В Мариуполе, который уже 40 дней находится в блокаде российских войск, продолжаются бои, в первую очередь это касается территории завода "Азовсталь". По словам украинского военного эксперта Сергея Грабского, участника нескольких миротворческих миссий и главы ассоциации "Союз участников миротворческих операций", украинские военные ведут эти сражения "из последних сил". В последние дни было несколько сообщений от военных в Мариуполе, что у них не осталось боеприпасов, а Грабский в интервью Настоящему Времени отмечает, что Украина "потеряла несколько вертолетов", пытаясь доставить боеприпасы своим частям в городе.
Вечером 11 апреля полк "Азов", который ведет бои в Мариуполе, и власти города также сообщили, что российские военные применили неизвестное отравляющее вещество. Эта информация пока официально не подтверждена, но о такой возможности ранее заявлял представитель сепаратистов "ДНР" Эдуард Басурин. Мы спросили Грабского, зачем России применять химоружие в Мариуполе и могут ли ее военные действительно это сделать.
– Что происходит сейчас с Мариуполем?
– В Мариуполе ситуация очень сложная, ребята из последних сил ведут оборонительные бои. По всем нормам военного искусства, имея такое состояние, их борьба должна была бы закончиться гораздо раньше, но несмотря на отчаянное положение, гарнизон продолжает сопротивление. Гарнизон оказывает поддержку и помощь нашим войскам, которые находятся на Донбассе, потому что оттягивает на себя как минимум 10 тысяч вражеских войск или шесть батальонных тактических групп.
– С этим гарнизоном пытаются бороться 10 тысяч россиян, вы это имеете в виду?
– Так точно.
– А сколько в Мариуполе воюют украинцев?
– Очень сложно сказать. Я, скажем так, не могу назвать точную цифру, сколько ребят там осталось, потому что это не допускается в наших условиях.
– Им пытались помочь?
– Делались и делаются отчаянные попытки помочь нашим ребятам. Я могу сказать, что в результате этих попыток Украина уже потеряла несколько вертолетов, которые доставляли боеприпасы, амуницию, забирали раненых. И эта борьба продолжается дальше. Критически важно понимать, насколько необходима эта оборона для всей нашей борьбы на Донбассе.
Каждый день обороны Мариуполя усиливает позиции Украины на Донбассе и помогает одержать очередную победу украинской армии на этом направлении. Поэтому мы с большим вниманием там смотрим, наблюдаем за ситуацией. Я еще раз говорю, делаются отчаянные попытки помочь ребятам, помогаем чем можем, именно поэтому эта борьба продолжается до сих пор.
– Эдуард Басурин, который называет себя спикером силового блока так называемой "ДНР", заявил 11 апреля, что завод "Азовсталь" нужно брать химическими войсками, которые "найдут способ, как выкурить кротов из своих нор". Что имеется в виду?
– Вы знаете, ситуация следующая: завод "Азовсталь" – это довольно сложное техническое сооружение. Там есть огромное количество подземных коммуникаций, через которые ребята, которые обороняют завод, которые обороняют это место, могут просачиваться в тыл противнику и наносить ему очень болезненные удары.
Попытаться разрушить их – это займет еще огромное количество времени и потребует просто колоссальных ресурсов, которые Россия себе позволить не может. Поэтому, отчаявшись победить в такой борьбе и понимая, что наши ребята не сдадутся, они рассматривают вопрос применения химического оружия разного свойства.
Конечно, Россия утверждает, что у них нет химического оружия. Но заявление о том, что они хотят или могут применить химические войска или химическое оружие, в данном случае может иметь под собой достаточно однозначную реакцию.
Но нужно заметить, что на вооружении химических войск, как правило, стоят еще огнеметы. То есть возможно, например, выжигать подземные коммуникации огнем или использовать так называемые термобарические боеприпасы упрощенного действия. Это тоже вариант.
– А это разрешено всевозможными конвенциями?
– Нет, конечно. Тем более, что Россия сама задекларировала, что в 2017 году ликвидировала все запасы химического вооружения. Поэтому не дай бог, конечно, увидеть это, но я не исключаю вероятности применения отравляющих веществ.
– Вы говорите о том, что основное столкновение в ближайшее время будет на Донбассе. А каким оно будет?
– Это очень трудно предугадать, потому что, по законам военного искусства, это должно было быть сосредоточение больших масс войск, авиации, артиллерии на достаточно узком участке местности и попытка прорыва с двух сторон, например, со стороны Изюма по направлению, вероятно, к Барвенково.
– Из Харьковской области?
– Да. И попытка наступления с юга. Но, как я уже говорил, в чем критичность этой ситуации: героическая оборона Мариуполя сводит на нет все попытки сконцентрировать достаточное количество войск для этого прорыва. Плюс не надо забывать, что есть еще фактор Херсона, где войска оккупантов находятся под постоянным давлением украинских сил. И они прекрасно понимают, что если из Херсона их выдавят, то под угрозой окажется вся группировка российских войск в Северной Таврии. Поэтому россияне с большой осторожностью проводят такие меры по наращиванию своей группировки.
На севере, несмотря на то, что там вроде бы таких сложностей нет и они могут маневрировать, и экономика, и логистика, и расстояние играют довольно значительную роль для сосредоточения российских войск. И поэтому мы сейчас наблюдаем с их стороны такое очень осторожное прощупывание переднего края украинской обороны – с целью найти там какую-то прогалину, какое-то слабое место в обороне, чтобы туда устремить атаку. Но надо понимать, что, несмотря на заявленное количество, пока им еще не удалось накопить достаточное количество войск для такой операции, хотя такие попытки делаются. Я не исключаю, что такое накопление будет закончено в ближайшее время, тогда посмотрим.
– Вы говорите, что если идти со стороны Изюма и так далее. Но для этого российским войскам необходимо захватить Харьков? Или нет?
– Нет. Все операции вокруг Харькова имеют своей целью несколько другое значение, а именно – так называемое нанесение отвлекающего удара или второстепенного удара, что является нормальной практикой в оперативном искусстве. Оно предусматривает своей целью отвлечь украинские войска, которые удерживают позиции вокруг Харькова, и не дать возможность им сманеврировать на усиление так называемой донбасской группировки. Такая же ситуация озвучивается в Приднестровье, что якобы оттуда может быть какое-то там движение непонятное.
Украинские войска находятся и внимательно наблюдают за состоянием белорусско-украинской границы. Войска наблюдают за состоянием войск в районе Черниговской и Сумской областей, то есть такое состояние неопределенности как бы не позволяет осуществить более широкий маневр силами украинской армии на восток. Это тоже вносит свою неопределенность в ситуацию.
– Как вы оцениваете положение Днепра и Запорожья?
– Оно достаточно надежное. Нужно понимать, что существует еще в оперативном искусстве такое понятие, как "оперативное наполнение территории". Мы прекрасно понимаем, что да, может возникнуть ситуация, когда какая-то отдельная отчаянная колонна противника может вырваться и по шоссе пробиться куда-нибудь. Но участь этой колонны противника будет достаточно печальной, чему свидетельства – уже десятки уничтоженных таких колонн на украинской земле. Поэтому можно сказать, что состояние Николаева, Запорожья и Днепра на сегодняшний день достаточно стабильное.
– По вашему мнению, из каких районов нужно выезжать местному населению?
– По моему мнению, из Донецкой, Луганской областей обязательно. Потому что если люди не заняты в системе обороны, то они должны покинуть эти места просто для того, чтобы сохранить свою жизнь и чтобы не представлять тягость для людей, которые занимаются обороной.
