Российская и советская актриса Лия Ахеджакова в интервью Настоящему Времени сказала, что время молчать уже прошло. По ее мнению, выходить на акции протеста надо. Правда, сама актриса на субботний митинг не пойдет по состоянию здоровья: Ахеджакова недавно перенесла коронавирус.
— Лия Меджидовна, почему вообще сейчас в России важно не молчать?
— Мне кажется, пришло время, когда хватит уже молчать. Хватит говорить: "Я не лезу в политику". Потому что она лезет к тебе. Вообще порядочный человек сейчас не должен молчать. Знаете, как у Галича: "Промолчи, промолчи – попадешь в палачи".
— На ваш взгляд, Навальному стоило возвращаться сейчас в Россию, особенно вот в такой период?
— Мы его сейчас не обсуждаем. Это поступок колоссального мужества. Это все продумано. Этот человек рискует своей жизнью. Он воскрес, понимаете, воскрес из мертвых. Они его убили, но он воскрес для своих последующих поступков. И когда он в Шереметьево говорил, что сегодня самый счастливый день за пять месяцев, я сразу вспомнила: "Еду я на родину, говорят – уродина. А нам она нравится, хоть и не красавица". Это трагическое ощущение счастья в момент, когда несчастье.
— А сам момент, то, как арестовывали Алексея Навального и какие сейчас идут преследования его сторонников, это о чем говорит, по вашему мнению? Власть напугана? Или вот сегодня Сергей Собянин делает на федеральном канале заявление о том, что не нужно ходить на эти акции протеста.
— Понимаете, это уже все бесполезно. За эти двадцать лет выросло целое поколение, от школьников и до студентов университетов. Это совсем другие люди. Им бесполезно вешать лапшу на уши, их бесполезно запугивать.
Я смотрела, кто встречал во Внуково Алексея Анатольевича. Там были какие-то пожилые люди, которые рискнули, поехали, так достало их все. И был пожилой человек, который говорил для Радио Свобода, что Навальный – это масштаб личности Ленина, Сталина, Уго Чавеса. И дальше он очень долго размазывал эту кашу по столу. Полное непонимание того, что происходит, но сопричастность.
А потом мальчику дали микрофон. Мальчик в шапочке, на которой был вышит огромный глаз, и рядом девочка. Девочка молчала, но это были два ангела. И мальчик, ему лет шестнадцать, спокойно, умно, так прекрасно говорил. Без агрессии абсолютно. Он умен, он в теме, и он не боится, он спокоен. И этот мальчик меня довел до слез, и эта девочка, эти два ангела. Я уже давно это наблюдаю. Выросли новые люди. Их нельзя запугивать. Бесполезно.
— Я летел с Алексеем Навальным из Берлина в Москву. Во Внуково мы должны были приземлиться, но приземлились в Шереметьево. И на борту было довольно много людей. Не журналистов и не политиков, а именно простых граждан России, которые возвращались на родину. С некоторыми из них я разговаривал. И они говорили, что, когда Алексей Навальный зашел, у них совершенно изменилось отношение к нему самому. Хотя при этом у них были вопросы к его, как они говорили, агрессивной политике, агрессивной подаче. Но когда он зашел, все у них поменялось.
Я в том числе говорил: "А если вдруг так получится, что Алексея Навального задержат, вы что будете делать?" И многие из них говорили, что действительно пойдут, пойдут на акции протеста.
— Сейчас надо не обращать внимания на то, что огромный слой населения до сих пор предпочитает быть слепым и ни во что не вмешиваться. Потому что есть какая-то особая память дедов, матерей, бабушек. Память этого страшного террора, когда рот открыл, и ты уже в Сандармохе и закопан ни за что ни про что. Не надо обращать внимания на этих людей. У нас поспели, выросли за эти двадцать лет другие люди. И завтрашний день принадлежит им.
И то, что есть у них такой мужественный, образованный, умница, понимающий, чем он занимается, и отдающий себе отчет в каждом шаге, который он делает, такой человек, как Алексей Анатольевич. Все сошлось. Это та точка кипения, которая началась. Не завтра закипит. Но оно уже кипит. И слава богу.
Но я и все мои друзья моего поколения больше всего боимся за Навального. Мы ужасно за него боимся.
— Сами на акцию планируете пойти?
