В Москве продолжается следствие по делу заведующей роддомом при ГКБ имени Спасокукоцкого, известного как роддом № 27, Марины Сармосян: ее подозревают в халатности и оказании услуг, не отвечающих требованиям безопасности.
Дело в отношении врача возбудили после обращения в Следственный комитет четырех семейных пар. Они утверждают, что их дети пострадали от действий Сармосян: один ребенок умер, второй пережил клиническую смерть, еще двое остались инвалидами. Родители винят ее в умышленном введении в заблуждение матерей во время родов, фальсификации документов, а также в убийстве ребенка.
После внутренней служебной проверки и "мероприятий ведомственного контроля" Марину Сармосян уволили и арестовали. От работы также отстранили всех заведующих отделениями роддома. Следствие продолжается до сих пор.
Свидетельство о рождении и свидетельство о смерти
Насиба Турсунова родила близнецов Аишу и Амину в августе 2018 года. Роды принимали в бывшем 27-м московском роддоме из-за случайности: планово женщина рассчитывала рожать в 17-м роддоме, но его закрыли на мойку. Третья беременность Насибы проходила отлично. Роды принимала врач Марина Сармосян.
"Пришла Сармосян. Первый ребенок родился быстро. После рождения первого у меня прекратились схватки, – рассказывает Насиба Турсунова. – Она давила на живот, она просила тужиться. Я сказала: "Схваток нет, как без схваток тужиться?" Она ушла. Очень долго я мучилась".
Женщина говорит, что умоляла сделать ей кесарево сечение, очень переживала за ребенка, но врач вела себя очень грубо: "Сказала: этот ребенок тебе нужен, а не нам".
В итоге Насибе сделали операцию, но она уверена, что было слишком поздно. У малышки работало только сердце, самостоятельно дышать она начала через два месяца.
Аиша Турсунова прожила семь месяцев – почти все это время она провела в больницах.
За день до смерти девочка впервые взяла в рот пустышку – в этот день навестить ее пришли папа и старшая сестра. На следующий день ее матери, которая как раз собиралась в больницу к ребенку, позвонил дежурный врач и сообщил, что "девочка ушла из жизни". Врачи поставили диагноз – остановка сердца.
Насиба Турсунова уверена, что ее ребенок умер по вине врачей. "Я надеюсь, Сармосян ответит за свои поступки", – говорит она.
Оливии Бенграф сейчас год и два месяца. Она находится дома под круглосуточным присмотром родителей: девочка не умеет глотать, прогноз на жизнь неутешительный.
Оливия тоже родилась в бывшем 27-м роддоме. Для ее матери Татьяны это была вторая беременность. По словам женщины, все скрининги и УЗИ до родов показывали, что ребенок полностью здоров. Роддом семья выбирала по рекомендациям.
"На дне открытых дверей они все были милые и любезные, показали аппаратуру, родовой блок, операционную, как у них все круто", – вспоминает Татьяна Бенграф. Про ход самих родов рассказывает в деталях:
"Она [врач] сказала: "Нет, сейчас мы ее достанем". Что-то еще мне вкололи. Она выбежала, позвала детскую реанимацию, позвала Сармосян и еще троих врачей-мужчин. Начали выдавливать: когда шла схватка, они стояли давили втроем. Да, прямо выдавливали, на живот давили. Это не помогло – ребенок никуда не продвинулся".
Про выдавливание ребенка, или прием Кристеллера, о котором рассказывают женщины, говорит главный врач санкт-петербургского роддома №16 Владимир Шапкайц. Он объясняет, что иногда роженицы могут перепутать понятия и методики.
"К сожалению, этот термин ["выдавливание"] используют при любом прикосновении к матке, что неправильно. На самом деле он [метод] не имел в виду те зверские методы выдавливания плода, который некоторые акушеры используют. Поэтому невозможно сказать, кто использует метод Кристеллера, а кто ребенка выдавливает.
После этого, рассказывает Татьяна Бенграф, врач Сармосян сделала ей рассечение и "вакуумом выдрала" из нее ребенка. "Уже ребенок не дышал, уже синяя голова была. Она швырнула мне ее на живот, она [девочка] захрипела и задохнулась, и все, умерла".
Затем, вспоминает Татьяна, врачи перерезали пуповину и стали реанимировать новорожденную. Сердце Оливии забилось. Больше семи месяцев девочка провела в больницах.
