Власти Сингапура пообещали, что каждый житель страны старше 21 года получит перед ужесточением карантина по 600 сингапурских долларов ($417). Власти США выпишут каждому жителю с доходом до $75 тысяч в год чек на сумму в $1200. В Германии одобрены денежные выплаты малым предприятиям и фрилансерам: они могут получить от 5 до 15 тысяч евро.
Все эти деньги, как предполагают власти, помогут людям смягчить резкое падение доходов и принудительное закрытие компаний из-за коронавируса. В дополнение к наличным деньгам многие страны одобрили также налоговые и кредитные каникулы, разрешив компаниям и физлицам не платить несколько месяцев взносы в соцфонды, а также ипотечные и другие кредиты.
Правительство России пока не столь щедро. Оно предоставило налоговые каникулы по уплате налогов и страховых взносов лишь компаниям в области физкультуры и спорта, а также искусства, культуры и кинематографии, и то только по налогам и взносам, срок уплаты которых приходится на период до 1 мая 2020 года. Остальные меры, в том числе обещанные Путиным кредитные каникулы для предпринимателей и отсрочка по всем налогам (кроме НДС) для малого и среднего бизнеса на 6 месяцев, пока официально не закреплены в указах.
Насколько необходимы все перечисленные меры и нужно ли российским властям сделать то же, что делают правительства западных стран? Какой бизнес властям вообще нужно спасать, а какой – нет, а также какой будет экономика после окончания карантина и пандемии? Телеканал "Настоящее Время" задал эти вопросы экономисту Олегу Буклемишеву, директору Центра исследования экономической политики экономического факультета МГУ.
– Давайте начнем с налогов. Нужно ли компаниям в России предоставить отсрочку по уплате налогов и другие льготы?
– С моей точки зрения, отсрочка в уплате налогов – это важный элемент страховки, которая в данный момент должна существовать для бизнеса. Потому что доходы бизнеса испаряются, а фиксированные платежи, в том числе в адрес государства, по-прежнему имеют место. Фиксированные платежи, которые платят бизнесы, – это в первую очередь налоги, арендные платежи и кредиты. Если бы существовала возможность решить сразу три эти проблемы, то, я уверен, и малому, и среднему, да и крупному бизнесу было бы значительно проще снова встать на ноги. Мне представляется, что такого рода решения действительно нужны, и они рано или поздно, по-видимому, будут приниматься.
Но все зависит от того, какого рода налогов коснутся эти послабления и как они конкретно будут реализовываться. Потому что по тем же банковским каникулам, на мой взгляд, ничего хорошего пока не получается.
– Я правильно понимаю, что вы призываете не только бороться с вирусом, но и оказывать конкретную поддержку компаниям и предприятиям?
– Вирус пройдет, эпидемия пройдет, а экономика останется с нами. И нужно будет восстанавливать производство и прежний уровень доходов. И в этой связи надо обратить внимание на несколько вещей: одна из них – это разрушенные хозяйственные цепочки, технологические связи. Если это произойдет (в зависимости от тех или иных действий региональных властей), то последствия могут оказаться непоправимыми. И никакими деньгами после эту проблему залить не удастся.
Характерный пример, который приводили мои коллеги, – это ситуация, которая была в 90-х годах. Тогда многие российские предприятия рухнули не из-за того, что сами были неэффективными, а из-за того, что пострадали либо их поставщики, либо их клиенты. Из-за этого произошло обрушение многих предприятий, которые сами по себе могли достаточно эффективно продолжать функционировать. Вот что-то такое может возникнуть в сегодняшней ситуации – когда объявлен жесткий региональный карантин. Может случиться так, что люди, которые работают на каком-то предприятии, просто не смогут добраться до своих рабочих мест, при том что смежное предприятие продолжит в это время работать. Возникновение этих узких мест может вызвать многоступенчатую реакцию непоставок, неплатежей. Много негативных последствий может из этого проистекать.
– Каких компаний и секторов это в первую очередь коснется или уже коснулось?
– Первые на линии огня – это уже остановивший свое функционирование авиатранспорт и другие виды транспорта, а также городская микрофлора сектора услуг: спорт, рестораны, сервис в широком понимании этого слова и все, где требуется личное присутствие клиента, – салоны красоты, спортклубы. Все эти сектора бизнеса уже ложатся, и непродовольственные магазины в том числе.
Но речь также идет о промышленности. Потому что чем сложнее у вас цепочка и то, что вы собираете, тем уязвимее оказывается ваша конечная продукция. Характерный пример – автопроизводство. У него очень много поставщиков, и остановка всего одного производства каких-нибудь прокладок или пластмассовых тумблеров может остановить выпуск целого автомобиля. И это довольно болезненная штука, на которую надо обращать внимание при выстраивании антикризисной политики.
– Как вы вообще оцениваете меры по поддержке реального сектора, которые принимают правительства зарубежных стран?
– Я не настолько хорошо знаком с зарубежной практикой, тем более что в данной ситуации, в отличие от кризиса 2008 года, недостаточно будет верхушечных макромер, когда заливается деньгами сектор финансов. Это, безусловно, важно для поддержания финансовой стабильности, для обеспечивания функционирования платежной системы. Но, на мой взгляд, в нынешней ситуации этого недостаточно для того, чтобы снова заработала низовая экономика, состоящая из десятков и сотен тысяч малых предприятий, каждое из которых может оказаться под ударом.
Поэтому в этой связи, конечно же, нужны одновременно системные и одновременно точечные меры по противодействию последствиям кризиса. И это, наверное, самый сложный элемент, который придется реализовывать всем правительствам – каждому в своих условиях.
Посмотрите, что мы видим сегодня в США: 25-кратный рост заявок на пособие по безработице. Это серьезнейший вызов для американской экономики и, думаю, что также и для экономик любых других стран.
– Что ждать потребителям после того, как пандемия закончится и карантин будет снят? Все подорожает? Или, наоборот, следует ждать падения цен на что-то?
– Я не устаю подчеркивать, что из этого кризисного леса мы выйдем совершенно не в ту точку, с которой в него заходили. Предсказать, как будет выглядеть эта точка, на сегодняшний момент достаточно сложно.
То, что изменятся предпочтения потребителей, – наверняка. То, что изменится структура отраслей, обслуживающих потребителей, и технологии в них тоже изменятся, – наверняка. Что-то уйдет навсегда в онлайн, что-то застрянет посередине между офлайном и онлайном, что-то вообще исчезнет. Раньше в авиаиндустрии нужна была одна заполняемость кресел, в будущем она будет другая, и даже самый продвинутый аналитик не сможет вам сказать, что произойдет с отраслью международных авиаперевозок после окончания кризиса.
Нас ждут серьезнейшие, глубочайшие изменения в мировой экономике, в международной торговле и в потребительских привычках. И, наверное, даже в социально-политических явлениях. Мало никому не покажется, это уж точно.
