Мэра Мелитополя 11 марта похитили российские военные, и о его судьбе не было достоверных сведений пять дней. 12 марта Владимир Зеленский обратился за помощью ко всем лидерам мира, которые говорят с Кремлем, – освободить 33-летнего городского голову Ивана Федорова. В поддержку Федорова и против оккупации российскими военными выходили на улицы жители Мелитополя. Вечером 16 марта стало известно, что Федоров на свободе – его обменяли на российских солдат.
17 марта он ответил на вопросы Настоящего Времени в прямом эфире.
— Как проходил этот обмен? Стало известно, что вас обменяли на 9 российских солдат-срочников. Как это происходило?
— Проходило достаточно волнительно, потому что это была вторая попытка обмена. Первая попытка обмена была неудачной, она проходила в понедельник, меня возили более семи часов в машине, после чего сообщили о том, что обмен не состоится. Вернули обратно в камеру.
— А почему, неизвестно? Почему сорвалось?
— Та формулировка, которую сказали российские военные, – что моя страна не хочет меня забирать, поэтому меня вернули обратно в камеру. Поверьте мне, это достаточно тяжелое испытание, когда семь часов тебя возят с мешком на голове, не понимая, где, куда, – те лица, которые тебя возят, ты им абсолютно не доверяешь. Еще сутки, полтора суток я находился в камере.
После этого была вторая попытка обмена, которая тоже была достаточно сложная. Сложной она была еще и потому, что обмен проводился уже в темное время суток, он был назначен на 17:30, но были задержки, затяжки, нестыковки. И по факту обмен состоялся уже в 18:40, когда было темно. Я был уверен, что обмен не состоится и в этот раз, но, слава богу, обмен состоялся. И как вы видели, меня обменяли на девять российских солдат. Но солдатами этих – наверное, по возрасту я не могу сказать "детей" – юношей, их точно нельзя назвать, потому что парням по 18-19 лет. Но это те люди, которые пришли убивать мой народ в мою страну. И вот так состоялся второй обмен.
— Иван, что происходило с вами в плену? Зеленский говорил о том, что вас пытают.
— В плену все было достаточно сложно, сложно эмоционально, в камере, в которой меня содержали.
— Где вы находились, в каком населенном пункте?
— Я находился в Мелитополе, в СИЗО города Мелитополя. В камере, когда со мной были переговоры, когда от меня нужно было что-то получить, порой находилось пять, шесть, семь военных вокруг меня с оружием. Они меня руками не трогали, но поверьте, семь человек с оружием, находящихся рядом, достаточно, чтобы внушительно довести свою позицию. Либо в соседней камере кого-то пытали – и были слышны те крики, которые точно психологически давят так, что это абсолютно точно можно сопоставить с давлением, с пытками и так далее. Поэтому все эти шесть дней были достаточно тяжелы.
— Еще раз хочу уточнить, вас не вывозили из Мелитополя? Вот эти все рассказы, что вас в Луганск отвезли и так далее...Что это было за СИЗО, ИВС какой-то?
— Это СИЗО городского отдела полиции.
— А вы понимаете, кто там еще сидит в этих камерах? Это те, кто сидел, когда город был под контролем украинских властей?
— Нет, это СИЗО полностью под контролем российских военных, туда они привозят абсолютно разный контингент. Привозят митингующих на улицах и отдельно пытаются донести им позицию, почему им не надо выходить на митинги. Привозят, как им кажется, диверсантов, которых просто в темное время суток задержали в городе, которым пытаются привязать диверсии и зажимают им пальцы в двери для того, чтобы они сказали, из какой они армии. Это просто жители города. Там находится абсолютно разный контингент, и таким образом россияне пытаются поставить свои порядки полицейского государства в нашем демократическом украинском Мелитополе.
— Еще раз уточню: вас не били?
— Меня – нет.
— Как думаете, это из-за огласки вокруг вас?
— Я уверен, что это сугубо из-за огласки. За это я хочу поблагодарить свободную прессу, которая объективно освещала эту информацию, политиков, которые подняли данное информационное сообщение на наивысший мировой уровень. Я думаю, что только благодаря огласке и пристальному вниманию к этому вопросу мне удалось остаться целым.
— Вы говорите, что они от вас в камере что-то требовали: что спрашивали? Что хотели от вас получить?
— От меня хотели получить заявление об увольнении, от меня хотели получить какие-то документы на назначение каких-то заместителей, на исполнение каких-то обязанностей. Но эти люди абсолютно безграмотные, не понимают в украинском законодательстве – что мэр своим росчерком пера не может уволиться с работы, что отставку должны принять депутаты городского совета. Они не понимают, что мэр не может назначить заместителя, за это должны проголосовать депутаты городского совета. Хотели получить это сначала. После они хотели, чтобы я дал указания команде, чтобы она продолжила работать под российскими флагами и с непонятными исполняющим обязанности мэра. После они хотели, чтобы я дал указание коммунальным предприятиям продолжить работать. Вот такие были задачи. Их задача была одна: чтобы я сидел в СИЗО, а город жил своей жизнью. А так не будет.
