Первая скрипка, знаменитые певец и дирижер уволены из белорусского Национального театра оперы и балета. Под угрозой увольнения еще несколько музыкантов. Артисты лишились работы после акции солидарности.
В театре был запланирован показ оперы "Царская невеста". В 19:00 спектакль так и не начался. Артисты заявили, что не могут быть равнодушными к тому, что происходит в стране.
Зрители отреагировали по-разному. Большинство поддержали артистов, но были и возмущенные голоса. После этого зрители в зале запели "Магутны Божа" – это гимн послевоенной белорусской эмиграции, который стал одной из главных песен протестного движения в стране.
Сейчас все спектакли в театре отменены до 21 ноября. Одна из версий – коронавирус (в театре действительно есть несколько десятков заболевших), другая – акция в театре.
Кто на самом деле исполнил этот гимн и как артисты решились на такое выступление, в эфире Настоящего Времени рассказали главный концертмейстер оперного театра Регина Саркисова и скрипачка Алла Джиган.
"Я поняла, что это последний момент, когда я могу обратиться к публике"
– Вы совершили поступок. Как вы к этому шли?
Регина Саркисова: Наверное, с самого 9-го числа к этому все шло. Накапливалось эмоциональное состояние, когда у тебя в душе происходит какое-то раздвоение – ты понимаешь, что от тебя ничего не зависит, ты понимаешь, что вокруг происходит этот произвол и он только усугубляется. Но в это же время мы ходим на работу, делаем какие-то обычные дела, играем на музыкальных инструментах, развлекаем публику. Это такой душевный дискомфорт, очень трудно в нем находиться.
Да, наверное, какой-то толчок должен был произойти, чтобы решиться все-таки на какой-то шаг. Он небольшой, этот шаг, – сказать слова, которые в тебе живут, но для обычного человека он непростой.
– Можете повторить нам общий смысл этих слов? Я везде видел рассказ о том, что вы обратились к публике, и увидел запись исполнения песни "Магутны Божа", но нигде не слышал текст этого обращения. Что вы сказали?
Регина Саркисова: Я сказала, что сегодняшним вечером мы хотим обратиться к публике. В этот переломный момент, когда в нашей стране происходит беззаконие и несправедливости, мы не можем молчать. Это действительно уже стало так.
У меня получился такой шанс обратиться к публике, потому что в связи с COVID нас рассадили на чуть большее расстояние в яме и скрипачей высадили прямо в партере перед публикой. Была возможность обратиться к публике.
Накануне был спектакль – за два дня до случившегося, это было воскресенье, после марша. Тогда перед вторым действием я успела посмотреть, что происходит. Все воскресенье было спокойно, не было задержаний, и я уже была в нормальном состоянии.
Алла Джиган: После этого в зале началось брожение. Там сидели две женщины, которые явно были настроены против этого, они стали переговариваться между собой.
Начала говорить вторая наша коллега – Александра Потемина. Она начала говорить, что мы не можем сейчас представить, как можно играть, петь, танцевать, когда в это время на улицах задерживают, избивают и даже стреляют в людей. И в это время из зала начали кричать несколько человек – с третьего, четвертого ряда и подальше. Они начали кричать: "Что за безобразие? Мы пришли в храм искусства, чтобы музыку слушать. Что за провокация?" И поэтому больше никто не смог сказать.
Но так как меня уволили, я все-таки осмелюсь сказать те слова, которые я хотела сказать. Эти слова были понятны любому здравомыслящему человеку, у которого есть сердце, у которого есть душа, который думает о мире, а не о войне, который желает своему ближнему только добра. Я хотела сказать, что мы хотим жить в стране, где главной, основной ценностью будет жизнь и свобода личности человека. Это простые истины, которые должны выполняться в любом государстве, в котором выполняются законы, в котором работает Конституция. Ничего противозаконного я не произнесла, точно так же, как и концертмейстер оркестра Регина Николаевна Саркисова.
Регина Саркисова: В предыдущем спектакле перед вторым действием я увидела кадры, когда у нас на улице Орловской начали расстреливать остаток колонны, начали закидывать гранатами, – это такой непередаваемый шок, что творили с людьми. Они же ничего не делали, они мирные, совершенно никакой агрессии никогда никто не проявляет. И вдруг, видимо, кто-то в один момент отдал приказ – и началась бойня. Я только увидела этот сюжет, и мне надо было идти садиться в оркестр играть. Я не понимала, как это можно, чем мы занимаемся? Да, мы несем искусство людям, но это просто громкие слова, а на самом деле – почему мы здесь? И меня это все настолько мучило, что 27-го числа я поняла, что это последний момент, когда я могу обратиться к публике, публично высказать свое мнение.
