Правительство России подготовило поправки в закон "О полиции", которые расширяют права силовиков. Им предоставят право на вскрытие автомобиля, на оцепление жилых домов, на ограждение мест проведения массовых мероприятий и на личный досмотр граждан. Новый законопроект может также расширить полномочия полицейских для применения табельного оружия: согласно поправкам, стрелять можно будет, если человек, которого задерживает полицейский, пытается прикоснуться к оружию или угрожает иным образом.
Создатель паблика "Омбудсмен полиции" Владимир Воронцов в эфире программы "Вечер" рассказал, какие формальные и неформальные новые полномочия уже появились у полиции и что, по его мнению, изменит новый законопроект о полномочиях полицейских.
– Вам удалось почитать этот закон?
– Закон я мог прочитать только из того, как его пересказывали СМИ, поэтому будем отталкиваться от этого.
– Какие формальные и неформальные новые полномочия уже появились у полиции в связи с этими изменениями? Может, появилось де-юре то, что существовало до этого де-факто?
– Что касается вскрытия транспорта, то эта норма полностью дублирует действие 226 закона "О войсках национальной гвардии". У нас с 2016 года существует аналогичное подразделение полиции – Росгвардия – и там эту норму предусмотрели: вскрывать транспортное средство.
– То есть теперь любой полицейский может сделать то же самое, что росгвардеец мог уже три-четыре года?
– Да, в целом в Сети много достаточно спорных роликов, когда, например, сотрудник полиции останавливает автомобиль и находящийся внутри гражданин отказывается выйти. В этот момент полицейский не знает, что делать. Вроде машина заблокирована, но никто не скрывается – нет оснований применять оружие, но в то же время правонарушитель сидит внутри, снимает на видео. Все это затягивается надолго, и полицейский не знает, что делать. Та норма, которая заложена в законе "О Росгвардии" с 2016 года, – то есть уже четыре года она есть – ни у каких сил протестных настроений не вызывает.
– Но все это происходит на фоне коронавирусной эпидемии в Москве, когда стали в пабликах появляться видео, даже в вашем Telegram-паблике. Например, в Москве была ситуация: полицейский избивает закованного в наручники человека, и потом ему ничего не будет. Вот тут возникает вопрос. С одной стороны, полицейским, как кажется нам из нашего разговора, логично расширяют полномочия, они теперь могут лучше защищать правопорядок. С другой стороны, непонятно, появляется ли больше способов преследовать их, если они совершают какие-то действия, связанные с превышением должностных полномочий? Как одно с другим сочетается?
– В этом законопроекте несколько положений. Что касается транспортных средств, ни у кого это опасений не вызывает. Есть у Росгвардии с 2016 года это положение – теперь и у полиции есть.
А что касается применения оружия, то в той редакции, как это преподносит ряд СМИ, сотрудник полиции наделен правом применить огнестрельное оружие, если совершаются действия, как пишет ряд изданий, дающие основание расценить их как угрозу нападения на сотрудника полиции. Несмотря на то, что я сам отработал в МВД 12 лет, мне крайне не нравится эта формулировка, она достаточно размыта. Мы это можем назвать правовой неопределенностью. Кто уполномочен решать, дают эти основания расценить их как угрозу нападения на сотрудника полиции или не дают?
– Ну следователь, видимо, в процессе разбирательства.
– Конечно, следователь, начальник, прокурор, судья – большой спектр должностных лиц. Но при этом отсутствуют какие-то четкие алгоритмы поведения. Наши полицейские очень любят приводить в качестве аналогии сотрудников полиции США. Наши полицейские очень сильно хотят, чтобы было так, как там. Малейшее сопротивление – полицейский в Америке достает пистолет.
– Тогда суд должен быть другой.
– Я сейчас не говорю, что это хорошо – то, к чему они призывают. Я, конечно, с их системой права в этой части не знаком. Но, как мне представляется, чтобы это функционировало, должны быть четкие алгоритмы. Например, полицейский имеет право потребовать не выходить из машины, держать руки не виду.
В отношении сотрудников полиции тоже совершаются нападения. У нас и полицейские нарушают закон, и в отношении них нарушают закон. Это жизнь, это все бывает. Вместо того чтобы пойти по правильному пути прописывания этих четких алгоритмов, наши федеральные законодатели уходят куда-то в сторону размытых формулировок, категорий оценочных суждений: дает это основание расценивать или не дает. Кто и на основании чего это должен решать?
– Но ведь это же самая важная ведомственная работа – добиться в законах размытых формулировок, потому что за каждой размытой формулировкой возникает та самая щель, в которой у гражданина может оказаться меньше прав, чем у ведомств.
– Я с вами полностью согласен. И эти размытости, правовые неопределенности, они как раз-таки дают почву для злоупотреблений, коррупции, для каких-то политических игр.
