Преподаватель московского Института театрального искусства (ИТИ) имени Иосифа Кобзона Артем Назаров пошел на акцию в поддержку Навального 23 января. Там его задержали, удерживали два дня, а 25 января суд назначил ему штраф в 10 тысяч рублей и освободил из-под стражи.
После этого ему позвонили из отдела кадров и рассказали, что он уволен. В приказе об увольнении, который он показал "ОВД-Инфо", говорилось, что преподаватель совершил "аморальный поступок, несовместимый с продолжением данной работы".
Настоящему Времени Назаров рассказал, как узнал о своем увольнении и думал ли он о таких последствиях, когда собирался на акцию протеста.
— Известно, что вас двое суток держали в полицейском участке. Что там происходило?
— Это отдельный долгий разговор. Собственно, там ничего не происходило. Там происходили беседы с сотрудниками полиции, наша попытка перетягивать их на нашу сторону, их попытка оправдаться. Это все очень долгий процесс.
— Перед вами оправдывались?
— Знаете, нам рассказывали что-то про рамки закона, но учитывая то, что до понедельника я не видел ни одного полицейского с жетоном, я думаю, что они прекрасно понимали, что законом там и не пахнет. Это все долгое сидение, долгое ожидание, разговоры по кругу, разговоры с тем, с кем мы сидели. Получается, большую часть времени я провел в автозаке, потом в понедельник у здания суда и у здания УВД мы тоже сидели в автозаке постоянно. О камере вообще нечего рассказывать, потому что там ничего не происходит.
— Расскажите, как вы узнали о своем увольнении?
— Я увидел в группе "Ученый совет" в ватсапе – я был членом ученого совета института – этот приказ, сброшенный, видимо, для обсуждения на ученом совете, поскольку меня не могут уволить единоличным решением ректора. Дальше мне уже звонили из отдела кадров, извинялись, спрашивали, когда я могу приехать документально все оформить. Но в тот момент у меня еще не было суда, и я не надеялся, что смогу в ближайшее время оказаться на свободе. Я до сих пор этому слегка удивлен, поскольку никто из тех, кто был со мной в этом автозаке, на свободу не вышел, и я ожидал того же для себя.
— Как вы считаете, насколько законно ваше увольнение? Что вы планируете делать дальше?
— Естественно, [абсолютно] незаконно, если говорить о законодательстве. Я планирую бороться, но это уже не вопрос денег и моей работы в этом институте, потому что, боюсь, работать там я уже не смогу, даже если ректор, что вряд ли случится, публично принесет извинения, но работать он не даст. Это и так было не очень просто, а теперь это станет еще в разы сложнее. Но тем не менее формулировка бумаги об увольнении меня никоим образом не устраивает, поскольку аморальным поступком я считал бы мое [отсутствие] на площади в субботу – вот это было бы аморальным поступком.
— Вы предполагали, что может быть такой исход из-за того, что вы просто пришли на акцию протеста?
— Конечно, предполагал. Я же не маленький. Каждый раз, приходя на акции протеста, я ожидал всего. А в тот момент, когда меня уже волокли к автозаку за руки и за ноги, я практически был уверен в таком исходе. Правда, в течение следующих двух дней меня заботили гораздо больше совсем другие вещи. Удивительно, насколько простыми становятся потребности человека в таких условиях.
