Россия вошла в пятерку стран по темпам распространения вируса иммунодефицита человека. Согласно отчетам ЮНЭЙДС и Европейского центра профилактики и контроля заболеваний, за прошлый год на Россию пришлось почти 4% новых случаев заражения ВИЧ в мире.
Согласно этим цифрам, РФ находится на пятом месте в мире. Хуже ситуация – только в ЮАР, Мозамбике, Нигерии и Индии. То есть по темпам распространения ВИЧ Россия находится на первом месте в Европе. На втором – Украина. Минздрав России назвал эти данные "пропагандистской провокацией" и привел собственные данные, согласно которым по итогам 2021 года в России насчитывалось 850 тысяч человек, живущих с ВИЧ, – это больше половины процента всего населения страны.
Также в заявлении Минздрав приводит показатель тестирования на ВИЧ: с 2000 года количество проводимых тестов в России увеличилось в два раза. Но в заявлении Минздрава нет информации о количестве новых инфицированных. По данным Центра борьбы со СПИДом при Роспотребнадзоре за 2021 год в России зарегистрировали 61 тысячу новых случаев инфицирования ВИЧ. А это, если подсчитать, даже чуть больше, чем те 4% от полутора миллионов новых случаев ВИЧ в мире, о которых говорит статистика ЮНЭЙДС.
Алексей Лахов, член делегации НКО в координационном совете ЮНЭЙДС, рассказал Настоящему Времени, почему данные ООН вызывают у российского Минздрава такую острую реакцию и как аннексия украинских территорий повлияла на государственную статистику, озвученную ведомством.
– Российский Минздрав опровергает данные ЮНЭЙДС, называя их провокацией. Но сами цифры приблизительно сходятся. Получается, опровержения нет? Что вообще значит заявление Минздрава?
– Я думаю, таким образом они в первую очередь реагируют на методику подсчета, которая использовалась в оригинальном материале, на который впоследствии стали ссылаться различные СМИ. Стоит отметить, что некоторые СМИ перепечатали этот материал, немножко изменив фактуру, и получилось так, что там не полтора миллиона человек, живущих с ВИЧ, которые были выявлены во всем мире в 2021 году, а складывалось такое впечатление, что это в России было выявлено в прошлом году полтора миллиона человек. Возможно, это также немножко зацепило Минздрав.
Вторая причина, я думаю, заключается в том, что очень много говорят о проблемах с ВИЧ-инфекцией в России, но при этом, на взгляд Минздрава, очень мало говорят о тех успехах, которые достигнуты страной в этом направлении, потому что успехи действительно есть. Но, к сожалению, проблемы тоже никуда не делись. Замалчивать их нельзя. Именно поэтому, наверное, такого рода публикации и вызывают такую острую реакцию. С одной стороны, ты вроде как работаешь и делаешь все от тебя зависящее, чтобы решить эту проблему, а, с другой стороны, тебя все равно словно рассматривают под микроскопом, придираются к каждой цифре и каждому твоему слову.
– Успехи, о которых вы говорите, они их меряют с 2000 года? То есть количество тестов, которые люди сдают на ВИЧ, увеличилось в два раза за 22 года?
– Здесь Минздрав скорее говорит о том, что они тестируют практически 30% населения страны. И это та заслуга, на которую обращают внимание и международные агентства в том числе. Кроме того, у нас очень низкий уровень передачи ВИЧ от матери к ребенку – он составляет менее 2%, что по мировым меркам также является очень хорошим результатом. У нас терапия предоставляется бесплатно по всей стране в специализированных СПИД-центрах – и это тоже то достижение, которым могут похвастаться далеко не каждые страны.
– Но при этом эта терапия, насколько мне известно, низкого качества?
– Нет, не сказал бы. Не всегда. Более того, у нас зарегистрированы все те препараты, которыми лечат и за рубежом, даже в так называемых продвинутых странах Западной Европы и Северной Америки. Другое дело, что сейчас на фоне санкций и ухода ряда фармацевтических компаний с рынка непонятно, что будет с новыми разработками.
