За год войны, которую Россия развязала в Украине, зафиксировано почти 80 тысяч случаев военных преступлений, совершенных российской армией: такие цифры называет офис генерального прокурора Украины. Киев настаивает на создании специального международного трибунала для расследования этих преступлений и привлечении за них к уголовной ответственности военного и политического руководства России, в том числе лично Владимира Путина. Идею уже поддержали в Европарламенте, Парламентской ассамблее НАТО, а также в Совете Европы, одобрили ее и лидеры отдельных стран: Вашингтон, к примеру, уже признал действия российской армии в Украине преступлением против человечности.
Как может проходить такой трибунал и есть ли шансы привлечь к ответственности самого Путина? Посол США по вопросам международного уголовного правосудия Бет Ван Шаак в интервью Настоящему Времени подчеркнула, что не сомневается в том, что это рано или поздно произойдет. "Многие бывшие лидеры, такие как Слободан Милошевич, Аугусто Пиночет из Чили или Хиссен Хабре из Чада, никогда не думали, что они увидят судебный зал изнутри, и думали, что они будут где-то наслаждаться безопасным раем вечно. Но все трое ошибались", – замечает Ван Шаак.
– Украинские власти зафиксировали уже более 70 тысяч случаев военных преступлений, которые совершили российские военные за год войны. Могу я спросить вас, что вы чувствуете, когда видите такое количество преступлений в Украине? Учитывая, что эта цифра, вероятно, еще вырастет после деоккупации остальных территорий?
– Действительно, это крайне тревожно. Эта цифра со временем неуклонно увеличивается, поскольку полномасштабное вторжение России в Украину продолжается. Даже на прошлой неделе было зафиксировано 65 тысяч случаев преступлений. И действительно, как вы отметили, по мере того, как все больше и больше территорий Украины освобождаются от российского контроля и оккупации, число зафиксированных там преступлений российской армии будет продолжать расти. Это невероятная проблема с точки зрения подотчетности.
– Как сейчас проводится расследование этих преступлений? Кто занимается этим?
– Основной орган – это офис генерального прокурора Украины и национальная полиция, они проводят расследования. Они работают вместе, чтобы зафиксировать преступления и собирать доказательства того, что произошло, и выяснить, кто несет ответственность за это. Речь не только о тех, кто непосредственно совершил преступление, но и о цепочке командования, о тех, кто либо приказал совершить это, либо позволил этому произойти и не смог проконтролировать своих подчиненных.
В дополнение к этим внутренним усилиям в Украине, конечно, существует также Международный уголовный суд, который занимается этим ужасным конфликтом. Прокурор Карим Хан несколько раз был в Украине и развернул специальный офис на территории Украины, работая над теми делами, которые лучше будет передать в юрисдикцию Международного уголовного суда. Прокурор МУС и генеральный прокурор Украины координируют свои действия между собой.
И наконец – Европа. Европейские юридические органы все чаще координируют свои расследования между собой, они сформировали совместную группу по расследованию преступлений в Украине, они работают с Евроюстом. И они также делятся информацией, чтобы в конечном итоге передать дела в европейские суды, когда российские преступники начнут покидать свою страну и выезжать за границу.
– Со стороны это выглядит довольно запутанно – несколько судов, разные страны, разные юрисдикции. Это уже систематизированный процесс или пока действительно все происходит довольно хаотично?
– Я предпочитаю слово "децентрализованно". Потому что параллельно происходит много разных процессов и усилий, но все эти органы находятся в глубокой координации друг с другом, и встречи происходят на регулярной основе. Евроюст уже создал отдельную платформу для прокуратуры, чтобы координировать эти процессы.
Нет никаких сомнений в том, что это очень сложная задача. Но наличие такого большого количества случаев и дел для расследования, безусловно, создает некоторые координационные вызовы.
– Говоря о конкретных судах: Международный уголовный суд, насколько нам известно, не может оглашать заочные приговоры. Пока определенные преступники остаются в России, какова надежда привлечь их к ответственности?
