Украинские военные начали действия на левом берегу Днепра в Херсонской области. Информацию об этом накануне подтвердили источники Украинской службы "Би-би-си". Ранее о том, что украинская армия переправилась через Днепр и создает на левом берегу возле Херсона плацдарм для контрнаступления, писали американские аналитики и российские военкоры.
А в США уже начали обсуждать план "прекращения огня" в Украине на случай, если контрнаступление ВСУ не будет успешным. Об этом пишет издание Politico со ссылкой на источники в администрации президента США. По их данным, в Белом доме обсуждали именно "прекращение огня", а не мирные переговоры, и цель такого плана – оставить Киеву пространство для дальнейших маневров по возвращению большей части своих территорий. Если Украина на это согласится, говорится в статье, стране могут предоставить, например, гарантии безопасности НАТО, экономическую или военную помощь. Американские чиновники якобы скептически относятся к планам ВСУ перерезать сухопутный коридор в Крым и советуют Киеву "не распылять свои силы".
О контрнаступлении ВСУ рассказал Настоящему Времени ветеран батальона "Айдар", военный эксперт Евгений Дикий.
– Украинская служба "Би-би-си" вчера написала очень коротко, что ее источники подтвердили определенное движение через Днепр возле Херсона. Вы понимаете, о чем речь?
– Разумеется, понимаю. Честно говоря, меня немножко удивляет вот эта загадочность, которая нагнетается вокруг происходящих там событий. То, что я вам сейчас могу рассказать, – это то, что называется "секрет Полишинеля". На самом деле масса людей у нас отлично владеют этой ситуацией. Особенно, честно говоря, позабавило, когда представительница пресс-службы наших сил обороны Наталья Гуменюк говорила о необходимости информационной тишины вокруг происходящего там. Притом что источником информационного шума стали именно российские телеграм-каналы и сообщения российских военкоров. Считать, что мы можем как-то скрыть от россиян ту информацию, которую россияне первые же и опубликовали, – для этого надо быть очень военной пресс-службой, извините за мой скепсис.
А теперь серьезно о том, что там происходит. Я немного удивлен шумом, потому что там ничего принципиально нового не происходит. С момента, как ВСУ удалось освободить правый берег Днепра и город Херсон, сложилась ситуация, которая остается такой и на сегодня. А именно: правый берег под нашим контролем, левый берег как бы под контролем россиян, но с некоторой существенной поправкой. Дело в том, что с правого берега примерно 20 километров вдоль левого берега простреливается артиллерией буквально любая точка. Из этого логично вытекает, что российские оккупационные войска не могут создать там каких-то перманентных позиций. Они могут там передвигаться, в том числе весьма активно. Их там много. Но они не могут там закрепиться, потому что артиллерия с правого берега их сразу выносит.
В результате примерно двадцатикилометровая полоса вдоль левого берега Днепра стала своего рода серой зоной, до конца не контролируемой ни нами, ни Россией. И произошло это совершенно не сегодня. Это произошло буквально в первые же пару недель после освобождения Херсона прошлой осенью. Мы не можем себе позволить занять там полноценный плацдарм с оборудованием позиций, с переброской туда тяжелой техники, потому что точно так же никто не отменял российскую артиллерию и авиацию – они моментально такой плацдарм сразу же сровняли бы. Но в то же время и россияне закрепиться нигде не могут.
И там в результате происходят постоянные контрбатарейные дуэли. То есть российская артиллерия выдвигается в эту полосу, отстреливается по Херсону и старается как можно быстрее оттуда уйти, потому что, соответственно, их засекают с беспилотников с правого берега и сразу идет ответный огонь. В день одно-два орудия там россияне теряют, но, несмотря на это, продолжают такие кочевые выходы артиллерии практически ежедневно.
Судя по всему, у них почему-то считается одной из приоритетных задач именно постоянный огонь по городу Херсон. Притом, как вы сами понимаете, при такой организации огня – выехали, отстрелялись, убежали – работать по каким-то военным объектам в таком режиме просто невозможно. Работают по площадям, по направлениям: просто чтобы куда-то в Херсон прилетело. Но почему-то у них, как я говорю, эта задача считается приоритетной. И каждый день происходят такие контрбатарейные дуэли с берега на берег.
Разумеется, там происходит постоянное противостояние спецназов. То, что наши диверсионно-разведывательные группы не просто высаживаются на левый берег, а проводят там довольно длительное время, имеют там полупартизанскую инфраструктуру, – честно говоря, для всех нас это далеко не новость. Просто почему-то это в первый раз стало активно обсуждаться в медиа. Видимо, в тени Донбасса это мало кого интересовало. На самом деле там примерно двадцатикилометровая полоса – это зона постоянного действия наших диверсионно-разведывательных групп. Силы специальных операций Украины чувствуют там себя как дома. Но, еще раз напомню, об оборудовании постоянных позиций речь не идет.
– То есть это именно такое определенное движение: там что-то происходит?
– Да. По сути, партизанский контроль над этой территорией. Особенно это касается островов в дельте. Мы между собой шутим, что мы вернулись к практике наших давних предков запорожцев. Когда запорожские казаки на своих маленьких лодках, именуемых "чайками", в островах дельты всегда находили убежище от турок после своих набегов. У нас сейчас очень похожая история. В островах дельты действует очень много подразделений, снабженных катерами и моторными лодками. Они абсолютно спокойно работают и на левом берегу. Но, разумеется, именно в режиме партизан и ДРГ.