— Вы подписали в итоге что-нибудь?
— Были подписаны ряд документов, которые не несут никакой юридической ценности, но только благодаря этому и в том числе благодаря этому мне удалось остаться целым в СИЗО.
— Расскажите, где вы сейчас находитесь? В безопасности ли вы сейчас?
— Сейчас я нахожусь в Киеве, сегодня у меня была встреча с президентом Зеленским, после этого мы обсудили всю текущую ситуацию, перспективы развития ситуации, и уже завтра я буду на территории Запорожской области. Есть определенный план действий, который я по поручению президента должен выполнять.
— А сам обмен где происходил? В Мелитополе?
— Нет, сам обмен происходил в Васильевском районе, рядом с Васильевкой. Условно на линии разграничения, которую сегодня контролируют Вооруженные силы Украины и Вооруженные силы Российской Федерации.
— Галина Данильченко, если я не ошибаюсь, называет себя и. о. мэра Мелитополя. Как вы понимаете ее решение публично заявить, что она будет работать с российскими оккупационными властями?
— Мое четкое мнение, что Галина Данильченко подписала себе смертный приговор. Я уверен, что украинская государственность вернется и суверенитет Украины снова восторжествует в городе Мелитополе, и ей не удастся уйти от уголовного преследования. А чтобы ей уйти от уголовного преследования, ее лишат жизни сами российские спецслужбы. Она об этом, я думаю, понимает, но боится сегодня честно в этом признаться. Поэтому я так оцениваю решение Галины Викторовны – это самоубийство.
— Как много среди депутатского корпуса людей, которые уже поддержали Галину Данильченко?
— Из сорока двух – четыре.
— Кто эти люди? Какая это партия?
— Партия "Оппозиционный блок", которая контролируется Балицким Евгением Витальевичем, на сегодняшний день депутатом областного совета. Это четыре человека, которые поддержали Галину Данильченко, из 42 депутатов.
— А вы из какой партии?
— Я беспартийный.
— А вообще в городе, как вам кажется, сколько людей за Россию? И сколько готовы перейти?
— Мое четкое мнение, что на сегодняшний день поддержка Российской Федерации в целом в Украине ничтожна. Когда украинцы видят, каким образом Российская Федерация расправляется с их ключевыми городами: с Харьковом, с Волновахой, с Мариуполем на сегодняшний день – с каждым днем становится все меньшей и меньшей поддержка Российской Федерации. Если раньше Российская Федерация декларировала так называемый русский мир, то сегодня миром и не пахнет. Та же ситуация в Мелитополе. Мелитопольцы не находятся в вакууме, мелитопольцы находятся в демократическом обществе, и они видят все, что происходит. Они видят, с какими методами Россия пришла в Мелитополь. Поэтому сегодня нет поддержки Российской Федерации в городе Мелитополе.
— Иван, я расскажу свою личную историю, я из Приморска, который по соседству с вами. И когда случился Крым в 2014 году, мой отец жил на Донбассе и говорил, что да, началась война. Потом у него выключили украинский телевизор, включили российский, и он говорил, что украинская армия – нацисты, фашисты и так далее. Сейчас в Мелитополе уже российский телевизор. Боитесь ли вы, что в связи с этим поменяются настроения?
— Конечно же, телевизор влияет на настроения. Конечно, пропаганда влияет на настроение. Но мы должны четко понимать, что украинское общество за восемь лет, с 2014 года, поменялось кардинально, к чему Российская Федерация не была готова. Они ждали, что сегодня такие же настроения, как в 2014 году, – и их будут так же, как в Донецке в 2014 году, встречать и в Приморске, и в Бердянске, и в Мелитополе. Но общество за семь лет поменялось кардинально, с одной стороны. С другой стороны, они четко видят противостояние общества, которого не было в 2014 году: люди свободно выходят – это два. Поэтому ни за неделю, ни за месяц нельзя телевидением будет промыть мозги жителям, в том числе – жителям города Мелитополя.
Конечно же, сейчас они заблокируют телеканалы, конечно же, следующим этапом они заблокируют интернет. Все методы влияния Российской Федерации давным-давно понятны. Но наша задача: в кратчайшие сроки силами Вооруженных сил Украины, которые сегодня сдерживают российскую агрессию, силами протестного настроения жителей города Мелитополя вернуть украинскую юрисдикцию на территорию города Мелитополя. И заново поднять там украинский флаг. Поэтому боюсь ли я пропаганды? Конечно, я понимаю, что это работает. Наша задача – не дать времени для этой пропаганды.
