В Луганской области в настоящий момент деоккупированы 13 населенных пунктов, но ситуация в них остается тяжелой, так как обстрелы продолжаются. Об этом в интервью Настоящему Времени рассказал глава Луганской областной военной администрации Сергей Гайдай. По его словам, линия обороны российских войск проходит перед городами Сватово и Кременная и вся эта территория очень плотно заминирована. "Каждый метр луганской земли дается очень тяжело, но, в принципе, перспективы достаточно понятны", – говорит Сергей Гайдай.
– Как сейчас продвигаются и продвигаются ли ВСУ в Луганской области?
– У нас есть два направления, где сейчас идут самые такие ожесточенные бои. Это сбоку Донецкой области, в нашей известной Белогоровке: там Вооруженные силы Украины держат оборону, постоянные атаки отбивают, круглосуточные – их просто десятки в день, постоянные обстрелы этой территории. Село уже по большому счету не существует. И второе направление – Харьковское, это от Сватово до Кременной. Там ситуация лучше намного, потому что там Вооруженные силы Украины имеют успех и продвигаются потихоньку вперед.
– Понимаете ли, владеете ли, возможно, такими данными: сколько под свой контроль ВСУ вернули населенных пунктов за последние недели?
– Пока могу сказать в целом, что на сегодняшний день у нас деоккупировано 13 населенных пунктов. Там тяжелая ситуация до сих пор остается, потому что большинство из них все равно еще до сих пор под обстрелами. Я недавно проезжал наши несколько сел – это Грековка, Стельмаховка, Новолюбовка, Невское, Макеевка – и там, к сожалению, до сих пор проходят такие обстрелы, причем не только артиллерией, не только РСЗО "Градами", но еще прилетают такие ракеты, как С-300. Не совсем понимаю я, какая цель таких прилетов, потому что это недешевое удовольствие, но тем не менее неоднократно уже села обстреливали именно такими боекомплектами.
– Тринадцать населенных пунктов – за какой период: с конца августа, с начала сентября, во время еще масштабного контрнаступления ВСУ в Харьковской области?
– Ну смотрите, Белогоровка – как раз то село, которое было последним оплотом Луганщины.
Отсчет деоккупации можно начинать с начала октября, после того, как Вооруженные силы Украины деоккупировали Лиман. Вот тогда, в принципе, они уже пошли в контрнаступление, зашли на территорию Луганщины и потихоньку, село за селом, продвигались вперед.
Сейчас линия обороны российско-оккупационных войск проходит непосредственно перед Сватово и Кременной. Очень сильно все заминировано, очень много войск они туда стянули. Под Сватово стягивают, новый "ударный кулак" формируют, пытаются сделать какое-то контрнаступление на Купянск, но тем не менее понимают, наверное, то, что не удастся им удержать Сватово, Кременную, поэтому сейчас те подразделения, которые отвели от Херсона, строят укрепления в районе Старобельска, и это такая, знаете, вторая линия обороны.
– Вы говорили о глухой обороне. Что вы подразумевали под глухой обороной как раз на участке Сватово – Кременная?
– Они заминировали полностью всю территорию – это и дороги, и мосты. Некоторые мосты между небольшими селами взорваны, чтобы нельзя было проводить контрнаступление по этой территории. Все лесопосадки заминированы полностью, как вручную, так и дистанционно: с помощью ракет, которые кассетами разбрасывали мины, специальная техника есть, которая стреляет минами и дистанционно минирует. Все вокруг просто заминировано, огромное количество траншей вырыто, огромное количество блиндажей, подвозят вот эти бетонные ДОТы, подвозят вот эти так называемые зубы дракона – бетонные вот эти конструкции, похожие на треугольники (тетраэдры), связывают цепями как бы для того, чтобы просто приостановить наступление тяжелой техники, строят капониры, выстраивают тяжелую технику. Вот это и есть подготовка, такая эшелонированная линия обороны.
– Кременная – это уже практически ворота к Северодонецку, к Рубежному, к Лисичанску, крупные населенные пункты, ну, в частности, административные центры, которые были захвачены российской армией. Есть ли повод говорить об их деоккупации в ближайшее время?
– Тут, конечно, наверное, нужно взять паузу, потому что все-таки военные планы лучше не разглашать. Но мы можем поговорить о какой-то теории.