— Куда я, я дойти до ворот не могу. Я после ковида только-только.
Настоящее Время в субботу с 12:00 по московскому времени ведет прямую трансляцию из разных российских городов, а также обсуждает в прямом эфире с экспертами и политиками перспективы протестов и самого дела против Навального:
— А если бы вы пошли на акцию, то какую бы вы лично для себя поставили цель? Освободить Навального, добиться отставки Путина?
— Раньше моя цель была – быть среди этих чудесных людей, которые мне родные. Всегда это замечала, что меня окружают абсолютно родные люди.
— Смотрели ли вы расследование Навального о дворце? Как восприняли фильм?
— Нет людей, кто не смотрел. Только те, кому недоступен интернет. А так во всем мире их нету. Понимаете, это настолько мощное событие. Мы знали это все, с 2014 года мы знали, что что-то там под Геленджиком растет, зреет. Убивают наших экологов. Что там нарыв какой-то. Но само это его расследование сделано так талантливо, так умно, так правильно. Понимаете, это огромный срез тех, кто окружает геленджикский дворец. Тех, кто в теме, тех, кто в деле, тех, кто вложился туда. Те, кто своей спиной, своим лицом прикрывает это дело, это же огромная "доска почета".
— По просмотрам на YouTube расследование о Геленджике стало довольно популярным, оно даже популярнее, чем видео об отравлении Алексея Навального.
— Ну потому что это всех касается. Но это бомба. Это такая бомба. И сделано с таким вниманием к деталям, чтобы люди не усомнились. Поэтому все подробно. Все имеет свое имя, фамилию, адрес, размер вложений. Какое место в этой иерархии занимает этот человек.
— Лия Меджидовна, следите ли вы за тем, как развиваются события в Беларуси?
— Как же, а кто не следит? Кем надо быть, чтобы за этим не следить? Это же наша родная Беларусь. А я же актриса, я же всю Беларусь объездила. Там мои зрители. И последнее, что я сделала в своей жизни, это Оксана Мысина сделала по пьесе Курейчик, чудесного белорусского драматурга. Мы сделали фильм минут на сорок, он уже пошел на все экраны. Про то, что сегодня, сейчас происходит в Беларуси. И написана пьеса блистательно. Оксана Мысина собрала замечательных русских актеров и сделала чудесный фильм. Это последняя моя работа, извините. Ничего в театре, а только в интернете.
Я очень болею. И все эти ужасы, которые из Окрестина, я пыталась узнать, чьим же именем это страшное место назвали. Что же это такое, где пытают, унижают, калечат людей по распоряжению одного-единственного человека, который выбрал себя главой Беларуси. А на самом деле, это называется фашизм. Это фашизм – то, что происходит, и то, на что решились белорусские силовики. Такой замечательный народ! Может, там не белорусы, в этих органах? ФСБ, Росгвардия или кто они там? Белгвардия? Может, они не белорусы? Как-то не верится, что белорус может белоруса мучить, пытать, калечить, ни за что ни про что. Только потому, что это понравится этому моему, кто платит, кто мне зарплату выдает. Нет слов!
— В связи с тем, что сейчас белорусскому народу так тяжело, я думаю, любому человеку, который оказался в такой ситуации, важна поддержка. Вот вы лично что бы могли сказать белорусскому народу?
— Во-первых, я в них верю. Я их люблю так! Никогда у меня не было такой любви к одному народу! Оказалось, что вся Беларусь – интеллигентные люди. Как так может быть, я не знаю. Вот эти ребята, которые выехали в Польшу, Nexta. Я видела оттуда передачу, из Польши, из Варшавы. Я горжусь ими, я преклоняюсь.
И ребята все, что происходит, каждая подлость, каждая смерть, каждое увечье – о нем узнает весь мир. Спасибо вам, спасибо вам, ребята, вы великие!
И сколько еще белорусов, программистов сидит там, в Кремниевой долине, талантливейших ребят из Беларуси. Да, это маленькая, но великая страна. И великий народ. Поголовно интеллигенция, образованные люди. Все говорят по-английски. На белорусском, на русском, на английском.
Я горжусь тем, что такой замечательный директор театра Янки Купала был. Теперь, думаю, он будет президентом. Совершенно замечательный, образованный, умница. Человек будущего.
