10 сентября 2019 года 79-летний ученый Альберт Разин вышел к зданию Государственного совета Удмуртии с плакатами, на которых было написано: "Если завтра мой язык исчезнет, то я готов сегодня умереть" и "Есть ли у меня Отечество?". Он облил себя бензином и чиркнул спичкой. Прибывшие на место пожарные потушили огонь. Но Разина, который получил практически 100% ожогов тела, спасти не удалось: спустя несколько часов он скончался в больнице.
В Ижевске, где живут лишь 600 тысяч человек, ученого многие знали, и новость о его смерти для всех стала шоком. Мало кто мог понять, почему здоровый, умный человек, социолог, кандидат философских наук и один из главных знатоков и популяризаторов удмуртской культуры вдруг принял решение добровольно расстаться с жизнью.
Авторы программы "Неизвестная Россия" встретились с родными и знакомыми Разина, а также людьми, на которых он повлиял, и попробовали самостоятельно ответить на этот вопрос.
Человек, который снял самоубийство на видео
Блогер и гражданский активист Андрей Перевозчиков – человек, который утром 10 сентября нажал на камере красную кнопку "запись" и снял, как Разин поджег себя.
По его словам, это была не первая акция, которую ученый проводил в поддержку удмуртского языка и культуры у здания Госсовета. Но он понятия не имел, чем она обернется.
"Он мне показал, какие флаги напечатал, транспаранты. Показал мне обращения, открытое письмо депутатам за обязательное изучение в школах удмуртского языка, – вспоминает Перевозчиков. – Мы сделали рассылку. И он мне сказал, что нужно утром это раздать лично в руки депутатам. А потом он поднес горящую зажигалку к груди и моментально вспыхнул".
С ученым 32-летний блогер познакомился три года назад, когда путешествовал по республике. Его заинтересовали традиционные верования удмуртов, которые поклонялись древним богам. Разин, который был председателем Общественного отделения удмуртских ученых "Тодосчи", консультировал его по этому вопросу.
"Я пришел к удмуртским традиционным верованиям, стал шаманом. Он также был последователем, культовым жрецом", – объясняет блогер.
Сейчас Перевозчиков почти каждое утро приходит к зданию правительства республики, у которого Разин сжег себя, и кладет на холодный камень гвоздики – в память об ученом. Он вспоминает, что за те три минуты, пока полыхало пламя, Разин не издал ни звука, лишь старался держаться на ногах.
Жена
Юлия Разина – маленькая женщина, закутанная в шарф. Она передвигается тихо, словно прячась от мира, и говорит, что до сих пор не может поверить, что муж не придет домой ужинать.
Юлия работает в Удмуртском университете методистом, а когда-то и сама училась у доцента Разина: в те времена он обучал работников культуры проводить соцопросы. Между лекциями и практическими работами у Юлии и Альберта возникли чувства, а потом появилась семья и родилась дочь. Всю жизнь пара прожила в маленькой однокомнатной квартире. Юлия говорит, что ученого вычеркнули из очереди на улучшение жилищных условий в 1994 году, после того, как он открыто выступил против начала военной кампании в Чечне.
"Его вызвали и сказали: мы вас снимаем с очереди на квартиру, и это самое маленькое наказание", – вспоминает женщина. Она замечает, что в прощальной записке Альберт Алексеевич будто извинялся перед ней и дочерью – за то, что так ничего и не нажил.
До начала преподавания в университете Альберт Разин учился в педагогическом институте на учителя биологии. После окончания вуза уехал в далекое село работать учителем и воспитателем в интернате. Потом несколько лет жил в Москве: днем писал кандидатскую диссертацию по философии – о проблеме формирования личности сельского труженика. А по ночам разгружал вагоны, потому что на стипендию прожить было нельзя.
"Его приглашали в Германию, но он не согласился: сказал, что нужен здесь, у себя на родине", – говорит Юлия.
Мари – последние язычники Европы: традиции народа в рассказах местных девушек
Она говорит, что, хотя самоубийство мужа стало для нее полной неожиданностью, она уважает то, за что он боролся, и считает это осознанным выбором.
"Так получилось, что в наших семьях мы выбрали дорогу удмурта. Нам дано развивать удмуртский путь, – подчеркивает Разина. – А сегодня нам говорят: нечего, мол, развивать, нету у удмуртов пути, тупик. Теперь есть только путь по имени Россия, где все должны стать русскими. И чем быстрее – тем лучше для вас. Так нам говорят".
Разин действительно много раз с горечью повторял: быть сегодня удмуртом в Удмуртии для многих людей архаично и стыдно. Он считал, что это ощущение живет глубоко внутри его народа еще с советских времен, когда разговоры на родном языке властями не приветствовались.
После трагедии, говорит вдова, чиновники дали ей понять, что гибель мужа публично обсуждать не стоит, а в смерти ученого нужно винить лишь его самого. Мол, все знают, это он сам "раскачивал лодку" национального удмуртского единения и на ровном месте создавал проблемы.
Коллега по университету
Коллеги Разина после его самоубийства также разделились пополам. Одни поступок Разина поддержали, другие назвали его "сумасшедшим ученым", а саму проблему сохранения удмуртского языка посчитали надуманной. Разин же был уверен, что если удмуртский язык умрет, то небольшой удмуртский этнос полностью потеряет корни. Он подкреплял свои опасения статистикой: за последние 8 лет количество людей, владеющих удмуртским языком, сократилось на 30% (более чем на сто тысяч человек).
Декан географического факультета Удмуртского государственного университета Иван Рысин говорит, что хорошо знал Разина, и показывает его скромный рабочий кабинет: полку, стол и металлический сейф с кружками и травяным чаем, которым ученый угощал гостей.
