Аналитики Института изучения войны считают, что российские военные исчерпали свой военный потенциал под Бахмутом в Донецкой области. Украинские военные в целом с этим соглашаются: по их словам, интенсивность артиллерийских обстрелов их позиций российской армией существенно снизилась.
Борис Сачалко побывал на артиллерийских позициях ВСУ под Бахмутом и поговорил как с самими военными, так и с жителями окрестных сел.
Артиллерист Василий служит в 24-й бригаде имени короля (князя) Данила Галицкого. Его расчет с 122-миллиметровой самоходной установкой охраняет именно бахмутское направление. Василий говорит, что воюет уже пятый год и отлично знает, во что война превращает села.
"Вот что сделала война: сюда уже никто не вернется. Все, это конец, – говорит он, оглядывая разрушенный дом, который служит ему временным, ненадежным укрытием. – Может, когда-то построят новое, а отстраивать заново – это все уже не подлежит восстановлению".
Бахмутское направление на Донецком фронте – одно из самых страшных. Постоянные бои на протяжении последних нескольких месяцев превратили окрестные поля в район сплошных окопов, траншей, укрепленных и уже разрушенных бункеров и множество воронок. Василий говорит, что нынешние боевые действия невозможно сравнивать с теми, которые велись на Донбассе после образования пророссийских сепаратистских "республик".
"По сравнению с АТО ни в какое сравнение не идет современная война. Интенсивность боевых действий была очень высокая в начале войны, весной, летом, – говорит он. – Но потом мы достигли более-менее паритета. И относительно работы меньше стало, чем было, в несколько раз уменьшена (интенсивность), особенно артобстрелы россиян намного уменьшились. Скорее всего, не хватает боеприпасов. Они много видео записывают, обращаются к своему командованию, что им не хватает. Для нас это хорошо".
Василий говорит, что работа артиллериста сейчас – это часто ожидание новых целей. На фронте действуют десятки артиллерийских систем, и каждая работает по команде. Между командой "К бою!" и началом работы проходит не больше одной минуты, на отработку одной цели украинским артиллеристам дается лишь два-три снаряда.
"Выставляете прицел. Вверх, снизу вверх. Загорелось – значит, прицел наведен, – показывают военные работу самоходки. – Мы попадаем довольно точно. Считайте, что попадаем в танк: это, мне кажется, довольно точно".
В основном украинские артиллеристы стреляют из старой советской техники:
"Они у нас "новые старые", из капремонта", – показывает свою самоходку еще один военный. А на вопрос про качество этого оружия коротко замечает: "Советское есть советское. Но если делать все правильно, то будет эффективно".
Дом Захара под Бахмутом находится не на самой линии фронта. Но это его не спасло: недавно в него влетел российский снаряд, уже второй раз с начала войны. Захар разбирает завалы и пытается спасти то немногое ценное, что осталось. По словам мужчины, в его районе пока нет военных, но есть залетные снаряды. Захар говорит: местных пытаются запугать.
"Это не по-человечески, полностью. Это надо тварью быть! – яростно говорит он. Он вспоминает, что под обстрелами погибли двое детей и женщина, и проклинает российское командование. – Чтоб он сдох и мучался годами! Чего делать? А ты куда смотришь, заграница? Америка, Германия? Чего нам не дают оружия? Нормального, чтобы до Москвы добить?"
Украинские военные тоже просят у других стран оружие.
"Уже немного спала интенсивность, на мой взгляд, ведения артиллерийской борьбы. Может, это благодаря тому, что подмога пришла из других стран, – говорят они. – Если будет так и дальше, все будет хорошо, обязательно. Но нам нужна поддержка. Без этого тяжело нам будет. У нас все есть, люди у нас есть подготовленные, умные, профессиональные. Нам нужно только новое вооружение!"
