Для освобождения захваченных Россией территорий Украина подготовила восемь новых штурмовых бригад общей численностью в 40 тысяч человек. Об этом пишет агентство Reuters со ссылкой на военных. Новые подразделения состоят из мотивированных добровольцев, которые будут участвовать в боях вместе с регулярной армией.
Как пишет Reuters, контрнаступление украинских сил ожидается в ближайшие недели или месяцы. Однако на каком участке фронта – никто не сообщает. При этом, говорится в статье, если контрнаступление ВСУ окажется неудачным, это может повлиять на позицию западных партнеров Украины, которые могут начать подталкивать Киев к переговорам с Москвой.
О подготовке контрнаступления украинские власти заявляют с конца прошлого года. Для этого Киев запрашивал у Запада современное вооружение. И в последние месяцы западные страны объявили о передаче Украине современных танков и боевых машин пехоты, а также о первых с начала войны поставках истребителей – МиГ-29.
О будущем контрнаступлении ВСУ – рассказал Настоящему Времени содиректор программ внешней политики и международной безопасности Центра Разумкова Алексей Мельник.
– Сорок тысяч новобранцев для контрнаступления Украины – это много или мало?
– Сорок тысяч – это понятно, что мало. В статье, которую вы цитировали, речь идет об одной части приготовлений, которые в Украине длятся уже, не побоюсь сказать, не один месяц. Мы говорим об инициативе по созданию штурмовых подразделений в составе Национальной гвардии. Но Национальная гвардия – это опять-таки одна их составляющих того, что мы называем силой обороны. Поэтому я уверен, что общее число – это гораздо больше, на порядок больше, чем то, о чем речь идет в статье.
– Мы можем представлять, о каком порядке чисел идет речь, какую группировку Украине вообще нужно сформировать, чтобы наступление было успешным?
– Мы можем представлять, были очень отрывочные сообщения из официальных источников. Несколько месяцев назад министр обороны Алексей Резников говорил о том, что силы обороны Украины, я имею в виду не только вооруженные силы, но и другие силовые структуры, – сейчас или на тот момент их общая численность оценивалась около миллиона. Часть этих сил задействована для ведения боев на линии фронта или же для блокирования, скажем, определенных участков, потому что линия фронта – это больше тысячи километров, кроме тех участков, где идут активные боевые действия. Поэтому что бы сейчас я ни говорил, это достаточно оценочные данные. В любом случае есть силы, которые задействованы непосредственно сейчас в боях, есть силы, которые месяцами готовятся для того, чтобы их включить в момент, когда будет начато контрнаступление.
– Когда началось полномасштабное российское вторжение в Украину, аналитики говорили, что Россия накопила для этого примерно 110-130 тысяч человек. Для контрнаступления нужно больше или меньше этого числа?
– По классике, преимущество должно быть в живой силе – как минимум три к одному или пять к одному – для того, чтобы наступление было успешным. Но вообще все эти расчеты достаточно условные, поскольку если мы посмотрим на то, чем оперировали аналитики перед началом вторжения и в момент вторжения, то использовался достаточно арифметический подсчет при прочих равных условиях. Это не игра в шахматы, где мы можем на поле сравнить количество фигур и соответственно делать какие-то достаточно надежные выводы. В данном случае огромное количество факторов, которые могут играть роль гораздо более значимую, чем просто цифры. Поэтому все это достаточно условно. В любом случае понятно, что по крайней мере на том участке, где будет происходить прорыв, контрнаступление, должно быть численное преимущество в живой силе и в огневой мощи. Опять-таки я хочу подчеркнуть, это не обязательно сравнение количества стволов или количества бронетехники с той или другой стороны.
– Мы видели контрнаступление ВСУ осенью, когда была освобождена почти вся Харьковская область и правобережная часть Херсонской области, в том числе Херсон. В чем сейчас могут быть отличия между тем, что было осенью, и весной? Очевидно, что у российских военных сейчас было гораздо больше времени подготовиться. Верно?
– Абсолютно правильно. Но вы вспомнили три успешные операции, которые были проведены в прошлом году. И при некоторых схожих элементах действительно там были отличия в тактических оперативных подходах. Поэтому можно с определенностью сказать, что следующая операция будет иметь элементы как предыдущих двух, так и наверняка какие-то достаточно неприятные сюрпризы для нашего противника. Потому что нельзя действовать теми же методами – понятно, что противник учит уроки, пытается приспособиться к ним. Поэтому я уверен, что будут достаточно инновационные подходы.
– То есть это будет что-то, чего мы, условно, от украинской армии за этот больше чем год войны еще не видели?
– За этот год войны украинские военные достаточно часто показывали способность применять как классические методы, так и нестандартные. И, в общем-то, это неоднократно отмечалось и нашими партнерами, что у украинцев много чему есть поучиться сейчас. Повторюсь еще раз, это комбинация того, чему украинцы научились на собственном опыте, это то, что постоянно учили во время тренировочных миссий с помощью западных советников. То есть я бы не сказал, что это какие-то стандарты НАТО или западные подходы – это, наверное, комбинация того, чему за восемь лет и особенно за последний год войны украинские военные сумели научиться и успешно внедрить.
– Вы можете какие-то примеры инноваций, которые мы увидели, привести?
– Это использование беспилотников с самого начала войны, сетевых систем управления. Причем, наверное, одно из больших преимуществ Украины перед противником – это децентрализация. И это не то, что можно насадить какими-то указаниями сверху.
– Децентрализация управления?
– Это делегирование полномочий на низовой уровень. Не всегда это было по приказу, особенно на первом этапе войны, это просто была вынужденная мера, когда частично Россия сумела нарушить систему управления, но при этом командиры на местах были способны брать на себя ответственность, действовать независимо, зная основную цель, основной замысел. То есть они могли действовать автономно, в этом тоже есть большое преимущество.
– Про грядущее контрнаступление мы в общем слышим больше трех месяцев. Зачем это заявлять публично? Ведь, наверное, такая информация должна держаться в секрете? Во всяком случае, о планах России вторгнуться в Украину в 2022 году официально российские власти все отрицали.
– Информационное пространство – это одно из тех пространств, где ведется война. Поэтому я сейчас не хотел бы говорить, какую цель преследуют украинские официальные лица, анонсируя подобное наступление. Это может быть попыткой создать психологическое давление на нашего противника или ввести его в заблуждение. Здесь также есть ключевое – это внутренняя аудитория, наши зарубежные партнеры. В общем-то, это скорее предмет для анализа, потом для историков. Сейчас четко дать ответ на этот вопрос, наверное, невозможно. То, что можно сказать совершенно определенно, – наступление/контрнаступление неизбежно. Для достижения целей, которые у Украины достаточно четкие – это освобождение всех территорий, – нужно наступать, то есть, просто находясь в обороне, мы никак не сможем освободить и деоккупировать территорию Украины.
