На прошлой неделе "Яндекс" оказался в эпицентре скандала. "Медуза" выяснила, что с 1 сентября компания будет обязана предоставлять ФСБ данные обо всех клиентах сервиса "Яндекс.Такси", в том числе маршруты их поездок. Причем, как пишет издание, касаться это будет не только данных о поездках клиентов в России, но и за рубежом. Несмотря на войну, сервис "Яндекс.Такси" под разными брендами работает более чем в 20 странах мира, включая Израиль, Норвегию, Финляндию, Беларусь, Казахстан, Грузию и Армению.
Постановление о том, что все российские агрегаторы такси должны будут предоставлять ФСБ круглосуточный доступ к базам данных, еще в июле подписал российский премьер Михаил Мишустин. Два сотрудника "Яндекса" на условиях анонимности подтвердили "Медузе": данные о поездках всех клиентов сейчас хранятся в российских дата-центрах. Однако в самом "Яндексе" заявили, что информацию о поездках на такси смогут получать правоохранительные органы только той страны, где поездка была совершена.
Настоящее Время обсудило эти новости с бывшим главой компании "Яндекс.Украина" Сергеем Петренко. Он рассказал, в частности, о том, как в компании хранят пользовательские данные.
– Вы руководили "Яндексом" в Украине до 2014 года. Вам известно, где компания тогда хранила пользовательские данные: в России или во всех странах, где присутствовала?
– Тогда компания хранила данные только в России, поскольку больше негде их было хранить. Дата-центров за пределами России у компании не существовало. Были точки присутствия на локальных площадках, например, как украинская точка обмена трафиком.
– Вы понимаете, как устроены сейчас процессы в компании? Многое ли изменилось с тех пор?
Компания не должна замечать потерю одного дата-центра и работать при потере двух и более дата-центров
– Кажется, изменилось немногое в плане добровольной шизофрении. Я подозреваю, что компания не делала такого жесткого разделения, поскольку никто от нее этого не требовал, и не хранила отдельно данные, например, европейских клиентов в европейском дата-центре, который тем более последние полтора года сражается за существование, поскольку в Финляндии его отключали от энергоснабжения. Судьба его пока не очень ясна.
Кроме того, компания придерживается – и над этим много работали в то время, когда я работал, – политики устойчивости работы. Компания вообще не должна замечать потерю одного дата-центра и работать с прогнозируемой деградацией при потере двух и более дата-центров. Один дата-центр в Финляндии, соответственно, спокойно может быть потерян. Все сервисы должны работать бесперебойно.
– Сейчас власти Финляндии запретили финскому подразделению "Яндекса" хранить данные в России. Возможно это реализовать? Смогут ли это власти Финляндии как-то проконтролировать?
– Это практически невозможно проконтролировать без полноценного аудита, который займет очень много времени. Это невозможно организовать вот так сразу. Давайте для сравнения вспомним, что компания Meta, которой принадлежат Facebook и Instagram, сейчас оспаривает штраф Европейской комиссии по поводу того, что она хранит данные европейских клиентов в США. И у них есть полгода на перенос. И неизвестно, случится ли это вообще. Может быть, они вообще не будут выкатывать часть сервисов.
В большей опасности данные российских клиентов, которые за последние полтора года покинули Россию
Та же самая ситуация с "Яндексом". На него никто не давил. Я подозреваю, что компания не стала вкладываться в такое разделение. Кроме того, если вы посмотрите на ситуацию, наверное, в большей опасности данные российских клиентов, которые за последние полтора года покинули Россию. Потому что, условно говоря, поездки айтишника в Москве за январь 2022 года хранятся в российских дата-центрах, а если он переехал в Тбилиси, то все эти данные продолжают храниться в российских дата-центрах.
– Почему это опасно, если человек уехал?
– Я не знаю. Может быть, ФСБ захочет в реальном времени отслеживать людей, так или иначе высказывающихся против войны и находящихся в данный момент в условном Берлине, в Амстердаме или Тель-Авиве, где работает "Яндекс Go".
– Если говорить про эту систему, зачем компания "Яндекс" в принципе сохраняет эти данные о поездках? В условиях нынешней реальности нельзя ли, например, сделать так, чтобы эти данные вообще не сохранялись?
– Вообще можно, наверно, это один из правильных выходов. Потому что лишние данные хранить не стоит. Но, с другой стороны, обладание полной историей поездок полезно и для пользователя, и для компании, поскольку можно ему делать какие-то более персонализированные предложения. Это точно хорошо в случаях, например, с онлайн-сервисами, в случаях с более офлайн-сервисами, то есть такси. Поскольку "Яндекс Go" – это не только такси, но это еще и доставка продуктов, то можно предложить повторить предыдущий заказ. Это будет удобно клиенту. Практический смысл у этого вообще-то есть. Но как это сделать так, чтобы это в итоге не нарушало приватность клиента при таких доступах и никак не угрожало ему? Наверное, стоит пойти на деградацию продукта.
– А если говорить про то, что называется "корпоративная культура"? Как это в "Яндексе" было принято? Сейчас есть много новостей о том, что "Яндекс", вероятно, может быть, будет разделен на две части: на российскую часть и международную. Насколько офисы "Яндекса", которые были у компании за пределами России, раньше были самостоятельны от Москвы? Как вы думаете, насколько будут теперь?
Любили подкалывать коллег: на видеовстречи приносили бутылки с "Боржоми", которая тогда была запрещена в России
– Мы рассматривали офисы всегда как некое облачное образование. Мы находимся в едином пространстве, а где мы сконденсировались – там и есть у нас офис. Мы прикладывали довольно много усилий, чтобы вся атмосфера во всех офисах вплоть до печенья и марки кофе была одинаковая, чтобы человеку не надо было привыкать: он просто перемещается из одного места в другое.
Хотя, конечно, безусловно, украинские офисы сильно отличались от российских. Здесь их было три. Мы любили подкалывать коллег, например, одесскими названиями и тем, что на видеовстречи приносили бутылки с "Боржоми", которая тогда была запрещена в России. Но все это было такой локальной спецификой без каких-то враждебных отношений. Но тем не менее общую атмосферу мы старались поддерживать одинаковую.
И если говорить о национализации, то, честно говоря, даже более сильный контроль государства – я просто смотрю на атмосферу в соседней для "Яндекса" компании, которая сейчас называется VK, мне кажется, что это хороший параметр, компания довольно давно и более плотно контролируется государством, и я бы не сказал, что это намного более привлекательно. Если я не ошибаюсь, бывшая Mail.ru проигрывает в привлекательности "Яндексу" как HR-бренд, например.
– Вы согласны с этими оценками, которые пересказывают источники Reuters, что "Яндекс" просто исчезнет как компания в случае национализации?
Возможно, тем, кто остался, более комфортна мысль работать в компании, принадлежащей государству
– "Яндекс" уже сильно пострадал как компания за последние годы, в том числе за последние полтора года, когда сотрудники уезжали из России и уходили из компании в том числе по идеологическим причинам. Поэтому, возможно, те, кто остался в компании сейчас, им более комфортна мысль работать в компании, принадлежащей государству. Но в дальнейшей перспективе, я думаю, то самое развитие "Яндекса" все-таки не будет успешным. Его невозможно будет повторить и продолжать.
Хотя, безусловно, компания большая, просто по закону больших чисел в несколько десятков тысяч человек есть люди, совершенно искренне поддерживающие, например, вторжение в Украину. Есть люди, считающие: "А что такого?" И есть много людей, желающих просто писать код и ни о чем не думать, как та же "Медуза" в прошлом году прекрасно исследовала атмосферу внутри компании.
