратизм" и "терроризм". Потому и нам всем, кстати, по нашему делу приписали терроризм и диверсии.

– Это полное дежавю, ведь при Сталине тоже сажали и казнили за терроризм и диверсии.

– Очень сильное сходство между режимом, который строит Путин, и Сталиным. Россия эволюционирует в сторону полной диктатуры.

– Что вы делаете, когда не снимаете фильм?

– Люблю путешествовать. Всю жизнь мечтал ходить под парусом. Несколько раз плавал перед заключением, а после освобождения пошел на курсы и получил лицензию яхтенного шкипера. Три раза уже ходил как капитан. Невероятное чувство. Хочу получить лицензию более высокого уровня, чтобы ходить через Атлантику и вокруг света.