Власти Подмосковья с 3 июня разрешили открыться парикмахерским, соляриям, саунам и спа-салонам. А вот в Москве карантинные ограничения для индустрии красоты пока продолжаются, и когда салонам разрешат открыться – до сих пор неизвестно: мэр Москвы Сергей Собянин недавно жестко заявил, что "без парикмахерских еще никто не умирал".
Основатель сети парикмахерских салонов "Персона" Игорь Стоянов говорит, что отрасль, в которой он работает, из-за жесткого карантина "умирает" и уходит в тень. Салоны в столице закрыты уже больше двух месяцев. Поэтому даже те мастера, кто готов был соблюдать ограничения в связи с коронавирусом, в последние недели все чаще нарушают запреты и стригут клиентов у них дома. А 30% салонов после снятия карантина, по прогнозу Стоянова, могут вообще не открыться.
— Какая у вас сейчас вообще экономическая ситуация?
— Экономическая ситуация у нас отрицательная. Мы закрыты уже почти 70 дней в Москве, закрыты в Петербурге, долгое были закрыты в Подмосковье. И у нас сейчас в каждом салоне минус где-то двухмесячная выручка. То есть если салон давал выручку 3 миллиона рублей, то его минус – уже 6 миллионов. То есть мы будем стартовать с отрицательной суммы когда-нибудь. Мы, правда, не знаем, когда это будет. С нами никто не говорит, как будто мы не существуем.
— Сколько у вас имидж-лабораторий?
— 110 было, но это по всему миру: в Таджикистане, в Эмирате Дубай, в Казахстане. В Москве с Подмосковьем – около 85 салонов. Остальные по разным городам.
— Это все сейчас закрыто? Какое количество людей у вас сейчас работает?
— У нас уже вернулись к деятельности Дубаи. Таджикистан, по-моему, не закрывался. В Казахстане салоны просидели два месяца на карантине, но открылись. Екатеринбург работает, Владивосток. Но Москва и Подмосковье – закрыты 85 точек (интервью записывалось до открытия салонов в Московской области – НВ), Питер тоже закрыт. Я думаю, что это около двух тысяч людей.
В одном салоне работают в среднем около 20 человек посменно. Так что в среднем 2-2,5 тысячи человек работают в "Персоне": администраторы, экономисты, парикмахеры, маникюристы и так далее.
— И все они сидели без зарплаты и дохода?
— У нас вынуждены работать где-то до 35% людей. Они это не афишируют, и мы хотя про это знаем, но тоже не афишируем. Потому что та субсидия, которую они получили, это один МРОТ (с 1 января 2020 года МРОТ в России составляет 12130 рублей или $176 – НВ). А люди снимают квартиры, потому что в основном это приезжие или женщины-одиночки. И эти 30% мастеров стали работать последние две недели.
Это произошло, когда умерла последняя надежда, когда власти покривились и сказали: "От бьюти никто не умирал". Все представители бьюти-индустрии тогда поняли этот сигнал: что власти нас считают прокаженными и от нас отказались. Город отказался от части своей индустрии, сказал: мы вас не видим, "без бьюти никто не умирал". Именно так это звучало. Люди держались до последнего, но потом у людей наступило отчаяние, и с этим ничего нельзя сделать.
Мы как салон не работаем по понятным причинам. А люди – кто их может заставить не работать? Если вы откроете любой агрегатор, любые объявления: и у парикмахера, и у массажиста всегда есть в записной книжке телефон клиента. И клиенты звонят им.
И естественно, что когда от тебя открестились, то как бы с тебя сняли моральное право что-то делать. А когда это говорится на уровне города, то я думаю, все специалисты поняли, что теперь им разрешено работать на дому. В Роспотребнадзор, кстати, мы отправили кучу писем, в которых просили объяснить, чем работа на дому безопаснее, чем работа в салоне? И в связи с тем, что Роспотребнадзор так и не опубликовал документ, что работа на дому нелегальна, мы понимаем, что Роспотребнадзор разрешил надомную работу. И эти мастера, соответственно, взяли ответственность за надомную работу на себя.
— Но когда будут такие случаи находить, будут говорить, что это все нелегально?
— Как мыслят простые парикмахеры? Им никто не сказал, что "ребят, то, что вы идете на дом, – это штрафы большие, это запрещено". А у меня другая картина мира: есть салон, в нем есть люди, и мы закрыты, и что с нами власти не разговаривают. С нами не обсуждают требования открытия.
Перчатки – в этих перчатках мы работаем десятилетиями, потому что парикмахеры красят в них волосы. Маски, санитайзеры – это все у нас было и так. Чего у нас не было – это шапочек, масок, экранов. Расстояние, как видите, между креслами здесь больше, чем полтора метра: это тоже нормы Роспотребнадзора. Мы по ним давно жили. 70% того, что требует Роспотребнадзор, у нас и так есть. И я вдруг, знаете, что подумал? Что, может быть, властям не объяснили, как мы работаем?