"Вот здесь он работал, здесь он сидел, за этим столом. Тут у него книги лежали, забрал их, видимо. Мы знали, что он борется за это. Он возглавлял Институт человека в университете, проводил конференции "Петровские чтения", – рассказывает Рысин.
"Он меня укорял, что я не знаю языка. Говорил, что это ни то, ни сё, ни рыба, ни мясо, – вспоминает он. – Прямо мне говорил, что он таких людей за полноценных не считает. Обижались на него? Да, я обижался".
Рысин признается, что то, что произошло, "было неожидаемо".
Разин стал активно заниматься проблемами удмуртского населения в начале 90-х: именно тогда он создал первую в регионе национальную организацию "Удмурт кенеш", писал книги и статьи об удмуртской культуре. Теперь, признают коллеги-ученые, продолжать эту работу в регионе будет некому: второго Разина в Удмуртии нет.
Жрец
Николай Михайлов – глава Алнашского землячества Удмуртии, бывший сотрудник КГБ, а сегодня – жрец, который продвигает этнический туризм в регионе. Выйдя на пенсию, он поселился в пригороде Ижевска и построил хозяйство так, как это было принято у его предков, древних удмуртов.
"Ума Дор – это место рода. Кеми Бити – кузница. Халла – место, где совершалось ритуальное действие, все это было еще до нашей эры. Пантеизм, зороастризм", – перечисляет он.
С Разиным Николай познакомился три года назад и сильно с ним подружился. Вместе они проводили древние удмуртские обряды и экскурсии:
"Существует мнение, что удмурты слезли сразу с деревьев и с этого времени стали жить цивилизованно. Видимо, это политика любого имперского государства, – иронизирует Михайлов. – Когда оно захватывает малые народы, оно становится старшим братом, который будет учить и управлять. Но, конечно же, у нас есть внутренняя культура, есть вера, которая просыпается под геноцидом".
Николай говорит, что, хотя Разину было 79 лет, он был очень сильным человеком и настоящим борцом. И публичная смерть ученого, по его мнению, не слабость, а напротив – поступок. Разин, вспоминает Михайлов, никогда не отступал, а методично гнул свою линию.
Николай переживает, что его не было рядом, когда Разин облил себя бензином, и говорит, что не позволил бы ученому поджечь себя, чтобы доказать что-то безразличной системе.
"Мне кажется, ему было больно, что удмуртский народ исчезает, что этот процесс необратимый, а реакции нет, – говорит глава удмуртского землячества. – Он создал национальную удмуртскую организацию, но его от нее отодвинули, она срослась с государством. И стала вести не нашу политику, а ту которая была удобна".
Помощник депутата
Помощник депутата Леонид Гонин по совместительству – член организации "Удмурт кенеш", которую создал Разин. Он честно говорит, что был по разные стороны баррикад с ученым, но всегда уважал его за прямоту.
"Он не был сумасшедшим. Но был запущен слух, что он больной, что у него неизлечимая болезнь, что у него какие-то кредитные финансовые проблемы", – рассказывает он.
Свои взгляды Разин называл пантеизмом, но многие считали ученого язычником: он называл себя "шаманом древней традиции туно" и проводил национальные праздники с неоязыческими обрядами и жертвоприношениями. Официальную российскую национальную политику в отношении малых народностей он считал бутафорской. Это не улучшало его отношений с чиновниками.
Разин, к примеру, был резко против переоборудования городского парка Козы, где традиционно проводились национальные праздники. А городская администрация планировала переоборудовать парк в спортивный городок: постелить беговые дорожки, поставить спортивную и детскую площадки, открыть кафе и торговые точки.
"При президентской республике был Госсовет, и Разина там знали, там тогда было его поколение, – объясняет Гонин. – Потом произошла смена власти, пришли молодые. Сегодня на уровне министерств его еще знали, принимали, с ним общались. Но уже в более высоких кабинетах было другое понимание".
"Бурановская бабушка"
Поющие бабушки из Бураново – возможно, самый известный в России проект, продвигающий национальную удмуртскую культуру. Ансамбль из села Бураново Малопургинского района исполнял песни не только на русском, но и на родном удмуртском языке, представлял Россию на конкурсе песни "Евровидение-2012" в Баку, где занял второе место.
Галина Конева, одна из бывших участниц ансамбля, вспоминает свою молодость и отмечает, что в те времена говорить на удмуртском языке просто запрещали.
"Спрашивают: "Чего ты по-удмуртски говоришь?" Не разрешали, – замечает она. – Было дело: я в садике воспитателем работала, так там директор нам говорил: "Вы в садике по-удмуртски разговариваете, а дети потом не могут по-русски говорить!"
"Я слышала, что профессор себя сжег на улице, – говорит Конева. – Он не выдержал, потому что кто-то говорил, что необязательно учить удмуртский язык. Но удмуртский язык никогда не кончался. В деревне у нас его всю жизнь учили. Раньше молодежь нас не слушала: на концертах начнешь петь, а они встают, уходят. А после "Евровидения" у них наша музыка в телефонах, на танцах под наши песни танцуют".
Правда, совместить удмуртские корни с коммерческим успехом исполнительницам не удалось. С продюсерами "бабушки" разошлись, а первоначальное название, с которым они выходили на сцену конкурса, у них вообще отобрали. А национальная культурная жизнь в Удмуртии не идет дальше согласованных властями мероприятий, причем все подобные проекты обязательно должны быть одобрены сверху. Разин, к слову, считал такое "поп-популяризаторство" Удмуртии не настоящим и даже вредным для удмуртской культуры.