Алла Джиган: Потому что на следующий день театр закрыли, потому что много "ковидных" больных.
"Когда запел хор, мы сами были очень удивлены"
– Можно ли сказать, что если вы посчитали необходимым выступить с таким обращением, то это значит, что ситуация достала до печенок всех, потому что до сих пор вы играли и считали это более приоритетным?
Регина Саркисова: В зале возмущенных было два-три человека. Но как только люди поняли, какую мысль я хочу донести, зал встал. И мужчина сразу же откуда-то вытащил бело-красный флаг и стоял с этим флагом, смотрел по сторонам очень гордо. Когда началась неразбериха, люди начали кричать: "Жыве Беларусь!"
Алла Джиган: И потом, когда запел хор ["Летучий хор", инициатива не принадлежит оперному театру, участники этого хора были среди зрителей], мы сами были очень удивлены, потому что мы же ничего не планировали.
– То есть хор запел незапланированно? За эти секунды, что вы выступали, они сами пришли к такому выводу?
Алла Джиган: Может быть, они что-то и планировали сами, но мы об этом не знали.
– Это почти неофициальный гимн Беларуси?
Алла Джиган: Да, "Магутны Божа".
– Они его исполнили неслучайно?
Алла Джиган: Они настолько смело демонстрируют свое отношение, что они выступают в торговых центрах, они ходят на вокзале, в метро. Была какая-то акция в филармонии. Они как-то сумели еще и сохранить себя. Удивительно, что они еще на свободе.
[Дирижера хора задержали 29 октября днем, сейчас она в изоляторе на Окрестина – НВ.]
Регина Саркисова: Они молодцы. Они возникают из ниоткуда и также быстро растворяются. Но, правда, позавчера одну девочку, к несчастью, задержали, [потому что] она была с гитарой, она была приметна.
"Эти три-четыре дня проявили людей"
– Вы испытали облегчение после того, как вас уволили?
Алла Джиган: С одной стороны, да, потому что мы знали, на что мы идем. С другой стороны, была масса каких-то вопросов, которые не давали покоя, что это все-таки наивысшая степень несправедливости.
Регина Саркисова: У нас Алла, можно сказать, старожил театра, она столько лет [ему] отдала. Я тоже 26 лет уже, как и бывший президент, в театре.
Алла Джиган: Знаете, просто столько сил, здоровья, какого-то своего отношения. Болеем так за наш вклад в искусство. Ну хорошо, даже если мы немножко задержали начало спектакля – спектакль все-таки состоялся, – за это можно как-то наказать [по-другому]. Есть разные виды наказания.
– А за что наказывать? Это же театр, это же творчество.
Алла Джиган: Еще такой момент. Мы еще не прочитали, по какой статье [нас уволили].
– А руководство все это время понимало, что в труппе настроения против насилия на улице? Как оно себя повело в этой ситуации? Почему, как вам кажется, они вас уволили? По своей доброй воле или по привычке, потому что выполняют распоряжение?
Регина Саркисова: Наверняка у всех руководителей подразделений, директоров есть жесточайшие инструкции, как поступать с такими свободомыслящими людьми. И я могу сказать, что вчера, когда я пришла писать объяснительную, я очень долго ждала этого замдиректора. Министр культуры был уже в театре, и часа три они что-то выясняли. Насколько я понимаю, это распоряжение пришло сверху, потому что наш директор театра тоже на карантине.
Алла Джиган: Мы разговаривали с замдиректора каждый по очереди – три человека.
Регина Саркисова: Видимо, сбросили решение на этого замдиректора, который здесь совершенно случайно оказался в этой ситуации, непредвиденной для него.
– Нет ли у вас ощущения, что у руководства вашего театра и вообще у руководства в эти дни есть желание не брать на себя [ответственность]?
Алла Джиган: Возможно. Сложно говорить об этом, потому что в душу человеку не залезешь. Вы знаете, эти три-четыре дня проявили настолько людей. Ты понимаешь, кто есть кто на самом деле [среди коллег]. Те представления, которые у тебя были раньше, они меняются. Люди по-разному себя ведут. Тот, на кого ты в жизни не мог подумать, он вдруг себя проявляет, как настолько сочувствующий и готовый рисковать. Человек, готовый рисковать не ради себя, а в защиту других. И у нас есть такие люди. Их мало, но они есть.
