В связи с возвращением Алексея Навального из Берлина, где он лечился, а потом проходил реабилитацию после отравления "Новичком", в московском аэропорту Внуково предприняты беспрецедентные меры безопасности, а сторонников политика в разных городах задерживают, чтобы не дать им уехать в Москву встречать своего лидера. Политолог Дмитрий Орешкин объясняет Ирине Ромалийской необъяснимый, на первый взгляд, мистический страх, который российские власти испытывают к человеку, которого сами же именуют не иначе как "фигурант", "берлинский пациент" или "блогер" с манией преследования.
— Ваш прогноз о том, как пройдет встреча Алексея Навального?
— Прогноз зависит от того, как кремлевские башни договорятся. Есть, конечно, специалисты, которые предпочитают рубануть один раз и надолго: изолировать его и все, а есть более вменяемые, более осторожные люди, которые предпочитают сыграть аккуратней. В любом случае задача Кремля – изолировать Навального, потому что он непозволительно вырос.
— А Путин в этом споре к какой башне принадлежит: к тем, кто хочет играть аккуратнее?
— Он судья, который выбирает, и поскольку мы с вами не имеем входа в эту черепную коробку, то не можем сказать, какой выбор он совершит. Именно поэтому ситуация фундаментально непредсказуемая. Понятно, что вполне можно его "принять", как у нас говорят, на пограничном контроле. Можно его довезти до дому и посадить там под домашний арест, потому что 29 января суд. Можно еще какие-то варианты придумать. Вряд ли его будут крутить прямо там во Внуково под телекамерами, потому что все же понимают, что с ним летят не только простые пассажиры самолета, плюс журналисты, плюс три-четыре спецслужбиста, которые тоже наверняка купили билеты из Берлина. Понятно, что это будет массовое шоу для удовольствия всего мирового сообщества. И в Кремле постараются его не допустить.
Значит, задержания на трапе, я думаю, скорее всего, не будет. Может быть, даже ему дадут доехать до дома и дальше там подвергнут домашнему аресту. Рядом с ним Юля. То есть Навальный, в общем, довольно осторожно и аккуратно обустроил и обусловил свое возвращение. За ним стоит угроза санкций, за ним стоит мировая дипломатическая активность. Задача его была проста: сделать свой возможный арест максимально некомфортным, сопряженным с максимальными издержками процесса, поэтому как решат большие начальники в Кремле и на Лубянке, мы с вами сообразить не можем.
Тут есть два варианта: или рубануть один раз и отрубить собаке хвост, который называется Навальный, или рубить по частям: здесь его прищучить, там его прищучить – в любом случае надо констатировать, что инициатива исходит от Навального, повестку дня задает Навальный. Навальный сказал, что он 17 января прилетает, и все спецслужбы уже на дыбы встали, уже нам объясняют, что нельзя снимать, нельзя толпиться во Внуково – это уже личность федерального, даже мирового масштаба, потому что в бундестаге уже всерьез все это обсуждают.
— Точно ясно пока одно: телеканал "Дождь" публикует фотографии из Внуково, и там уже вся парковка перед аэропортом забита автозаками. Я могу насчитать штук восемь на одной только фотографии. Дмитрий, Навальный действительно так опасен для Кремля?
— Он действительно опасен для Кремля. Потому что у нашей страны политическое мышление бинарное: красное – белое, Сталин – Гитлер, черное – белое, плюс – минус и так далее. Так вот у Путина не было противофазы, скажем так: вот есть замечательный Путин с тефлоновым рейтингом и никого напротив него – он всех аккуратно оттеснил или сделал на два порядка меньше себя.
Исчезли куда-то сильные люди, которые появлялись в 90-е годы, когда у Ельцина было достаточно много сильных и влиятельных соперников. Тогда Россия как-то могла их рождать. А вот с приходом Путина лоно России-матушки пересохло: не Зюганов же, не Жириновский, не Миронов же и тем более не Явлинский. Это все политики даже не второго, а, может, уже третьего уровня. И по идее так должно было быть всегда.
И здесь вылез Навальный, который оказался очень сильным, очень мачистским, очень опасным. И, так или иначе, в глазах российского общественного мнения, с плюсом или с минусом по абсолютной величине, Навальный – человек номер два. Кто против Путина главный сейчас? Вы можете не любить Навального или любить Навального, неважно. Ну уж не Зюганов же, правда? Кстати говоря, рейтинг Зюганова и Навального примерно одинаковый уже сейчас, причем за Зюгановым огромная партийная структура, поддержка Кремля, столетний партийный опыт, популярность Советского Союза – все-все, а за Навальным – ничего, кроме его личной харизмы, решительности и политического таланта. И тем не менее, по сути, он занимает третье-четвертое место по известности среди политиков, я цитирую данные "Левада-Центра".
Так что действительно Навальный опасен, потому что он начинает восприниматься как другой. Если людям нравится Путин, то не нравится Навальный. Если им не нравится Путин, альтернативу они будут вынуждены искать в Навальном – вот в чем история. Именно поэтому так Навального и боятся. Именно поэтому такая дрожь в конечностях и попытка даже его убить, что, в общем-то, по европейским представлениям немножко слишком, не правда ли?
— Дмитрий, а почему не было большой значимой реакции общества на попытку убить человека, который делит третье-четвертое место по известности в России?
— Она была. Фильмы, ролики Навального, касающиеся этого эксцесса, набрали больше 20 миллионов просмотров. Это реакция, но она не может быть публичной, потому что публичное пространство как раз контролируется этим самым путинским истеблишментом. Ну что, по телевизору выпустят людей с этими 20 миллионами просмотров? Нет, конечно. По телевизору расскажут, что Навальный – агент Запада или иностранный агент, коррумпированная личность, которая ворует деньги у своих спонсоров и сторонников и так далее. Понятно, что там говорят.
— То есть вы реакцией считаете вот эти просмотры?
— А другой реакции не может быть в наших условиях, потому что была реакция прошлым летом, когда отказывались регистрировать людей из команды Навального. Ну и что? Вышли люди, потолкались с полицией, кого-то посадили – это, с моей точки зрения, без сухого остатка реакция. А вот когда люди смотрят эти видеосюжеты и начинают о чем-то думать – мне кажется, что это реакция, просто отложенная во времени. Надо понимать, что страна в спячке, страна в летаргии, ей вкололи здоровенную дозу успокоительного или я не знаю чего. Она спит и видит сны. Когда-то она проснется, и тогда окажется, что реакция-то накопилась.
