Цена на газ в Европе впервые с начала войны России против Украины снизилась до предвоенного уровня. Так, 27 декабря цена на крупнейшем в Европе хабе в Нидерландах опускалась ниже 820 евро за тысячу кубометров – это в четыре раза ниже, чем пиковая цена на газ в августе: тогда газ стоил 3600 евро за тысячу кубометров. А 19 декабря страны Евросоюза ввели потолок цен на газ на европейских площадках. Ограничения вступят в силу, если цена газа на европейском хабе будет превышать 1900 евро за тысячу кубометров в течение трех дней.
Кроме этого, США, страны Евросоюза и Австралия установили потолок цен на российскую нефть – на уровне в 60 долларов за баррель. И этот потолок страны обещают пересматривать каждые две недели начиная с середины января – так, чтобы он был на пять процентов ниже цены, по которой на рынке продается российская нефть.
В ответ на это Владимир Путин подписал указ, который запрещает поставки нефти "иностранным компаниям и физлицам, если в контрактах на поставку прямо или косвенно предусматривается использование механизма "потолка".
Кому от этого указа будет хуже и действительно ли он будет соблюдаться – рассказал экономический эксперт Игорь Липсиц.
– Мы на прошлой неделе обсуждали с вами то, на какие меры может пойти Россия в ответ на введение потолка цен на нефть. Сейчас указ Путина опубликован – он запрещает продавать нефть кому бы то ни было, кто соблюдает потолок цен. Вы понимаете, по кому в конечном итоге это ударит больше?
– Да ни по кому. Указ – это абсолютная пустышка. Примерно такая же, какой пустышкой был указ по поводу продажи газа только за рубли. Как вы помните, все это вылилось в абсолютно идиотскую игру, когда покупатели из Европы по-прежнему платили в евро, а внутри "Газпромбанка" просто конвертировали это в рубли и платили "Газпрому" через "Газпромбанк". Здесь – такой же пустой документ. В нем ничего нет. Если бы хотели по-настоящему что-то сделать, то надо было написать, что нельзя продавать, скажем, ниже чем 61 доллар за баррель. А тут написано так: "Если в контракте написано про потолок, то продавать нельзя. А если не написано, то ради бога, по любой цене". Поэтому те, кто это могут написать – страны Европы и США, – они уже давно не покупают нефть вообще, у них полное эмбарго. А другие страны просто в документ не будут вписывать эти слова, как они уже не вписывают сейчас, и могут покупать по любой цене.
По информации, которая есть, мы в декабре продавали нефть в Индию по 40 долларов за баррель. Из этого нефтяникам не доставалось вообще ничего, потому что все 40 уходили на оплату танкеров и на налоги в государственный бюджет. Но все равно продавали. А куда деваться? Россия же находится в тяжелой ситуации. Что значит: "Я не буду продавать нефть, потому что я гордый и не согласен на низкую цену, которую мне навязывают"? Мне же девать нефть некуда, она же идет, я же ее качаю, емкости для хранения нефти нет. Значит, я должен тогда срочно останавливать, бетонировать скважины. А это страшные затраты, если потом их придется заново бурить. Поэтому Россия будет продавать по любой цене. Захотят покупать по 40 – будут продавать по 40.
– То есть задача – наполнять бюджет и не консервировать скважины?
– Да. Нефтяникам деваться некуда. Они находятся в тяжелейшей беде. Остановить скважину, просто так выключить рубильник и сказать: "Все, больше не качаем", – нельзя. Ее надо заделывать, заливать бетоном, потом заново бурить скважину рядом. Это катастрофические затраты, поэтому нефтяники будут продавать по 54, по 52, по 40, как в Индию в декабре продавали. А что делать?
– Я хотел обратить внимание на то, о чем вы говорили, отвечая на мой первый вопрос. Я хотел внимательно прочитать указ, который был опубликован. Там написано, процитирую: "Запрещаются поставки нефти и нефтепродуктов юридическим лицам или физлицам при условии, что в контрактах на эти поставки прямо или косвенно предусматривается использование механизма фиксации предельной цены". Это значит, что в контракте должно быть указано, что компания следует этому потолку. Неужели вообще кто-то о потолке цен может [писать] в контрактах?
– Это и есть тот анекдот, о котором я говорю. Это пустышка, это имитация вроде грозного ответа на санкции, которые наложены на Россию. Это абсолютная пустышка, никто никогда не обязан такие слова вставлять. Никто их и не вставляет в контракты, которые подписывались. Я уж не говорю о том, что вступает это вообще с 1 февраля. То есть за месяц еще можно подписать множество контрактов с любыми словами, которые тебе потребуются. Но факт остается фактом. Для страховщиков важна реальная величина цены. Она ниже 60? Ради бога, я буду страховать. И нас уже готовы страховать европейские страховщики, если цена отгрузки будет ниже чем 60. Поэтому никаких проблем, никто не будет вписывать эти слова. Это чисто имитация ответного действия против тех, кто ввел для России санкции. Так что, как я и сказал, это абсолютная пустышка, грозно сдвинутые брови без всяких последствий.