– Международный уголовный суд действительно не может продвигаться вперед с полномасштабным судебным процессом, если у них физически нет подозреваемого. Они могут, однако, открыть расследование, могут обратиться за ордером на арест, который затем получит Интерпол и он будет применим по всему миру. Таким образом, есть некоторые предварительные шаги, которые может предпринять МУС, даже если они не могут огласить заочный приговор.
Украинские суды, однако, способны выносить заочные приговоры, и уже есть такие случаи, когда конкретные лица, виновные в военных преступлениях, были установлены и им были вынесены приговоры заочно.
– Эти заочные приговоры, о которых вы говорите сейчас, как вы считаете, этого разве может быть достаточно для жертв этих военных преступлений?
– Многое может быть сделано во время заочного суда. Я думаю, что пострадавшие, конечно, хотели бы, чтобы виновные сидели в тюрьме, чтобы их привлекли к ответственности, ограничили их свободу, чтобы они услышали эти обвинения в свой адрес, защищались против них. Но заочные приговоры все же могут быть полезными для жертв с точки зрения истины. Это дает им возможность рассказать свою историю и оформить ее документально, чтобы суд сказал, что это действительно никогда не должно было случиться с вами.
Если вы жертва международной преступности, вы заслуживаете компенсации. И вы заслуживаете справедливости. Таким образом, хотя этот заочный процесс может быть несовершенным, он может быть полезным шагом.
– Хочу вас спросить о Владимире Путине. Сейчас у него есть иммунитет от судебного преследования как у главы государства. И он вряд ли покинет Россию добровольно. Увидим ли мы когда-нибудь его и других российских командиров, ответственных за военные преступления, в зале суда?
– Это правда, что пока Путин остается в России, он, по сути, будет наслаждаться безнаказанностью, как и все другие российские военные командиры и руководители. Но тем не менее многие бывшие лидеры, такие как Слободан Милошевич, или Аугусто Пиночет из Чили, или Хиссен Хабре из Чада, тоже никогда не думали, что они увидят судебный зал изнутри. Они думали, что они будут где-то наслаждаться безопасным раем вечно. Но все трое из этих мужчин в конечном итоге ошибались.
Конечно, многое в вопросе о наказании будет зависеть от того, произойдет ли какая-то политическая трансформация в России: в этом случае Владимир Путин больше не сможет наслаждаться безопасным раем внутри России. Ему придется искать какое-то убежище в другом месте. Именно здесь чрезвычайно важно иметь доказательства против этих людей, потому что они будут следовать за ними, куда бы они ни пошли. "Красный ордер", выданный Интерполом, будет применим в любом месте. Поэтому любая страна будет уполномочена их арестовать, поместить под стражу и в конечном итоге передать их в суд.
– Поддерживают ли США создание специального трибунала для расследования военных преступлений России в Украине?
– Украина и ряд других государств инициировали создание специального трибунала. В основном – для преследования преступления агрессии, потому что МУС не способен расследовать подобную агрессию в данном конкретном случае. Суд имеет юрисдикцию по поводу совершенных преступлений, но поскольку Россия не ратифицировала конкретные положения о МУС, суд не может здесь действовать. Таким образом, есть предложение о специальном трибунале.
Нет сомнений в том, что Россия должна нести ответственность за ужасные акты агрессии, которые она совершает в Украине, это является явным нарушением Устава ООН. Я думаю, что сейчас остается вопрос: каков подходящий метод для этого? И международное сообщество очень активно рассматривает различные модели, ведя переговоры, чтобы взять лучшее в вопросе о спецтрибунале.
– И последний вопрос, сколько времени может потребоваться, чтобы привлечь к ответственности преступников?
– Это задача для целого поколения. Но важно знать, что нет никаких ограничений для расследования военных преступлений против человечества. Таким образом, эти судебные преследования могут проводиться до самых последних дней жизни тех лиц, которые являются ответственными за них. Мы видим, что даже сегодня суды о преступлениях нацизма продолжаются по всему миру. И это – то будущее, с которым столкнутся многие из российских чиновников.