– Формулировка Института изучения войны о том, что украинская армия переправилась через Днепр и создает на левом берегу Днепра возле Херсона плацдарм для контрнаступления, неверна?
– Переправилась – да. А вот то, что создает плацдарм, – нет, это пока еще невозможно. До этого я говорил известные мне факты, сейчас уже будут предположения. Я очень не исключаю, что нынешний этап работы наших ДРГ – это, в частности, подготовка к возможному будущему плацдарму и действительно переправе больших подразделений с техникой. Но пока это еще точно не происходит.
– Почему Politico сейчас пишет, что США готовят план по прекращению огня в Украине? С чем это связано, как вы думаете?
– Это связано с тем, что, во-первых, не забываем, что Россия за последние месяцы, по сути, развернула очень мощную дипломатическую информационную кампанию, которую в российской стилистике я бы охарактеризовал как "принуждение к перемирию". Начинали с озвучивания предложений о перемирии и заморозке конфликта устами таких одиозных деятелей, как Лукашенко, дальше подключили Си Цзиньпина, дальше – бразильского президента да Силву и подключают, разумеется, всех на Западе, кто по разным причинам – кто-то исходя из пророссийских причин, а кто-то просто по непониманию происходящего – готов призывать к замораживанию конфликта.
Для нас абсолютно очевидно, что так называемый корейский вариант, то есть заморозка конфликта по нынешней линии фронта, сейчас выгоден только России. Им это критически необходимо. Им нужна большая пауза, в идеале где-то полгода, для того чтобы провести новую волну мобилизации и как-то перезапустить очень сильно замедленный санкциями оборонпром. Нужно возобновить производство хотя бы боеприпасов, а желательно и ремонта бронетехники в тех темпах, которые были до большой войны и до санкций. И им нужна еще одна большая волна людей: хотя бы тысяч 200 людей еще мобилизовать и поставить в строй. И они всеми правдами и неправдами, всеми силами пытаются получить эту паузу, передышку. Для этого нужно временное прекращение огня.
Поэтому задействованы все дипломатические, все информационные каналы. Я думаю, что именно для этого россияне разгоняли бумаги Тейшейры. Я не о том, для чего сам Тейшейра их вылил. Там, похоже, мы действительно имеем дело с глупым мальчиком. Ведь прошло два месяца от момента слива документов Тейшейры до их разгона по телеграм-каналам уже в слегка отредактированном россиянами виде. Похоже, одной из основных целей этой второй операции – разгон по каналам –явно была раскрутка того секретного документа, где говорится о том, что война не закончится в 2023 году, а, скорее всего, в любом случае закончится боевой ничьей. Что ни одна сторона не может победить. Я думаю, что раскрутка именно этого документа – это была одна из ключевых задач этой информационной операции.
К сожалению, эти аргументы находят свою аудиторию. Часть людей на Западе всерьез к этому относятся, не понимая, что замораживание конфликта в данном случае является победой Путина. Более того, не понимая, что замораживание конфликта сегодня приведет к тому, что в очень близком завтра конфликт возобновится с теми новыми силами, которые соберет и бросит в него Россия.
И таким образом не только не достигается цель стабильного мира, а, наоборот, завтрашние расходы на эту войну могут быть гораздо большими, а результаты вообще могут быть катастрофическими. Но, к сожалению, очень многие считают себя миротворцами и не понимают, что с некоторыми режимами единственный путь к миру – это обеспечить их полный военный разгром.
– Может быть, американцы начали писать этот план, потому что понимают, что оружия, которое они предоставляют, не будет достаточно?
– Вполне может быть, потому что они его действительно предоставляют недостаточно, это правда. Для сравнения: не так давно в Штатах – примерно месяц назад – прошли уникальные военные маневры в первый раз после холодной войны. В первый раз после 30 с лишним лет отрабатывались боевые действия не против каких-нибудь условных моджахедов, а отрабатывались боевые действия против другой технологически развитой армии. Не сильно скрывалось, что легенда маневров срисована с боевых действий в Донбассе. То есть условный противник брал за основу тактику русской армии в Донбассе.
Я просто почитал репортажи с этих маневров. Количество бронетехники, которое использовала одна американская бронетанковая дивизия, – это примерно то количество бронетехники, которое в целом они нам в этом году передают. То есть, получается, нам дают технику из расчета на одну американскую дивизию, а при этом рассчитывают, что мы должны освободить территории вдоль фронта в 1400 километров. И, конечно, американские военные не могут не видеть этого несоответствия.
Но я напомню все-таки другое. Я не разделяю такого абсолютно эйфоричного оптимизма, что "стоит нам начать наступать, и русские посыплются". Как там у Пушкина: "Ура! Мы ломим; гнутся шведы". Нет, боюсь, что этого не будет. Бои впереди очень тяжелые с непредсказуемым результатом. Но все же есть нюанс. Те самые военные эксперты, которые сейчас пишут, что у нас точно нет сил освободить территории, – это те самые люди, которые год назад писали, что у нас точно есть три недели до русской оккупации. Я все-таки напомню этот прецедент. Я думаю, что есть смысл учитывать, что у нас есть все-таки некий опыт боевых действий с очень недостающими ресурсами. Мы ни разу не оказывались в ситуации, когда у нас было бы все нужное по штату американской армии. Мы каждый раз воюем с некоторым процентом от того, что надо было бы для таких задач по штату американской армии. Ну и, конечно, никаких гарантий нет. Такого масштаба наступательных операций в истории современной Украины не было. Наша армия еще никогда не решала задачу такой степени сложности.
