Минобороны России предлагает разрешить участвовать в миротворческих миссиях российской армии солдатам-срочникам. Ведомство подготовило законопроект, согласно которому увеличивается количество категорий военных, которые могут добровольно становится миротворцами.
При этом норма фактически может быть введена задним числом - ее предлагают сделать ретроактивной – так, чтобы изменения можно было распространить на правоотношения, возникшие с 15 августа прошлого года. Законопроектом предлагается установить, что военный персонал, направляемый для участия в миротворческие миссии, может комплектоваться "на добровольной основе военнослужащими, прошедшими предварительную специальную подготовку". И под эту формулировку попадают и срочники. Официально российский миротворческий контингент сейчас находится в двух регионах: в самопровозглашенном Приднестровье на территории Молдовы и в Нагорном Карабахе.
Зачем Минобороны России понадобились миротворцы из числа срочников – рассказала координатор Движения сознательных отказчиков от военной службы в РФ Елена Попова.
– Вы понимаете, зачем Минобороны России понадобилось сейчас получить эту возможность отправлять в зоны проведения миротворческих миссий срочников?
– Мне трудно сказать, но, наверное, это общее увеличение количества людей, которые участвуют в том или ином виде в различных активных действиях, в том числе в Украине.
– Просто потому что, наверное, военные заканчиваются – такая ваша мысль?
– Я не знаю, я же не могу сосчитать всех. Дело в том, что так называемые срочники и раньше могли привлекаться к участию в различных действиях за пределами Российской Федерации в том числе. Нет, там не написано о военных действиях – там написано: "Для решения задач". То есть такое широкое понятие. И ничто не препятствовало, наверное, привлекать для решения задач в том числе за рубежом.
Другой вопрос, что для всего общества это болезненно, что человек идет служить на год и вдруг с ним что-то такое происходит. Вообще статус добровольцев тоже не очень понятен, потому что сейчас в связи с этой так называемой спецоперацией тоже многие говорят: "Я пошел добровольцем". Я говорю: "Что значит "добровольцем"?" "Я сам пришел в военкомат". Я говорю: "Послушайте, то, что вы сами пришли в военкомат, – это еще не статус добровольца". Юридический статус добровольца не очень понятен. Не знаю, что такое "добровольно". Наверное, будут людям предлагать: "А не хотите ли вы поучаствовать?" Но с различной настойчивостью – так же, как с заключением контракта.
– Теперь Москва просто объявит войну в Украине миротворческой миссией и будет отправлять туда срочников. Так не может быть?
– Я не знаю. Дело в том, что какая разница, чем это назвать? Назовите это спецоперацией, назовите это военными действиями, еще как-то – это же не очень сильно влияет на ситуацию.
– Объясните. Мы знаем факты, что срочников отправляли раньше в Украину.
– Конечно. Это то, что в представлении военных казуистическим языком, – решение задач, которые перед ними стоят. Вот это решение задач, которые решаются с помощью армии. И теоретически, с процессуально-юридической точки зрения, нет никаких препятствий для того, чтобы привлекать срочников. Вы понимаете, насколько близко они подходят к линии фронта или не к линии фронта, или находятся где-то на каких-то территориях – теоретически нет никакого препятствия для того, чтобы привлекать. После четырех месяцев службы по призыву могут привлекаться.
Но, вы помните, в начале военных действий они там оказались и действительно были. Сейчас в активных военных действиях, насколько нам известно, все-таки военнослужащие по призыву не участвуют, но они достаточно близко находятся там, в том числе, как я понимаю, что-то может к ним иногда прилетать, что-то может рядом взорваться и так далее. То есть люди находятся не очень близко к линии фронта, но в зоне проведения спецоперации или рядом с зоной проведения.
– Вы могли бы сказать, что этот законопроект как-то увеличивает риски быть солдатом-срочником сейчас? Если человека отправили в армию, если ему 18 лет, что с ним там сейчас дальше может происходить?
– Понимаете, человеку в 18 лет можно часто любую лапшу на уши навешать, особенно если он находится в зависимом состоянии. А человек в армии находится в зависимом состоянии: "Нас построили. Нам сказали". Человек это воспринимает как что-то обязательное. Поэтому мы часто видим заключения контрактов и можем предположить, что и добровольно принимают участие, потому что человек находится там, во-первых, под сильной промывкой мозгов – он лишен нормальной поддержки, нормального общения, нормальной возможности как-то осмыслить свою ситуацию. Он находится под постоянным прессингом, потому что это подчинение командам, информация подается в определенном ключе. Поэтому, конечно, они в этом плане уязвимы – могут соглашаться в каких-то ситуациях.
Семья должна держать ситуацию под контролем. Мы понимаем, что если ты заключил контракт, значит, на тебя давили и угрожали. Если ты пошел добровольцем куда-то в какие-то миротворческие миссии, значит, давай договоримся: ты никуда не идешь. И если ты куда-то вдруг согласился идти, значит, это сигнал – я опасаюсь, что на тебя оказали давление. Я начинаю писать во все прокуратуры, в Министерство обороны, на все сайты в электронные приемные: мне известно, что человек не имел таких намерений, я полагаю, что в отношении него было оказано давление. Настроить ребят, что если уж вы находитесь на военной службе по призыву, то не поддаетесь этому. Если вами начинают манипулировать: "Если вы не заключите, то будете плохими и будете как-то наказаны", – значит, на это не реагировать, а быстро сообщать маме. И я уже поднимаю тревогу. Добровольное не может быть принудительным.
– Вы наверняка анализировали то, что вам писали срочники или матери срочников. Известно ли, например, о случаях, когда людей, которые находятся в российских миротворческих миссиях, отправляли куда-то в зону активных боевых действий в других регионах? Это вообще законно?
– Честно говоря, такой практики у меня нет. Я не сталкивалась с такими обращениями.
– То есть оценивать риски человека, который, находясь в статусе срочника, поехал миротворцем куда-то, что он погибнет, вы не можете?
– Пока у меня нет такой практики. Единственное, что я могу сказать. Понимаете, юридически можно предлагать все что угодно вашему срочнику. Предлагать. Но вас никто не может заставить это сделать. Вас никто не может заставить подписать контракт, написать, что вы добровольно решили стать миротворцем, еще что-то такое. Поэтому держите ситуацию под контролем, договаривайтесь об этом со своим родственником, который служит военную службу по призыву. Знаете, иногда они говорят: "А если вы не подпишете контракт, все равно туда отправим, только вы еще и денег не будете получать". Не надо верить на слово всему, что вам говорят, особенно в условиях армии. Поэтому нужно сразу же сообщать. Если у человека есть позиция, его никто туда не отправит.
Военные еще иногда так хитрят. Они говорят: "Ты не будешь непосредственно участвовать, – кстати, многим мобилизованным так говорили, – ты там будешь что-то охранять, сидеть в тылу". Всем так говорили. Я подозреваю, что могут лапшу на уши вешать и в этой ситуации и говорить, что ты там будешь просто где-то ходить рядом, там все нормально. Поэтому не нужно вестись на эти уговоры – вот и все.