"То, что случилось после выборов, не может оставить равнодушным человека с любой политической позицией"
– Вы понимаете, что те люди, которые сейчас поступают смело – и вы в первую очередь, – в ближайшей перспективе станут директорами тех людей, которые сейчас вас увольняют, потому что вы сделали этот шаг? Как вы думаете?
Регина Саркисова: Мы вчера даже не могли в себя прийти, потому что хотелось даже немножко сесть сосредоточиться: а что случилось, как это вообще могло произойти, когда ты столько лет отдал театру. Но невозможно оторваться от телефона, потому что эсэмэски, месседжи, скайп – все работало беспрерывно, со всех точек мира белорусы пишут, и в Минске, и все знакомые, и все, которых много лет не слышал. Они все выражают свое восхищение, поддержку, и все предлагают помощь, насколько кто может помочь в этой ситуации.
Алла Джиган: Я, например, получила очень много сообщений, где написано: "Алла, ты же понимаешь, что это ненадолго". И все настолько верят в это, это дает такие силы. Все эти мысли, сожаления, сомнения – они отходят на второй план, и ты понимаешь, что, действительно, ты сам веришь в это, и поддержка людей тебе помогает держаться и верить, что нас все-таки в ближайшем будущем ожидает совершенно другая жизнь, совершенно в другой стране.
– Мы не должны забывать о тех нескольких людях в зале, которые были недовольны вашим выступлением. У них могут быть самые разные эмоции: они могут бояться, они могут просто быть несогласны идеологически. Я хотел бы, чтобы вы сейчас попробовали обратиться непосредственно к тем людям, которых было меньше в зале, чем тех, кто вас поддерживал, но тем, кому это не понравилось. Обратитесь, пожалуйста, к ним вместе с короткими словами, что бы вы хотели им сказать.
Регина Саркисова: Уважаемые сограждане, мы все-таки живем в одной стране, мы граждане одной страны. И мы жили в мире и будем жить в мире и дальше. Но я хочу сказать, что политические вопросы на сегодняшний день уже не столь на первом плане, по крайней мере, для меня, хотя они тоже важны. Но все же то, что случилось после выборов, не может оставить равнодушным человека с любой политической платформой, позицией.
Если просто рассматривать с общечеловеческих принципов гуманизма, то, что случилось такое насилие, такой беспредел, – это, мне кажется, для Беларуси вообще какое-то дно. Надо отбросить свои привычки жить в какой-то стабильной стране, как они считают, и подумать: что случилось с этими людьми, которых расстреляли, которых насиловали, которых убили, которых репрессируют. Подумайте с этой точки зрения.
Алла Джиган: Конечно, огромное значение в формировании сознания и вообще отношения ко многим вещам имеют средства массовой информации. Я честно скажу, за всю мою жизнь, если сложить все годы начиная с первого, когда я начала смотреть телевидение, – начиная с мая месяца я не включала телевизор. Госканалы я не смотрю уже три месяца – это абсолютно точно.
Я хочу обратиться к жителям нашей страны, к тем людям, которые благодаря ложной информации, сфабрикованным видео дают неточную, неполную картину мира, происходящего у нас. Люди, остановитесь, не смотрите белорусские каналы. Есть очень много средств и источников, где вы можете найти объективную информацию. Нельзя жить по тем законам и по тем установкам, которые вам навязывают белорусские [государственные] СМИ.
– Силовики действуют по закону, а вы закон нарушаете. Беззаконие по тем действующим законам, которые сейчас существуют в Беларуси, это то, что учиняют люди на улице, с точки зрения удерживаемой сейчас власти. С точки зрения вас, тогда что?
Алла Джиган: Вы понимаете, где в каком законе написано, что есть поощрения, если человек… Хорошо, вот они задержали девушку, женщину, мужчину за несанкционированный митинг. Имеют право. Но нам не разрешают санкционированные митинги. Второе – зачем безоружного уже плененного человека избивать?
– Все ли так с законами, по которым это происходит, и с законами, по которым вас уволили?
Алла Джиган: Это полное несоответствие.
Регина Саркисова: Совершенно очевидно, что в данный момент у нас не работают законы.
Алла Джиган: Законы работают в одностороннем порядке.
Регина Саркисова: В данный момент у нас нет защиты.
Алла Джиган: Абсолютно. И мы не знаем, что будет после этого нашего интервью. Нет полной уверенности, что не позвонят в дверь.