– А еще в указе написано, что из запрета могут быть сделаны исключения, если будет специальное разрешение президента, кстати. По-вашему, это все – пропагандистская цель на внутреннюю российскую аудиторию?
– Конечно, абсолютно. Тем более что у нас экспорт в основном идет как раз с государственными компаниями. Для них такие страшные документы даже принимать было бы не нужно. Но нужно изобразить для внутреннего пользователя, который не очень грамотен, которому кажется, что приняли грозный ответ. Для внутреннего потребителя этих указов этот документ и написан. Для внешнего пользователя это ничего не значит.
– Как вы вообще видите развитие этой ситуации? Страны "большой семерки", куда входят страны Евросоюза, Япония, Австралия и США, договорились, что будут пересматривать этот потолок начиная с середины января, чтобы цена была на 5% ниже рыночной цены марки Urals. Что будет дальше? Допустим, они соберутся в середине января и пересмотрят, опустят до 55 долларов. Что будет дальше происходить с продажами российской нефти?
– Они будут идти так, как они идут. На самом деле у нас осталось уже не очень много покупателей. Мы продаем Китаю, Индии. И даже здесь у нас начались проблемы. Посмотрите, идет уже информация о том, что китайские страховщики не очень хотят возить российскую нефть по цене ниже потолка, отзывают свои танкеры. Так что мы из порта Козьмино не очень хорошо можем вывозить даже в Китай. Индия тоже достигла некоего потолка. Там у них где-то 15-20% – предельная доля на одного поставщика. Поэтому какая бы ни была цена, они очень сильно боятся привязываться к одному поставщику. Это большой риск. На самом деле мы будем продавать сколько можем тому, кто захочет, кому сможем довезти по любой цене, по которой они согласятся у нас покупать. Вот и вся картина. Потому что, повторюсь, нефтяная промышленность России находится в беде, а государственный бюджет России уже с огромным дефицитом. Куда же деваться? Надо же как-то закрывать дыру в бюджете. У нас было запланировано 2,9 трлн рублей, а, судя по всему, дефицит бюджета в этом году будет не 2,9, а ближе к пяти трлн рублей. Представляете, какая ситуация. Поэтому любые деньги от экспорта сейчас государству остро нужны. Поэтому будут продавать. Будут снижать потолок – будем говорить, как это нехорошо, как мы на это сердимся, а продавать будем по любой цене, по которой Индия и Китай захотят у нас покупать.
– А этот установленный потолок сам по себе снижает цену нефти марки Urals? Условно, когда ввели потолок в 60, мы тут же увидели, что Urals стал стоить 57, 56. Если сейчас потолок еще опустят, то и цена российской нефти еще упадет?
– Может быть. Дело в том, что рынок – это люди. А люди реагируют на одну простую вещь. Если тебе поставили потолок цен на нефть, то ты токсичный продавец. Ты слабый игрок в переговорном процессе, я с удовольствием буду тебя давить, отжимать, прессовать – какие хотите добавляйте слова – и буду добиваться от тебя более низкой и более выгодной цены. А ты сейчас слабый, раз у тебя такие ограничения. Я же говорю, что Россия сейчас теряет экономический суверенитет. Она уже не может сама решать: кому поставлять, по какой цене. У нее сейчас слабые позиции на мировом рынке. Естественно, все будут стараться этим воспользоваться и заполучить российскую нефть или российский газ по как можно более низкой цене. А Россия противопоставить ничего не может.
– То есть сейчас Россия фактически гораздо меньше газа продает на мировой рынок. Видите ли вы ситуацию, при которой Россия уйдет с мирового рынка нефти в течение пары лет?
– Наверное, такого все-таки не будет. Мы будем продолжать поставлять и в Китай, и в Индию. Что-то будем продавать в Турцию. Просто масштабы будут другие. А, главное, доходы будут другие. Финансовая ситуация будет куда более грустная. Зачем отказываться? Все-таки Россия занимала раньше на мировом рынке нефти где-то около от 8 до 11% экспорта. Зачем убирать такого большого игрока? Это не так легко.
Другое дело, что потихонечку начинается возврат на мировой рынок Венесуэлы. Идут какие-то телодвижения со стороны Ирана, который тоже демпингует по отношению к России. То есть при любой цене поставки российской нефти в Индию и Китай он предлагает свою нефть значительно дешевле. Так что у нас там очень специфические друзья на мировом рынке нефти. Поэтому Россия будет продавать кому сможет и по какой цене сможет. Примерно так.