На фоне санкций и ухода ряда фармацевтических компаний с рынка непонятно, что будет с новыми разработками
Но в целом та терапия, которая людям предоставляется, достаточно хорошего качества. Но при этом, конечно, есть препараты, которые могут вызывать побочные эффекты неприятные. Поэтому пациенты просят, чтобы их перевели на другую терапию. При этом, к сожалению, до сих пор встречаются и перебои с препаратами, несмотря на то, что закупки уже централизованы и находятся в ведении самого Минздрава. Поэтому у нас, конечно же, есть успехи, но есть и немало проблем.
– По данным Минздрава, в 2021 году в России было 852 тысячи человек с диагнозом ВИЧ. В Роспотребнадзоре при этом говорят, что болеет 1 миллион 100 тысяч человек, еще около 400 тысяч могут просто не знать о своем положительном ВИЧ-статусе, то есть они, условно, не сдавали тесты. И получается, что это не полпроцента населения страны, а уже процент. По вашим оценкам, сколько российских граждан живет с диагнозом ВИЧ?
– Я работал в ряде некоммерческих организаций, которые занимались профилактикой ВИЧ-инфекции среди так называемых ключевых групп, то есть групп повышенного риска: это люди, употребляющие наркотики, это мужчины, имеющие секс с мужчинами, это секс-работники. И мы в одном из фондов проводили опрос среди наших клиентов: "Обращались ли вы в другие медицинские организации за помощью, кроме нашего фонда?" И более 70% людей сказали, что никогда не обращались в другие медицинские организации. Это говорит о том, что те люди, которые относятся к ключевым группам населения, группам повышенного риска, они недообследованные. Они не попадают в поле зрения государственной статистики.
Недообследованные люди не попадают в поле зрения государственной статистики
Именно поэтому я лично больше склонен верить той статистике, которую приводит Роспотребнадзор и ЮНЭЙДС, потому что они все-таки занимаются определенным моделированием, они смотрят общее количество произведенных в России тестов, они считают только количество людей, поставленных на учет. И поэтому они могут делать определенные прогнозы относительно того, как будет развиваться эпидемия в нашей стране: как среди общего населения, так и среди ключевых групп.
На самом деле, вот эти вечные споры между Минздравом и Роспотребнадзором о том, сколько у нас на самом деле живет людей с ВИЧ, уже порядком достали, прошу прощения за сленг, потому что это отвлекает и их, и нас, как активистов, в том числе от того, чтобы оказывать нормальную качественную профилактическую помощь.
– Что происходит с эпидемией ВИЧ в России из-за войны, которую Россия ведет против Украины? Есть ли влияние? Может быть, из-за санкций из России ушли какие-нибудь производители тест-систем или антиретровирусных препаратов?
– С антиретровирусными препаратами у нас, слава богу, проблема, по крайней мере до конца 2023 года, насколько я понимаю, закрыта. Что будет дальше – посмотрим. По крайней мере, никто пока бюджет не сокращает, и определенное количество препаратов будет закупаться. Надеюсь, все-таки будет и повышение этих закупок.
Новые так называемые присоединенные территории также дадут приток людей, живущих с ВИЧ
Но что касается влияния войны в целом, здесь нужно говорить еще и о том, что люди, которые возвращаются с войны, или те люди, которые попали в сложные социально-экономические условия в связи с санкциями, на них это в любом случае скажется. Они будут практиковать рискованное поведение. Соответственно, у нас снова может возрасти количество новых случаев ВИЧ-инфекции, передающейся половым путем через незащищенные половые контакты и через инъекционное употребление наркотиков, поскольку люди в любом случае будут их употреблять и, скорее всего, будут употреблять больше, чем до войны. Плюс эти новые так называемые присоединенные территории – они также дадут нам определенный приток людей, живущих с ВИЧ-инфекцией. И это не сможет не сказаться на общей статистике.
Хотя есть любопытный факт. То, что сейчас Минздрав говорит про 0,5% инфицированных жителей России, – это уже включая жителей так называемых присоединенных регионов. Это немножко размыло нашу общую статистику и получилось так, что за счет тех регионов, жители которых стали гражданами России, [этот наш показатель] пошел на спад.
