Алексей Навальный возвращается в Россию. Он заявил, что уже купил билеты и прилетит в ближайшее воскресенье. В России в отношении политика возбуждено три уголовных дела, из всех возможных вариантов развития событий больше всего в соцсетях говорят об аресте Навального прямо в аэропорту. Тем не менее Навальный возвращается.
Политик Дмитрий Гудков и политолог Аббас Галлямов в эфире Настоящего Времени рассуждают, что ждет политика по прилете в Россию и каковы его политические перспективы.
— Почти ни у кого нет сомнения, что Навального могут посадить. Что это будет значить для него как для политика?
Гудков: Есть три версии, все имеют право на жизнь. Первая: Навального не пустят – паспорт разорвут либо рейс отменят. Вторая – арест или еще что-то. Третья – ничего не сделают, дадут ему приехать домой. И каждая из этих версий имеет примерно одинаковый шанс.
Если его арестуют, посадят, то, очевидно, он превращается в российского Нельсона Манделу. Мне кажется, для власти наступает момент политического цугцванга: что бы она ни сделала, ситуация для нее будет только хуже. Либо он становится Нельсоном Манделой, и тогда каждое слово, которое он произнесет, будет на вес золота. А если [власти] ничего не сделают, то Алексей получит возможность влиять на российскую политику. Впереди выборы в Госдуму, а Алексей, как известно, не просто политик: он в нее встраивается, он ее меняет, он такой гейм-ченджер, и он точно что-то придумает гораздо более эффективное, чем "Умное голосование".
Галлямов: Я считаю, что Навального посадят. Я так считаю по двум причинам. Первая: Путин и Кремль в целом живут в логике питерской подворотни 90-х, там логика простая: достал нож – бей. Больше всего они боятся прослыть слабаками. А если ты достал нож и не ударил, ты не нормальный пацан – ты фуфлыжник, используя их терминологию.
Они три уголовных дела возбудили, и если сейчас Навального не арестуют, это, очевидно, будет прочитано общественным мнением как слабость: "испугались народного гнева", "угрожали, а как до дела дошло, сдулись". Путин сделает все, чтобы таких интерпретаций не было, он панически боится обвинений в слабости. Он это сделает хотя бы по этой одной причине.
Но есть и вторая, не менее важная: впереди думские выборы, и Навальный – главный политик, никого не хочу обидеть, но он единственный политик, способный сломать кремлевскую стратегию думских выборов. В этом смысле Навальный напрямую угрожает [властям].
Да, посадив Навального, Кремль рискует получить Нельсона Манделу. Но Кремлю сейчас, как говорится, не до жиру, идеальных стратегий у него нет, он будет решать текущие задачи. А текущая задача – более-менее спокойно, без конфликтов, без скандалов избрать лояльную Думу. Вот эту задачу он будет решать, а для этого лучше посадить Навального.
— А сколько таких Нельсонов Мандел в Беларуси за решеткой? И ничего особенно не происходит. Что в России будет?
Гудков: Вспомните, сколько Нельсон Мандела сидел – 27 лет. Так что и Нельсоном Манделой он стал не разу. Поэтому я уверен, что и в белорусской темнице тоже сидит Нельсон Мандела, и не один. Так что все еще впереди.
Почему еще будет достаточно сложно Навального посадить. Что говорил Путин: "Берлинский пациент, мы его отпустили, помогли ему долететь до Берлина, мы его выпустили, несмотря на уголовные дела". Теперь что получается: вернулся – и мы его посадили? Это означает, что "мы его пытались убить, отравить, а когда не получилось – мы его посадили". Это явка с повинной. Тогда это будет означать, что Путин вместе со своей ФСБ, которая здесь спалилась (было расследование Навального и группы журналистов, которое посмотрел весь мир), подтверждают, что это их рук дело. И это будет очень сложно.
