С началом пандемии коронвируса власти разных стран мира в экстренном порядке внедряют технологии, чтобы следить за тем, как люди соблюдают карантин. Где-то подобные действия идут вразрез с законами, но власти и часть людей считают, что эти репрессивные меры необходимы.
Теперь у властей Китая есть приложение, которое нужно активировать с помощью QR-кода. В Гонконге оно отслеживает геолокацию, и требует, чтобы пользователь подтверждал, что сидит дома при помощи селфи. На материке есть свое приложение – оно следит за перемещениями всех пользователей и предупреждает о потенциальных контактах с зараженными. Кроме того, местонахождение абонентов фиксируют сотовые операторы, а социальные сети призывают сообщать о потенциально инфицированных. Подобные приложения разрабатывают власти Великобритании: они по замыслу должны присылать уведомления о контакте с носителем вируса.
Мобильное приложение "Домашний карантин" появилось в Польше. Оно в самые неожиданные моменты требует от изолированных сделать селфи в течение 20 минут – иначе штраф. "Домашний карантин" позиционируют как альтернативу контрольным визитам полиции. Пользователи, правда, жалуются на перебои в работе приложения.
Власти Чехии тестируют так называемый "умный карантин" в регионе Южная Моравия с согласия пользователя, мониторинговая система отслеживает данные о банковских транзакциях и перемещениях. Департамент здравоохранения будет на основе этой информации определять вероятность их заражения и принимать решение о необходимости изоляции и тестирования на коронавирус. Данные мониторинга получит и армия. Утверждается, что информация будет храниться только на протяжении шести часов, затем автоматически удаляться.
На улицах за людьми следят камеры наблюдения с функцией распознавания лиц, а также дроны. Они используются в Китае, Испании и Италии. В последней полиция использует их для поиска тех, кому не сидится дома. Великобритания публикует снятые с дрона подборки нарушителей. Испания и Франция пока ограничиваются предупреждениями с квадрокоптера.
"Задача этого дрона – распространить информацию. Это запись, которая призывает людей возвращаться домой, если у них нет документа. Это не репрессивная мера, он управляется оператором на расстоянии и просто дополняет уличные патрули. У дрона больше охват, и он издалека говорит людям оставаться дома", – рассказывает комиссар полиции Марселя Стефани Брунони.
Еще одно применение для беспилотников нашли в Индии и Индонезии – там квадрокоптеры распыляют на улицах дезинфицирующие средства. Следят ли они при этом за соблюдением карантина – не уточняется.
В США слежкой за пользователями занимаются преимущественно частные компании, используя данные, которыми пользователи смартфонов и так делятся с социальными сетями и сервисами. Одна из компаний, например, даже составила карту перемещений по стране людей, отдыхавших во Флориде. Теперь данные частных компаний хотят использовать и власти, пока анонимно.
Усиление слежки за людьми беспокоит международные организации вплоть до ООН – там призывают власти не злоупотреблять полученной информацией и новыми полномочиями.
Петербургский социолог и политолог Илья Стахеев в эфире программы "Вечер" рассказал, как репрессивные меры по тотальному контролю за людьми могут стать нормой, можно ли их обойти и почему люди готовы жертвовать свободой ради концепции безопасности.
– Мы сейчас наблюдаем повсеместное усиление контроля за людьми, эти меры оправдываются коронавирусом. По вашему мнению, в России эти меры могут остаться после коронавируса.
– Дело в том, что меня позвали в качестве эксперта, который немножко понимает в практиках слежения, правительности и биополитики. В этих практиках нет ничего нового. Известный французский философ Мишель Фуко описывает их в своих произведениях, начиная с лекций под названием "Население территории безопасности" еще со средневековых времен, когда средневековые города боролись с чумой. И моменты изоляции, строгое разделение территории города на какие-то сектора, которые инспектируются определенными представителями власти, производится перекличка людей – заболевших или нет – производятся процедуры уничтожения вещей.
Со Средних веков практически ничего нового в социальных практиках нет. Да, усовершенствовались технологические практики, и они, конечно, будут нарастать. Мы действительно привыкли уже к тому, что нас просвечивают различными рамками на входе в аэропорт, могут попросить те или иные формы досмотра. Не говоря о том, что когда-то в самолетах можно было курить, а теперь ради безопасности фактически мы должны отказывать себе в проносе воды на борт самолета. Как видите, это до сих пор присутствует.
– Так есть риск, что в России останутся эти нормы?
– Да, конечно. Я про это и говорю. Когда какие-то чрезвычайные нормы вводятся, откатить их обратно довольно сложно, потому что с течением времени чрезвычайные нормы начинают восприниматься как нормальные. Норма становится перформативной. В чем сущность современной биополитики – она является перформативной. Она называет что-то, и это становится нормой. Таким образом, через какое-то время, возможно, будет нормальным пропуск в тот или иной район Москвы или Санкт-Петербурга. Если у тебя этого пропуска нет, тебя сразу же каким-нибудь образом засекут, изолируют, к тебе подъедет соответствующий представитель органов, и на тебя наложат определенные санкции.
Такое уже было в Соединенных Штатах во времена сегрегации, когда чернокожие и белые должны были жить в разных районах. И если чернокожий появлялся в белом районе, к нему применялись определенные санкции. Теперь это можно экстраполировать на любую другую практику чрезвычайных ситуаций, как вы захотите.
– Выходит, что государство расширяет свои полномочия. А можно ли этот контроль как-то обойти гражданам?
– Дело в том, что чем более совершеннее будут придумываться снаряды, тем более совершенная будет придумываться броня. И, конечно же, граждане, которые недовольны отсутствием своего сетевого суверенитета и личных пространств в городе, будут придумывать какие-то вещи. Но, с другой стороны, давайте будем честными. Мы же прекрасно понимаем, что большинство людей поддерживают концепцию безопасности. И безопасность сейчас является некоторой сверхидеей, некоторым культом, главной мыслью – все ради безопасности.
Особенно ради безопасности детей. Просто посмотрим на воспитательные практики лет 30-40 назад – никто над детьми так не дрожал, не носился. Отпускали детей куда угодно: в темный двор и т.д. Сейчас – нет. Сейчас ради детей можно закрыть телеканал, принять новые законы, сажать людей в тюрьму и т.д. И все это во имя безопасности.
И даже [наблюдается] очень странная трансформация. Люди, которые были завзятыми либералами, такими новыми мыслителями, после появления реальной угрозы коронавируса первыми закричали, что власти должны ввести жесткий контроль как в Китае, нужны жесткие меры. Эти люди, которые кричали вслед за Бенджамином Франклином: "Тот, кто во имя безопасности готов пожертвовать свободой, не достоин ни свободы, ни безопасности", – резко начали убеждать всех, что надо пожертвовать свободой во имя безопасности.
– Кого вы имеете в виду конкретно?
– Я не буду играться с фамилиями. Зачем обсуждать имена, когда можно обсуждать идеи. Но есть ряд мыслителей, причем как левого толка, так и правого, которые начали высказываться публично в социальных сетях, что нужен жесткий карантин, нужен жесткий контроль, еще до того, как начали понимать, что происходит. Причем именно момент того, что нужен контроль как в Китае, а не каким-нибудь другим способом, практически не обсуждался. Видите, начали вводить жесткие меры. Практически не подумав, какие еще могут быть варианты, что еще можно сделать такого, чтобы избежать жестких мер.
