Белорусские власти с прошлого лета развернули репрессии против независимых журналистов – не только белорусских, но и зарубежных. Что происходит в информационной среде страны сегодня и откуда люди, не желающие слушать госпропаганду, узнают новости? Говорим об этом с журналистом Борисом Горецким.
– Прошел почти год с момента начала колоссального давления и репрессий сначала в отношении политических оппонентов Лукашенко – кандидатов на президентские выборы, а затем и журналистов. Как изменилась жизнь и работа независимых медиа в вашей стране за это время?
– Ну за этот год все только ухудшается. Если в прошлом году мы столкнулись со шквалом задержаний и потом краткосрочных административных арестов, то теперь мы пришли к ситуации, что на данный момент у нас в неволе находится 34 представителя медиа, и большинство из них – в неволе по уголовным статьям. То есть людям грозят огромные сроки.
Штрафы сейчас выносятся изданиям ну просто колоссальные. Если ты где-то в прошлом году или в позапрошлом году разместил ссылку или какой-то кусочек контента того телеграмм-канала, который признан экстремистским, даже сейчас к тебе могут прийти и за это оштрафовать. То есть у нас закон имеет обратную силу.
Белорусская власть все время идет по пути ужесточения отношений к независимым медиа. И на прошлой неделе произошла, наверное, самая знаковая, самая страшная ситуация, когда был уничтожен фактически в своем таком виде портал TUT.BY. Это самый популярный белорусский интернет-портал.
До сих пор топ-менеджмент TUT.BY за решеткой, и похоже, что он остается там надолго, потому что все сделано так, что TUT.BY не может восстановиться. Нету доступа в сам офис, нету доступа к менеджеру, который отвечал за бэкапы и за техническую часть – он тоже задержан.
И заблокирован сам адрес TUT.BY. Причем это блокировка не просто доступа из Беларуси, а полностью всего этого доменного имени. Поэтому коллеги работают в Telegram, конечно же.
– А что происходит на госканалах? Мы помним, что после выборов многие журналисты в знак протеста уволились оттуда, им на смену присылали десант с канала Russia Today. Кто сейчас работает на этих каналах и кто их смотрит?
– Кто их смотрит – тяжело сказать в точности, потому что социологии нету. Что говорить о работниках – ну сейчас уже нету представителей российских медиа здесь. Они уехали через месяц-два после августа.
Сгруппировалась пропагандистская машина, подняла где-то из регионов каких-то сотрудников, кого-то из молодых журналистов привлекла поближе… Вот у нас напротив тут факультет журналистики БГУ – я знаю, что многие молодые люди повелись на эту возможность. Они пошли туда работать, зная, что там им возможны плюшки, возможны какие-то дотации, возможны решения ситуации с жильем.
– С самого начала протеста мы видели, что белорусские власти лишали аккредитации иностранных корреспондентов. Мы знаем, что сейчас в Беларуси запрещен к эфиру Euronews. Аккредитации были в свое время лишены и сотрудники нашего телеканала "Настоящее Время", "Белсата", практически всех иностранных корреспондентов выгнали из страны. Как обстоят дела сегодня?
– Есть медиа, которые без проблем получают аккредитацию, – это, конечно же, "Спутник" или РИА Новости. А есть издания, которые подались уже более полугода назад, сегодня уже май, а это было в октябре, и они так и не получили никаких аккредитаций. А многие даже ответа не получили на свою заявку об аккредитации.
Многие коллеги, которые хотят приехать в Беларусь, они обращаются в БАЖ и рассказывают об этой ситуации, что они подали – и месяц ждут, второй месяц ждут, третий месяц ждут – и не могут приехать.
– Последний вопрос. Каково общее настроение в обществе и в СМИ?
– Сначала был разгром в августе, потом репрессии зимой и осенью, и вот сейчас пришла весна, и репрессии не останавливаются…
Так вот, для понимания, общество наше – оно такое очень напряженное и очень, я бы сказал так, психологически сейчас в таком состоянии очень…
– Напуганное?
– Нет, я бы не сказал, что напуганность. Это просто жизнь от какой-то одной острой ситуации до еще более острой ситуации.
Шоком для белорусов стало нападение на TUT.BY. Но в пятницу это перебилось очередным шоком – в колонии умер один из политзаключенных. 50-летний политик, у которого никогда не было проблем с сердцем. А в воскресенье случается эта ситуация с самолетом. И даже вот эти два трагических события, ужасные, они снова отошли на второй, третий план. Потому что очередной пик, очередная такая вот ситуация.
Сейчас люди просто лишены каких-то рычагов влияния на ситуацию. Поэтому это, конечно, озлобляет людей. Так как когда ты не можешь ничего сделать, ты все время смотришь на ужесточение, люди, конечно, они подавлены, и, я наблюдаю, это очень нездоровая такая злость. Не знаю, депрессия… Это очень плохо, что мы к этому пришли.