Я все же надеюсь, что этот гейм-ченджер Алексей сможет в следующем году, важном – это выборы в Госдуму – сломать кремлевскую повестку, и вместе мы сможем повлиять на результаты выборов в Государственную Думу. Все-таки очень высокие протестные настроения, крайне высокие. Люди хотят перемен, но они просто не понимают, что нужно делать. Но уже, мне кажется, мы приближаемся к той точке, когда все понимают, что для решительных перемен нужны решительные действия. Осталось совсем чуть-чуть.
— Аббас, вы говорили, Кремль оказывается перед выбором: "закрыть" Навального и обострить протестные настроения или все-таки позволить ему дальше заниматься политикой накануне важнейших парламентских выборов. Как в Кремле эту дилемму будут решать?
Галлямов: Сейчас рейтинг "Единой России" в среднем по стране – 30%: две трети процентов избирателей не хотят голосовать за "Единую Россию". С точки зрения Кремля ситуацию может спасти только одна вещь – недопуск сильных оппозиционных кандидатов до выборов. Но Навальный с его "Умным голосованием" научился ломать эту машинку: ребята, неважно, что вы не зарегистрируете никого из сильных оппозиционеров – ни Соболь, ни Гудкова, ни Галямину, – мы все равно сделаем так, что ваши кандидаты проиграют. Напомню, что во время позапрошлогодних выборов в Мосгордуму из 45 округов в Москве Навальный обеспечил поражение королевских кандидатов в 20 – почти в половине. Повторюсь, ни один сильный оппозиционный политик не был тогда зарегистрирован.
И этот сценарий Навальный может сейчас проделать, по сути, во всех городах страны. А в городах живет без малого три четверти населения страны. Это вообще-то критическая для Кремля ситуация. Путин поставил перед Кремлем задачу сделать конституционное большинство, а у них треть голосов пока вообще-то. И эта треть будет снижаться. А им надо две трети сделать. Как? Да только вот не допустив сильных кандидатов и фальсифицируя безбожно, конечно, в это трехдневное голосование. И власти костьми ляжет, чтобы Навального тут не было.
То, что происходит с Навальным в последние полгода, подтверждает эту точку зрения. Многие годы его же терпели, но тут они пустились во все тяжкие. Это говорит о том, что они понимают угрозу, которую он несет их сценарию думских выборов. Поэтому я склоняюсь к тому, что они [Кремль] от него будут избавляться жестко.
— Если в аэропорт приедут тысячи, десятки тысяч сторонников Навального, это каким-то образом может повлиять на решение властей по поводу, например, задержания? И, может быть, это как раз тот момент, когда российской несистемной оппозиции нужно объединиться?
Гудков: Я думаю, людям нужно поверить, что массовые протесты возможны и что они могут на что-то повлиять. Желание протестовать, выйти на какой-то массовый митинг очень сильное – не только среди моих сторонников, активистов. Даже в подмосковной Коломне, в деревне, где моя дача, люди подходят и спрашивают: "Дмитрий, а что делать? Нам это все не нравится – что делать?" И рано или поздно ответ будет.
— А как в деле "Кировлеса" может повлиять массовый протест сторонников Навального?
Галлямов: Единственное, что сейчас может повлиять на ситуацию, – это массовый протест. Чем больше людей приедет в аэропорт встречать Навального, если выйдут его сторонники в других регионах, в Москве где-то они в этот момент соберутся, возле его дома, например, встречать его будут, то, конечно, это повлияет.
Если вдруг Кремль увидит, что появление Навального не привело к активизации людей в поле, то он будет чувствовать, что руки у него развязаны. А если наоборот, толпы людей выйдут на улицы, если десять тысяч человек приедут в аэропорт – арестуют если 20 тысяч, – по крайней мере в аэропорту побоятся и арестуют на следующий день. А если сто тысяч на улицы выйдут, тогда придется им [властям] голову чесать, и, может быть, они будут вынуждены это отложить до более благоприятных времен.