В августе Татьяна написала заявление в Следственный комитет. До этого, в июне, в СК уже обратилась семья Юдиных. Их сын уже девять месяцев в коме – со второй недели жизни. Родители показывают медицинские документы и объясняют, что инфекцию, которая довела до таких последствий, занесли при родах во все том же бывшем 27-м роддоме Москвы.
"Все торопились: акушерка торопилась, сама Сармосян торопилась: "Что ты так долго рожаешь, сколько можно? Мы тебя сейчас другой смене сдадим. Мы все спешим, а нам деньги нужны тоже – за твои роды. Что, мы с тобой зря ночь провели?" – пересказывает Ирина Юдина слова Марины Сармосян. В самом конце Сармосян говорит: "Несите вакуум – будем тащить".
После этих слов от страха, говорит Ирина, она родила сама за полторы минуты.
У новорожденного была синяя голова – кефалогематома, родовая травма, вмятина в черепе вглубь, на темечке.
Отец ребенка Кирилл Юдин стал разбираться, как его сына с лейкоцитозом могли выписать из роддома домой. Он выяснил, что в документах есть дописки, приписки и прямые противоречия.
"Это была намеренная фальсификация, – уверен Кирилл Юдин. – Мои опасения были подтверждены и в суде: свидетель со стороны защиты сказала, что внесение изменений в медицинскую документацию невозможно, так как оформление происходит в автоматизированной базе данных".
Об этом свидетельствуют копии документов – они есть у Юдиных на руках и доказывают, что в печатный текст вносились правки от руки. Сейчас семья дает показания, участвует в очных ставках и всячески содействует Следственному комитету в расследовании.
"Мы это делаем не с целью наказать кого-либо. Мы хотели бы, чтобы страдания нашего сына [были] не зря, чтобы с другими такого не случилось", – говорит Кирилл Юдин.
"Спланированная кампания"
Сторона защиты Марины Сармосян, бывшей заведующей 27-м роддомом, убеждена, что кампания по распространению историй потерпевших в СМИ может быть спланирована.
"Сегодня в СМИ и со слов потерпевших распространяется, вбрасывается в аудиторию такая теория, легенда, что якобы в этом роддоме применялись какие-то методы, что специально не применялось кесарево сечение, чтобы специально какие-то показатели статистические соблюдать. Хочу сказать, что такой установки в роддоме никогда не было, как мне рассказала Сармосян, и не могло быть в принципе", – заявил адвокат экс-заведующей роддомом Геворг Дангян Настоящему Времени.
В социальных сетях больницы ведется кампания в поддержку бывшей команды заведующих и Марины Сармосян лично. В инстаграме с хэштегами #мойврачсармосян и #свободусармосян – фотографии счастливых пар. Правда, как выяснилось, не все эти женщины рожали у Сармосян.
По словам адвоката Геворга Дангяна, врач Марина Сармосян за свою карьеру приняла около семи тысяч родов. Но найти тех женщин, которые были бы готовы рассказать о своем позитивном опыте, оказалось непросто. Одна из таких рожениц – Екатерина Колисниченко. "Я блогер с большой аудиторией. Это, наверное, все понимали", – подчеркивает она.
"Мне показалось, что Марина Арамаисовна – профессиональный врач, акушер-гинеколог. Также со мной была акушерка Надежда, которая всю ночь меня сторожила". Екатерина говорит, что была очень довольна 27-м роддомом.
В поддержку бывшей заведующей выступили гендиректор сети клиник "Мать и дитя" Марк Курцер, а также известный врач, президент Национальной медицинской палаты Леонид Рошаль. Он, в частности, назвал историю с Сармосян "вопиющим случаем":
"Врачи не должны заключаться под стражу за неумышленный вред здоровью пациентов. <...> Мы не боги. То, что дети и умирают в родильных домах и имеют осложнения, во всем мире это есть, это не чрезвычайная ситуация", – считает Рошаль.
На сайте Change.org в защиту Марины Сармосян появились две петиции – в адрес Генпрокуратуры и в адрес президента России. На момент публикации этого материала их подписали более 16 тысяч и более восьми тысяч человек соответственно.
Сейчас Марина Сармосян находится под домашним арестом. Департамент здравоохранения Москвы, нынешнее руководство роддома и семья Сармосян на запросы Настоящего Времени не ответили.
