"За Уралом проживает 12 миллионов человек, к каждому населенному пункту очень трудно подтащить трубу. Сейчас постепенно начинаем развиваться" – так Владимир Путин ответил на вопрос журналиста о том, когда до Улан-Удэ дойдет газовая труба. Накануне российский президент посетил Улан-Удэнский авиационный завод, где делают боевые вертолеты Ми-8.
12 миллионов человек – население одного Уральского федерального округа. Но всего за Уралом в трех федеральных округах в России живут 36 миллионов человек. И газа там нет даже в городах-миллионниках, например в Красноярске. Иркутская область газифицирована на один процент. Всего же в Сибири газ есть только у 16% жителей.
В 2007 году Дмитрий Медведев, который тогда был вице-премьер-министром России, обещал завершить газификацию всей страны в течение 10 лет. Но до сих пор 27% россиян продолжают топить углем.
Что мешает газифицировать всю Россию и сколько на это нужно денег – объяснил заместитель директора Института энергетики и финансов Алексей Белогорьев.
– Без газа 27% россиян. Почему?
– На самом деле нет какой-то нормы газификации. Все зависит от географических условий, экономических. Допустим, в странах относительно небольшой площади – Нидерланды или Армения – можно достичь стопроцентной газификации. Россия – огромная страна. И то, что было экономически целесообразно и рентабельно газифицировать, уже газифицировано. Если мы посмотрим на большинство регионов европейской части России или на юг Западной Сибири, там газификация очень высокая – 80-90%, в некоторых регионах больше 95%: например, Москва, Московская область, почти все, что к югу от Москвы, существенная часть Поволжья.
Это связано с развитием инфраструктуры. Там, где были проложены магистральные газопроводы, во многом еще в советское время, – там развивалась основная инфраструктура: газопроводы, отводы, газораспределительные сети. Там же была концентрация промышленного производства и населения. Основная проблема газификации Сибири и Дальнего Востока в том, что очень низкая плотность населения. Населенные пункты сильно разбросаны по площади. И если, например, мы возьмем текущие планы газификации Амурской области, то вся газификация касается западной части области и центральной – то есть до Благовещенска, то есть ровно по маршруту "Силы Сибири – 1". А весь восток – это больше половины области, – там пока планов газификации просто нет, потому что нет магистрального газопровода – и когда он появится, неясно.
То же самое можно сказать и про Красноярский край, и про Иркутскую область, к сожалению. С Иркутской областью ситуация парадоксальная, потому что там очень крупные месторождения газа – в основном на севере области, – а газификация меньше одного процента. Но это связано прежде всего с тем, что разработка Ковыктинского месторождения очень долго откладывалась. И буквально сейчас там начинается добыча.
Но с Красноярском проблема действительно очень сложная. С одной стороны, пока нет никакой инфраструктуры доставки газа из Западной Сибири до Красноярска – просто нет связи между газотранспортными сетями Западной и Восточной Сибири. А если газопровод тянуть, допустим, из Иркутской области или из отдаленных районов Красноярского края, где есть добыча, то это очень дорого, потому что в России регулируются тарифы для населения и для промышленных предприятий, а строительство инфраструктуры очень дорогое. Например, по оценкам "Газпрома" двухлетней давности, все, что сейчас газифицируется, – эти новые объекты газификации с 2021 по 2025 год – из них 83% нерентабельны. То есть их газификация просто убыточна.
– Но в газификации все-таки есть некоторая социальная функция. Отдельно хотелось бы остановиться на Красноярске. Как так вышло, что даже эту трассу – "Сила Сибири – 2", которую начнут строить в 2024 году, проложили в нескольких десятках километров от Красноярска? Неужели при таком масштабном проекте нельзя провести трубу через город, в котором живет 1 миллион 200 тысяч человек?
– По-хорошему, не надо проводить сейчас в города такие большие газопроводы в силу безопасности. Проще построить газопровод-отвод, и, скорее всего, это будет сделано. По "Силе Сибири – 2" я вообще не был бы так уверен, что этот газопровод будет построен в такие сроки. Это все-таки пока еще такой гипотетический проект, в моем понимании. И это не единственный вариант газификации Красноярска.
Вообще если мы говорим про Дальний Восток и Восточную Сибирь, то сетевой газ – это не единственный, даже не основной вариант газификации. Сейчас есть возможности газификации с помощью СУГ (сжиженных углеводородных газов), очень активно начинает развиваться газификация с помощью мини-СПГ (сжиженный природный газ). То есть производство мини-СПГ в той же Восточной Сибири и доставка до отдаленных населенных пунктов. Это более экономически целесообразно, чем прокладка газовых сетей, за которые кто-то должен платить.
Кроме того, проблема же не только в сетях. Допустим, для чего использовать газ? Одно из основных использований – это котельная. Легко заменить мазут на газ: практически не надо менять оборудование – нужна небольшая модификация. И это экономически очень выгодно. Но уголь менять на газ означает практически замену всего оборудования котельной. Одна котельная стоит два с лишним миллиарда рублей. То есть это тоже должен кто-то оплачивать: бюджет или потребители. Это же все очень экономически сложные проблемы.
– Можно ли вообще оценивать стоимость газификации того, что не газифицировано? Потому что контекст в том, что Владимир Путин сейчас, как он говорит, спасает жителей Донбасса. Идет война России против Украины, при этом на это тратятся миллиарды рублей. Обеспечить Россию газом, по-вашему, было бы дешевле, чем эта война?
– Я не хотел бы это сравнивать. Это разные источники финансирования, я думаю, разные цели ставятся. Энергетика и газовая отрасль – это все-таки часть экономики, где работают коммерческие структуры, которые должны приносить какую-то прибыль, хотя бы работать не в убыток. Понятно, что есть социальная защита газификации. И с 2021 года эта проблема так и ставится, что нужно газифицировать во что бы то ни стало, даже если это убыточно. Но в целом "Газпром", НОВАТЭК, "Роснефть" и другие наши крупнейшие газовые компании естественным образом преследуют вполне разумные экономические цели. И обвинять их в том, что они не участвуют в благотворительности, подводя газ к каждому населенному пункту, наверное, неправильно. Ни в Западной Европе, ни в Восточной Европе, ни в США такого не делается. Мы нигде в мире не найдем такой практики. И социальная программа газификации России во многом уникальна.
– Может быть, действительно газификация Красноярска нерентабельна? Это огромный город.
– Она была бы рентабельна, если бы в Красноярске не было очень дешевой гидроэнергетики и весьма дешевой угольной. Все познается в сравнении, в конкуренции. В большинстве регионов Дальнего Востока и на юге Восточной Сибири потребителям уголь дешевле использовать, чем газ. Соответственно, если вы переводите те же котельные на газ, это означает, что тарифы для потребителей серьезно возрастают. Готовы ли к этому потребители, я не знаю. Кто будет за это в итоге платить? Как правило, в России, да и в мире, в конечном счете платят потребители. Поэтому вопрос очень непростой, даже с точки зрения региональных властей. Далеко не все из них хотят такой газификации, понимая, что это увеличит затраты на энергоснабжение.
