Брестский областной суд рассматривает уголовное дело в отношении Александра Кордюкова. 11 августа он был рядом со своим другом Геннадием Шутовым, когда того смертельно ранили в голову силовики. 19 августа Шутов умер. 14 августа Кордюкова задержали и обвинили сначала в сопротивлении сотруднику МВД. По этому же делу до сих пор проходит умерший уже Шутов. В декабре обвинение Кордюкову переквалифицировали на покушение на убийство в связи с осуществлением служебной деятельности или выполнением общественного долга. Александр Кордюков не признал вину.
Потерпевшими по уголовному делу признаны двое военнослужащих сил специальных операций войсковой части 89 417 в Марьиной Горке – 29-летний капитан Роман Гаврилов и 28-летний прапорщик Арсений Голицын. Ни моральных, ни материальных исков они не заявили. На первом заседании Гаврилов подтвердил, что выстрелил в Шутова: "Я решил выстрелить в нелетальную область. Но из-за того, что он начал бороться со мной, я начал падать, и получилось, что попал ему в затылок".
Правозащитник Роман Кисляк в эфире Настоящего Времени рассказал о том, что происходит в суде и почему погибший Шутов проходит обвиняемым.
– Вы ходите на все заседания по делу Геннадия Шутова и Александра Кордюкова. Силовики и сам этот силовик, который застрелил Шутова, – как они себя ведут на процессе?
– Было два дня судебного заседания. В первый день они вели себя скованно. Но на второй день я стал невольным свидетелем того, как один из них, потерпевший, подошел к секретарю и говорил о том, что необходимо сделать так, чтобы на процесс попали только нужные слушатели, чтобы не пускать других. В общем-то, ему отказали. В суде он заявлял ходатайство о том, чтобы сделать процесс закрытым, якобы ему поступают угрозы. Так как уже, в общем-то, все СМИ об этом написали, суд согласился с защитой – и с обвиняемым, и с представителем Шутова – о том, что в этом уже нет смысла.
– На суде стало известно, кто дал сотрудникам милиции приказ стрелять по участникам акции протеста. Что известно об этом человеке? Это ведь командующий силами специальных операций Беларуси, генерал-майор Вадим Денисенко?
– Да, мы в этом процессе выяснили, что это были действительно не сотрудники милиции – это были военнослужащие, сотрудники сил специальных операций. Фактически с июня эта группа находилась как бы на учениях в городе Бресте и была прикомандирована к силам правопорядка, чтобы проводить спецоперации. Конечно, мы в шоке все были от услышанного о том, что эти сотрудники с пистолетами в сумочках перемещались по Бресту в троллейбусах. Фактически против нас, против граждан, проводилась такая военная спецоперация.
– То есть это было оформлено в какой-то приказ? Я просто пытаюсь понять юридическое нахождение их непосредственно в городе.
– Формально они были на учениях с июня. Якобы после 9 августа в силу того, что ситуация ухудшилась, они были прикомандированы к ОМОНу для наведения общественного порядка. По нашим правозащитным стандартам мы знаем – в других странах множество есть дел, и в Турции, – когда военных привлекают к наведению общественного порядка против протестующих, это заканчивается стрельбой и убийством. Так и произошло. Они не умеют, они не обучены нелетально предотвращать эти конфликты с протестующими. Вот и произошло то, что произошло.
– Роман, вы ходите на судебные заседания и вообще следите за всем этим процессом. А на что надеются и чего хотят добиться сейчас родственники погибшего и обвиняемого?
– Вы должны понимать, что это процесс не только по обвинению Александра Кордюкова, но и по обвинению погибшего Геннадия Шутова. Родственники отказались прекратить дело по нереабилитирующим основаниям, поэтому как бы виртуально на скамье обвиняемых сидит и Геннадий Шутов. Дело рассматривается в отношении двух – это, наверное, исключительный случай, в моей практике впервые. Родственники хотят добиться оправдательного приговора, потому что они уверены, что это было убийство, что это была агрессия со стороны вот этих военнослужащих.
Ни Кордюков, ни Шутов не сделали ничего, чтобы заслужить такое отношение – нападение, стрельбу, маты, угрозы. Ведь вы должны понимать, что в этот день был пик истерии: людей избивали. Девятого, 10, 11 августа просто по городу ездили автобусы, из них выбегали в черном одетые, мы даже не знаем, кто это – ОМОН, спецназ, военные, – и просто избивали людей. В том числе и на месте [гибели], после гибели Шутова, когда люди стали собираться, приехал автобус и зачистил. Был даже пенсионер, который вышел из этого дома, житель местный, – и его сильно избили.
На самом деле творилось страшное: у властей была такая истерия. Но они готовились заранее: сегодня мы узнали, что они даже военных привлекли к таким операциям еще с июня, несмотря на то, что глава УВД Брестского горисполкома в интервью 12 августа, там был такой брифинг, заявлял, что военнослужащие привлекаются без огнестрельного оружия, вернее с оружием, но оно заряжено холостыми. Вот сейчас мы выясняем, что оружие было заряжено боевыми патронами и военнослужащие его применяли.