— Я правильно понимаю, что ваша сеть в Москве самая крупная?
— Одна из крупных.
— И если властям разговаривать об открытии, то с кем, если не с вами?
— Слушайте, месяц назад у нас были еженедельные встречи с департаментом Москвы по предпринимательству, и все ждали встречи с Роспотребнадзором. Эта встреча продлилась 30 секунд. Она была самая популярная, в нее зашли тысячи человек, сколько в зуме можно было. Зашел человек на 30 секунд – и просто вышел.
— Что он сказал за 30 секунд?
— Ничего, он даже не поздоровался.
— А зачем заходил?
— Так анонсирована встреча была. У меня был один телефонный разговор с замом главы Роспотребнадзора Поповой – с Михаилом Орловым. Он длился три минуты, и мы нашли согласие очень быстро. Он говорит: "Вы знаете, какая у нас задача?" Я говорю: "Какая?" Он говорит: "Чтобы люди были здоровые и живые". Я говорю: "Михаил, и у нас такая же". У нас цели одни – чтобы люди были здоровыми: и мастера, и их семьи, и клиенты. И он мне сказал: "Мы все, что должны были, сделали, смотрите наши требования. Теперь это все отдано на откуп во все субъекты федерации".
В Татарстане с салонами красоты встречался президент республики Минниханов. В Петербурге каждую неделю с ними встречается Беглов, разговаривает. В Подмосковье тоже какой-то контакт был. Но в Москве Роспотребнадзор и, не знаю, мэр или кто-то в окружении мэра по какой-то причине считает, что мы прокаженные.
— И что вы распространяете инфекцию?
— Да. И мы не знаем, что нам делать – умирать?
Отрасль умирает, уходит в тень. Я 26 лет в beauty-индустрии, я у ее истоков стоял. 26 лет назад она была плюс-минус в такой же ситуации. Я человек, который 26 лет вложил, чтобы отрасль стала легальной, сервисной, клиентоориентированной. А сейчас я не знаю, как с этим быть.
И когда нам транслируют, что салон – небезопасное место, что потребитель может думать? Он будет думать: идти мне в салон или нет? И в результате, даже если мы откроемся, 30% отрасли не будет. Люди, у которых один-два-три салона, уже по одному позакрывали. И мы в такой же ситуации. Я часть салонов вынужден закрыть, у меня картина такая.
И даже если мы откроемся после 1 июня, у нас уже не будет залога и поручительства. Например, у меня есть крупный франчайзи: ему менеджер в "Альфа-Банке" сказал: "Мы не можем вам дать никаких кредитов, потому что мы не знаем, когда вы откроетесь и откроетесь ли вы вообще". То есть он человеку говорит, как доктор: "Никто гарантии не дает, может, вы умрете, поэтому какой смысл вас лечить?" Это звучит именно так. Но человек все равно взял на себя личное обязательство и выплатил людям зарплату. Личное обязательство.
— Какую бы помощь от властей вы бы хотели увидеть? Что вам может реально помочь?
— Что нам может помочь? Я думаю, что, если нам спишут все налоги и разрешат не возвращать эти деньги (субсидии – НВ), это нас спасет.
Предпринимателю что нужно? Возможность. Кредитная линия и списание этих субсидий – это бы решило проблему. И еще признание городом, что мы есть, что красота даже в блокаде нужна. Чтобы мэр сказал, что город – это мужчины и женщины, это люди. И что салоны красоты – это не стены, это люди, это психологическое и эмоциональное здоровье для горожан.
— Я про это знаю, что салон красоты – это не подстричь волосы, это придать себе уверенности.
— Это абсолютное самоощущение. Поэтому если бы власти сказали: "Ребята, вы нужны, давайте ориентироваться на 7-8 июня, давайте откроем сейчас парикмахерские, салоны красоты, а через неделю откроем маникюрные, а еще через неделю – СПА". То есть как-то сказали бы, что слова "красота спасет мир" – это не пустые слова, это не слоганы, что мы нужны городу. Либо сказали прямо противоположное: что красоты не будет, что салоны красоты как класс городу не нужны, а будут роботы стричь под ноль. И мы бы тогда, не знаю, пошли бы заниматься чем-то другим.
*****
В индустрии красоты в Москве работают около 250 тысяч человек. А всего, по оценке торгово-промышленной палаты России, в Москве из-за карантина без работы могут остаться до миллиона человек. Цены на аренду торговых точек в Москве уже упали, и, по прогнозу Ирины Козиной из консалтинговой компании Knight Frank, до конца года арендные ставки помещений в Москве, скорее всего, упадут на 30%.