Как только будет деоккупирована Кременная, то действительно откроется направление Рубежное – Северодонецк. Учитывая то, что мотивация совершенно разная у наших солдат и у солдат оккупантов, плюс за те первые пять месяцев, когда проходило наступление после начала полномасштабного вторжения России на территорию Украины, то они, когда наступали, они уничтожали просто города. В Рубежном 50 на 50, половина домов в городе вообще разрушена, в Северодонецке обстреляно 90% зданий, из них 70% нуждаются в капитальном ремонте, это в принципе критические повреждения. Их нужно будет, скорее всего, сносить и строить что-то новое. Поэтому как крепости эти города уже сами по себе особой ценности не представляют. Более того, Северодонецк же небольшой город, его размеры можно понять, представив, что это квадратик четыре на четыре километра, и он практически разрушен. Я очень сомневаюсь, что там будут держать оборону, как наши защитники полтора месяца, вот эти оккупанты. Поэтому перспектива, в принципе, более-менее понятна.
Единственное, не нужно сбрасывать со счетов российскую армию. Вообще, недооценивать врага никогда нельзя, потому что это первый шаг к поражению. Да, у них очень много вот эти новомобилизированных солдат, которые абсолютно ничего не знают, не умеют, они плохо подготовлены, они плохо экипированы и они только повышают статистику погибших солдат российских в этой войне, причем в геометрической прогрессии. Но это все равно огромное количество людей, это тысячи солдат, которые все равно стреляют в нашу сторону. У них было время для того, чтобы они построили оборонительные, заградительные всякие укрепления, систему целых подземных тоннелей в лесопосадках, заминировать подъезды, поэтому каждый метр луганской земли дается очень тяжело. Но, в принципе, перспективы достаточно понятны.
– У Украины большие потери на этом направлении?
– Мы не говорим о потерях наших, давайте отдадим эту прерогативу все-таки Генштабу в свое время. Тем не менее потери есть, конечно, не без этого, есть и погибшие, есть и раненые. Могу вам привести статистику, допустим, с бахмутского направления. А статистика такая: один к десяти, то есть один погибший наш защитник к десяти погибшим российским оккупантам.
Но тут колоссальная проблема в следующем. Кто у них погибает – мародеры, убийцы, насильники, педофилы, какие-то недавние зэки или люди с низкими моральными принципами, то бишь, в принципе, отбросы общества, коими является вся эта армия российская. У нас, к сожалению, погибают лучшие дочери и сыновья Украины, и это не просто пафосные слова. Это действительно герои, каждая смерть которых для нас – трагедия.
– Вы говорили, что украинские власти проверяют информацию о фотографиях, предположительно, из Луганской области, на которых зафиксирована возможная казнь людей, они там с петлями на шеях. Удалось ли верифицировать, понять – реальные ли люди убиты на этих фото? Что вам известно?
– Пока нет у нас подтверждения. Но мое субъективное мнение, что это все-таки элемент пропаганды и запугивания жителей оккупированных территорий, чтобы они не помогали Вооруженным силам Украины. Потому что особенно в последнее время очень хорошо работает украинская артиллерия, поражаются и центры принятия решений, и штабы, и казармы, где ночуют солдаты, и склады с боекомплектами, и месторасположение техники, скопления военной техники, и склады с горюче-смазочными материалами. В принципе все обстрелы достаточно точечные, то есть это не массой ракет или снарядов давят, а буквально единичные выстрелы, но которые на 90% всегда попадают в цель. Понятное дело, что без помощи с оккупированной территории это не обходится, поэтому, скорее всего, эти фотографии появились не просто так именно сейчас, а именно как элемент запугивания местных жителей, чтобы они не помогали Вооруженным силам Украины.
– Но пока непонятно, на них действительно реальные люди, убитые люди? Что это – пока непонятно?
– Да, пока подтверждения этому нет. Есть версия, что это взяли уже погибших людей и сделали вот такой фоторяд. Но мы бы не хотели делать никаких заявлений преждевременных, потому что, если мы озвучим искаженные факты и потом у России просто будет доказательная база, что действительно этого не было, это фейк, то это пойдет нам в минус. А информационная война ведется очень серьезная, даже можно сказать, не с первых дней войны, а задолго до начала в принципе российской агрессии, еще до 2014 года.
