Против России ввели новые санкции из-за вторжения в Украину – после того, как стало известно о массовых убийствах мирных жителей в Буче. Ограничения США коснутся российских политиков, двух крупных банков и дочерей Владимира Путина. А Великобритания решила остановить импорт российского угля и нефти к концу этого года. На стадии согласования – пятый пакет санкций от Евросоюза, он тоже затронет ископаемое топливо, а также российские корабли (им хотят запретить входить в порты ЕС) и четыре банка, которым запретят транзакции.
О санкциях и их последствиях в эфире Настоящего Времени мы говорили с доктором экономических наук, профессором Игорем Липсицем.
– Что из обсуждаемых санкций ЕС в отношении России, на ваш взгляд, будет самым болезненным?
– Я думаю, что самое болезненное – это транспортные санкции. Уголь, может быть, и существенен, но с углем есть все-таки шанс перенаправить поток в Китай. Там сейчас проблема состоит в том, что российские железные дороги перегружены, но она может быть решена. А если возникнет эта транспортная блокада с портами – и прежде всего, конечно, с грузовым транспортом, – то это очень сильная беда для российской экономики. Но беда для кого? Это беда для населения. Возникнут очень большие перебои и очень сильно вырастет стоимость потребительских товаров, поскольку мы все получаем оттуда – из Европы. Даже китайские товары в основном приходят в Россию не с востока по железной дороге, а из Европы, поскольку контейнеровозы идут туда, и уже оттуда – из Роттердама, из Гамбурга, из Киля – приходят на автомобилях к нам. Поэтому это создаст очень большие проблемы. Надо будет через Финляндию доставлять грузы, если Финляндия не подключится к санкциям. Либо уже каким-то окружным путем – через Турцию и через Казахстан.
В этом смысле обеднеет российский потребительский рынок. Но это не то, что волнует руководство страны, – они по этому поводу переживать не будут.
– Вы говорите, что если будет блокада морских портов, то возникнет какой-то дефицит, удорожание товаров. По данным Росстата, уже за первые три месяца этого года в России выросли на почти 10% в целом цены, а сахар подорожал в 1,5 раза, капуста – почти вдвое. Как это можно объяснить?
– Это вполне понятно. Тот, кто изучал экономику, знает, что когда начинается угроза инфляции, люди первым делом бегут покупать самые дешевые продукты питания, без которых трудно организовать существование. Поэтому на эти товары – самые изначально дешевые – как правило, цены растут быстрее всего. Народ побежал делать запасы, потому что логика же простая: впереди лето, впереди урожай, значит, надо законсервировать, а без сахара мало что можно законсервировать. А так законсервируешь – и у тебя будет хоть что-то в виде варенья или прочих радостей жизни. Соответственно, люди побежали покупать сахар. Это вполне понятная история. Это со временем погаснет, наберутся запасы. Я уже смотрю на ленты моих знакомых из России: у всех там уже фотографии бодрые своих мешков прикупленных сахара.
– Евросоюз все-таки введет запрет на покупку российского газа? И если введет, как это скажется на экономике России?
– Возможно, и введет, но не сразу. Есть короткий горизонт событий и есть длинный горизонт. Всем кажется, что если объявляют – это происходит немедленно. Сейчас речь идет на самом деле вот о чем: если трактовать сегодняшние санкции, то Европа сегодня не столько даже помогает Украине, эти санкции немедленного воздействия не окажут, сколько Европа сейчас пытается защититься от будущей российской агрессии против стран Европы. Для этого нужно ослабить Россию. И Европа пытается подорвать российскую экономику, чтобы она на горизонте двух лет ослабла настолько, чтобы была неспособна больше ни к каким военным действиям – вот о чем идет речь сейчас.
На горизонте двух лет может быть очень сильное сокращение закупок газа и, возможно, сокращение закупок нефти. С нефтью может быть легче найти альтернативных поставщиков, с газом сложнее. Когда я говорю об этом в российском интернете, то на меня бросается куча людей, которые кричат: "Что вы там глупости говорите, никуда Европа от нас не денется!" – и поливают меня грязью всевозможным образом. Но они не понимают очень простой вещи: Европа не пострадает так страшно, как нам кажется, при отказе от газа. В Европе, наоборот, сейчас, если серьезно вдуматься, будет очень любопытный строительный бум. Потому что нужно будет класть трубопроводы с юга на север, от южных портов, куда приходит СПГ (сжиженный природный газ), нужно будет строить терминалы для СПГ в Германии, возможно, в Голландии – это будет большой строительный бум, который тоже поддержит экономику Европы и даст ей дополнительные темпы роста валового продукта.
А вот Россия, лишившись поставок нефти и газа, практически никуда это деть не сможет. Последние два дня идет информация, что китайские компании аккуратно воздерживаются от новых закупок российской нефти. Притом что там очень большой дисконт: чуть ли не 30-35 долларов дисконт по отношении к цене Brent. Но никто не хочет покупать, потому что не хотят подставляться под санкции. И если Россия захлебнется в газе и в нефти, то куда она это денет? Без Европы ей деваться особенно некуда. Перенаправить в Китай не все можно, да и это опять же довольно сложно и дорого, а денег у России сейчас строить мощные нитки трубопроводов на восток, в общем, особенно нет. Так что тут будут очень большие проблемы. И на горизонте двух лет Европа сможет сократить зависимость от России. А вот Россия окажется чрезвычайно сильно обедневшей.
– В интервью изданию Republic, которое вышло еще в декабре, то есть до начала войны, вы говорили: "В результате даже маленькой войны мы провалимся в глубокую нищету". На сегодняшний день это уже достаточно глубоко? Или есть куда падать?
– Нет-нет-нет, это еще не началось! Экономика и все процессы потребления очень инерционные. Сейчас ситуация такова: ушли европейские и американские компании, но они еще сотрудников даже держат на заработной плате 1,5-2 месяца. Потом они вынуждены будут это закрывать. Какие-то компании уже увольняют персонал, я уже слышу эту информацию со всех сторон. Какие-то товарные запасы есть в ретейле на месяц-полтора, поэтому в течение апреля-мая еще чем-то можно будет торговать. А дальше начнется простая история. Я сегодня вдруг понял, как будет выглядеть российский торговый центр: московские огромные красивые многоэтажные торговые центры сведутся к одному первому этажу, туда соберутся все уцелевшие арендаторы, магазины. А все верхние этажи будут пустые, закрытые, эскалаторы отключены. Будет как у нас сегодня уже в Шереметьево: если вы знаете, там закрыли полностью терминал D, потому что нет пассажиропотока. Зачем освещать, зачем убирать, зачем отапливать – отключили терминал D. Вот это будет происходить. Но это падение, это обнищание начнется месяца через два, к осени очень сильно нарастет по масштабам, к концу года мы ощутим это уже очень болезненно.
– Курс доллара впервые за полтора месяца упал ниже 80 рублей. Это искусственно сделано?
– Конечно. Уже нет понятия "курс доллара". Это все искусственная игра, все мы вернулись во времена Советского Союза. В Советском Союзе был, например, курс рубля к золоту, который лично установил Сталин. Ему там делали разные предложения, он взял и волюнтаристски назначил некое соотношение стоимости рубля. Соответственно, один рубль был равен, по-моему, какому-то количеству граммов золота – никакого отношения к жизни это не имело. Это была некая условная игра для того, чтобы можно было сказать, что советский рубль имеет золотое обеспечение. Все это пустые разговоры.
И сегодняшний курс рубля – это тоже пустой разговор. Население, как вы знаете, отключено практически от валютного рынка, выдача наличных чрезвычайно осложнена. Покупка наличных запрещена. Поставок наличных нет. Это такой искусственный рынок, где Центробанк регулирует курс, управляет этими курсами. Это не имеет практически никакого значения.
